Читаем без скачивания Квест - Святослав Логинов

— Пошли! — крикнул Семир. — Уходить надо, пока они не вернулись!

Отряд, сбившись плотнее, двинулся дальше. Теперь Квест не старался размышлять о всяких красивых поступках, а старательно пялил глаза, помня, что едва их не лишился минуту назад.

Они достигли середины каменистой пустоши, избегая низинок, но и на гривку не выходя. Ещё дважды прыгучие серые твари пытались напасть на них, но откатывались, не нанеся урона. Квест уже не опирался на палку, Шемдаль держал наготове свой огненный посох, а все остальные шагали, обнажив мечи и сабли. Последнее нападение серых оказалось особенно отчаянным, они пёрли, не считаясь с потерями. Отряд огрызаясь пробивался к краю россыпи. Квест как-то само собой оказался в середине, Шемдаль и Семир в задних рядах отбивали наскоки серых, а впереди, где противников оказалось не так много, двигались Лид Алвис и неутомимый велиец. Прямой меч художника и изогнутая сабля купца свистели в лад, разбрызгивая бурую кровь.

Потом что-то жутко затрещало, а серые твари вдруг сгинули, также молниеносно, как появились. Квест развернулся лицом к новой опасности и увидел, что из-под земли, взломав каменную корку, тянутся две гигантских руки. Они сгребли не успевшего отскочить художника и сейчас мяли его в необъятгых ладонях, как хозяйка разминает кусок теста, собираясь лепить шаньги. Орен Олаи, злобно визжа, рубанул по каменным пальцам, но лишь искры брызнули из-под сабли, чудовищные руки, неспешно продолжали своё дело. Тур Вислоух с хаканьем метнул аркан, пытаясь удержать хоть один палец, но упал, сбитый не заметившим его усилий страшилищем.

В следующую секунду рядом с подземным монстром появился маг Шемдаль. Посох тупой стороной ударил по запястью одной из рук, вновь раздался рассыпчатый треск, руки замерли, разом обратившись в неживой камень, и следом начали разваливаться на грубые обломки. Полузасыпанное тело Лида Алвиса осталось лежать среди камней.

Художника мигом вырвали из каменной груды, уложили на землю. Шемдаль и Орен Олаи склонились над ним. На мгновение у Квеста мелькнула глупая надежда, что Алвиса удастся вылечить, будто и не переломаны у него все кости. Ведь Шемдаль могучий колдун, сейчас скажет нечто, и кости разом срастутся… Однако ничего не случилось, Лид Алвис лежал неживой и даже струйка крови вдоль щеки иссякла.

— Что это было? — спросил кто-то.

— Не знаю! — резко ответил колдун. Он выпрямился, вздёрнул посох, как бы собираясь метнуть в неведомого противника молнию, затем со вздохом опустил руки и повторил: — Не знаю, да и никто, должно быть, не знает. Тут много всякого.

Алвиса похоронили здесь же, засыпав выжженную в земле яму обломками каменных рук. Квест подобрал меч Лида, и никто не сказал, что простаку не положено оружие. Реку он перешёл с одной палкой, а о дальнейшем предание молчало.

Остаток дня Квест мучительно думал. Получалось так, что теперь он должен просить у неведомого для всех художников, ведь Лид не дошёл, погиб в первый же день, и значит Квест должен подменить его. Вот только что загадывать? Что вообще может понадобиться этим артистам? Лид не сказал об этом, даже и полсловечком не намекнул, и Квест мучительно вздыхал и тёр лоб, пытаясь придумать хоть что-то дельное.

На ночлег путники остановились у самого края холмов. Дальше начинался лес, соваться в который, на ночь глядя, никто не решился. Выбрали место поровнее, Квест притащил воды из журчащего неподалёку ручейка. Шемдаль поворожил над котелком и сказал, что воду можно пить без боязни. Даже здесь родник оказался чист и не нёс угрозы.

Лагерь Шемдаль окружил сеткой заговоров. Свой пройдёт, а чужой — никогда, разве что силой проломится. Но и тогда — шуму наделает и всех разбудит.

Костра разжигать не стали. Огонь, конечно, бережёт от многих злых чар, но он же привлекает в ночи ненужное внимание. Вместо этого Шемдаль выбрал на лугу большой, наполовину ушедший в дёрн камень, добыл из заплечного мешка клубок шёлковых ниток, обвязал камень ниткою и в ту же секунду гранитный валун раскалился до густого вишнёвого цвета. На камень поставили котелок, вскипятили воды, поели, захлёбывая домашний припас кипяточком, выставили дозорных и повалились спать, хотя на сердце у каждого было невесело. Худо начался поход. Ушли, конечно, далеко, а вот человека потеряли.

Квест долго не мог уснуть. Лежал в полусонном оцепенении, думал. Прежде в его жизни всё было понятно. Хозяева, у которых приходилось работать, говорили, что и как надо делать, и Квест делал, честно и не отлынивая. Когда оставался без работы, то ловил рыбу, ставил силки и порой побирался у богатых соседей, благо что злых людей на свете не так много. А теперь стал странником и идёт неведомо куда. Даже мыслезоркий Шемдаль не знает, куда они идут. Сказано — идти на закат, и когда придёшь, молча загадать желание. Как это молча? Откуда неведомое узнает, что загадал Квест, если сам Квест не понимает, что ему захотеть? И что там за неведомое, как его признать? Немногие вернувшиеся странники ничего толком не рассказывали. Говорили только, что ошибиться нелья, а как доберёшься, то сразу поймёшь, что пришёл — мимо не прошагаешь. Сомнительно это было Квесту. В лесу, бывает так закружишь, что деревню пропустишь, не услыхав петухов и собачьего лая. А тут — неведомое.

Потом с чего-то припомнилось, как деревенский трактирщик нанял бродячего живописца, намалевать вывеску над питейным домом. Маляр трудился два дня и вывеска удалась на славу. Пивные кружки были как настоящие, хотелось поскорей ухватить одну и сдуть пену. Довольный хозяин уплатил за работу вдвое против договорённого, и живописец, пряча деньги в тощий кошель, с удовольствием произнёс:

— Редко такое выпадает. Душой писать, и без того слаще, чем с девушкой целоваться, а коли за это ещё и платят по-человечески, то это полный восторг. А то ведь бывает и так: чем больше души вложил, тем меньше денег получишь.

Засыпая, Квест улыбнулся. Он теперь знает, чего испросить у неведомого: чтобы всякому художнику за вдохновенную работу давали человеческую плату. А который холодной кистью мажет — с ним уж как придётся.

Проспал Квест всего ничего. Ущербная луна едва успела приподняться над корявыми вершинами неживого леса. Квест проснулся словно его толкнули в бок или позвали по имени. Мгновение он лежал, глядя на зубчатую стену лесной чащуры, стараясь сообразить, где он и как его сюда занесло. Потом разом всё вспомнил, заулыбался, ясно поняв, что поход закончен, они пришли к неведомому, просто покуда сами того не знают. Всего-то осталось полсотни шагов и можно загадывать желание. Только идти надо тихо и по одному — неведомое боится шума. Как удачно, что он успел понять, какое хотение следует произнести, оказавшись там.