Читаем без скачивания После заката - Александр Варго

Кирилл обалдел.

Просто-таки обалдел…

И в этом мы живем??!!!

И этим мы дышим??!!!

Нет, понятно, ему доводилось слышать тревожные цифры, о которых трубили экологи, но цифра — вещь абстрактная, а чтобы так вот зримо, наглядно…

Мысленно он клял на чем свет стоит власти, и городские, и федеральные. Проблема известна давно: относительно небольшой исторический центр города стиснуло кольцо промзон — как накинутая на горло удавка. И лишь за бывшими заводскими окраинами (давно утратившими право именоваться окраинами) — внешнее кольцо «спальных районов». Куда ветер ни дунет, ядовитая отрава летит на людей.

Проблема известна, известно и единственно возможное ее решение — постепенно демонтировать предприятия, вывозить производства далеко за городскую черту, и новые жилые микрорайоны возводить на их месте, а не у черта на куличках…

Но все декларации властей на эту тему остаются на словах и на бумаге, а реальное положение дел — вот оно, перед глазами, за иллюминатором самолета.

Попутчики тупо пялились на