Читаем без скачивания Повести. Рассказы. Истории - Давид Шварц

Недавно сын умер в возрасте пятидесяти четырёх лет от рассеянного склероза, оставив бабке с дедом двух внуков и шестерых правнуков, которых старики любят и которым помогают, чем только можно.

Таких женщин, как эта Адасса, я в своей жизни видела мало. Врождённая интеллигентка, несмотря на тяжёлый физический труд в молодости, она обожает музыку, прекрасно понимает её. В её фонотеке практически вся мировая классика. Мы с Алексом часто пользуемся её записями на дисках и плёнках.

Бабуля сейчас еле ползает по квартире с палочкой, вся седая и сгорбленная, но ещё пару лет назад она, положив клюку на заднее сидение, гоняла только так на своей машине. Сейчас, к сожалению, это кончилось. Она слаба, плоха и дело идёт к финалу…

Мне её жалко до слёз и я поддерживаю её всеми методами, от иголок и массажей до воздействия специальной физиотерапевтической аппаратурой, которая есть у меня в распоряжении.

Но какая отдача! Бабуля постоянно говорит всем, что только благодаря моим знаниям и моему профессионализму она продолжает жить на этом свете. Это ли не благодарность врачу от пациента? Это ли не работа по специальности? Тут и кардиология, и терапия, и геронтология, и полная отдача себя любимому делу!

– Да, – откликнулся я, – вы правы. Что надо человеку, чтобы он был доволен своей профессией? Удовлетворённость работой, а в вашем случае, и откликом больных людей, которым вы помогаете держаться на этом свете. Вы меня убедили. Ведь, по сути, вы используете все возможности, которые даёт вам медицина – и классическая, и альтернативная! Может быть, такой подход – самый правильный, как ты думаешь, Света?

Жена тоже внимательно слушала Лизу.

Мне показалось, что она заинтересовалась этой идеей не на шутку.

– А следующая старушка? – спросила она, – тоже израильтянка?

– Нет. Эта как раз из Союза, из Молдавии. Вот с этой я потеряла больше здоровья, чем с двумя прежними. Ей тоже немного за восемьдесят, но такой дремучести я в жизни не видела! Во-первых, она мне всё время повторяет одно и то же – склероз у бабули ещё тот! Во-вторых, она всё время толкует мне про войну. Про Великую Отечественную. Она не участвовала в войне, их эвакуировали сразу, но, видимо, бабке за жизнь не довелось испытать ничего более запоминающегося, и она меня долбит военными темами! У неё куча книг о войне и она, похоже, на этой теме сдвинулась.

Я ей доказываю, что моих родителей война не просто коснулась, а они были её участниками, они меня родили в позднем возрасте. Отец прошёл войну и вернулся майором с орденами и медалями, а маму немцы уже поставили к стенке, и только чудом она осталась жива, но они оба почти не говорили об этом, и вообще, о войне. А бабку заклинило! Временами она меня с ума сводит своей трескотнёй!

– Да, – включился я в разговор женщин, – это ужасно – бабский понос слов, бессмысленный и беспощадный! Вынести это дано не каждому. Слава богу, что избавил меня от этого проклятья!

– Не могу не присоединиться к вам! – Алекс засмеялся, – похоже, нам с вами повезло. Наши дамы не несут пустую околесицу, а выступают только по делу!

– Дорогой, ты мне сделал сейчас замечание? – вспыхнула Лиза, – тогда я умолкаю.

– Ну, что ты, что ты, Лизонька, я просто вставился в разговор. Продолжай, продолжай!

– Так я, собственно, всё рассказала. Я же этим сейчас живу. И не жалею, что занимаюсь такой работой. Жалко мне своих бабуль и дедуль. Жизнь-то у них прошла. У каждого по-своему. И каждому я стараюсь помочь полегче идти к своему концу…

– Скажите, пожалуйста, Лиза, – спросила Света, – вот вы сказали про то, что учили биоэнергетику. Нельзя ли чуть поподробнее?

Лицо Лизы помрачнело.

– Я бы не хотела сейчас говорить об этом подробно. Это сложно всё… Ладно. Только два слова. Не обижайтесь, вы поймёте, почему я не хочу распространяться…

Не каждому дано работать с биоэнергетикой, будь он хоть трижды врач. Самое тяжёлое в этом то, что ты переносишь на себя проблемы больного человека. Перетягиваешь. Впитываешь. И если нет у тебя внутренней защиты, может быть беда! Это, конечно, не всё о биоэнергетике. Это сложная наука.

Я отошла от этой методы в последнее время. Тяжко. И опасно.

Расскажу только о двух случаях, ладно?

Не так давно я помогла двум людям. Одному в России, расстояние между нами около пяти тысяч километров. А второму, точнее, второй, в Германии. Тоже с тысячу километров. У первого была проблема с ринитом и головными болями. Я назначила ему время – в десять вечера и стала работать с его фотографией. Назавтра позвонила. Больному настолько стало легче, что он просто кричал от радости в трубку! Головные боли практически прекратились через несколько минут, ну а с ринитом не так просто справиться, но он утверждал, что тоже полегчало и я дала несколько профессиональных советов. Больше распространяться об этом не хочу.

А второй…

Лиза стала медленно массировать левую руку.

– Незадолго до круиза, буквально за день, ко мне обратилась знакомая молодая женщина из Мюнхена. У неё буквально отнималась кисть левой руки. Ни лекарства, ни примочки, ни массаж не помогали.

Я назначила время и стала, как я уже говорила, перетягивать эту боль на себя. Просто я очень хорошо отношусь к этому человеку. Это раз. И я просто не подготовила самозащиту…

Ей стало легче. У меня есть небольшие проблемы.

Это всё. Забудем об этом. Нам пора возвращаться, я думаю.

Потянуло прохладой, если это выражение применимо к августовскому Средиземноморью.

Ветерок крепчал, как бы напоминая нам, что пора и честь знать.

Погостили – и по домам!

По кораблям!

Назад идти было легче.

Дорога показалась и проще и короче.

На главную улочку Фиры мы вышли отдохнувшие и, по-моему, даже изменившиеся.

Рассказ Лизы произвёл впечатление не только на меня, но и на Свету.

Она долго молчала, а потом попросила Лизу дать номер телефона.

Что-то она задумала…

Мы шли по направлению к фуникулёру, который должен был опустить нас с небесной высоты городка Фира, а это, по официальным данным, двести шестьдесят метров над уровнем моря, на грешную землю!

Чтобы немного отойти от напряжения, вызванного рассказом Лизы, я взял на себя роль гида и стал излагать всю информацию, которую знал об этом удивительном острове и о нашем корабле, до которого нам придётся сначала спускаться фуникулёром, а потом добираться моторной лодкой, которая челночно курсирует от корабля на рейде до берега и обратно.

– Итак, – начал я, – я расскажу вам о месте, по которому мы сейчас имеем счастье топать!

Санторини входит в архипелаг Кикладских островов – это целый калейдоскоп небольших островков в самом центре Эгейского моря!

Их нельзя назвать очень уж зелеными, но они не уступают, а порой даже превосходят красотой многие места Греции.

Санторини, Миконос, Наксос, Парос, Иос… и еще порядка двух десятков островов – они давно уже стали центром притяжения многих туристов, и нас в том числе.

Санторини – это греческий остров в Эгейском море, созданный в процессе вулканической деятельности.

Ничего, что я рассказываю наверняка известные вам сведения?

Согласно греческой мифологии, Санторини – это ком земли, подаренный аргонавтам морским богом Тритоном, сыном Нептуна и Венеры.

Каллисти – такое имя дали этому острову аргонавты – «Прекраснейшая».

Существует версия, что Санторини – осколок исчезнувшей Атлантиды.

Минойцы колонизовали остров в 3-м тысячелетии до нашей эры, венецианцы, завоевавшие остров в 13-м веке, переименовали его в Санторини, в честь св. Ирины.

Остров стал местом одного из сильнейших вулканических извержений нескольких последних тысячелетий, произошедшего здесь около трёх с половиной тысяч лет назад.

Это извержение оставило после себя огромную впадину, окружённую многометровым слоем вулканического пепла, и стало, возможно, косвенной причиной крушения минойской цивилизации на острове Крит, расположенном в ста десяти километрах к югу отсюда.

Интересен городок Акротири – древнейшее поселение Санторини, которое появилось здесь около трёхтысячного года до новой эры – бывший древний минойский город с прекрасно сохранившимися древними постройками и настенной живописью.

Это коротенько об острове.

Света засмеялась.

– Может быть, тебе стоит переквалифицироваться в экскурсоводы?

– Нет уж, уволь. Я лучше по своей специальности продолжу. Экскурсовод – это интересно, но не для меня. Я привык к сидячей работе. Скоро буду, как орангутанг с геморройным задом ходить!

– Да, кстати, – вмешалась Лиза. – Сейчас лечат эту болячку без хирургического вмешательства. Несколько уколов – и всё в порядке. Так что, если…

– Да Света просто пошутила! – я испугался этого предложения. – Спорт, бег, ходьба – это наверняка спасёт меня от такой перспективы!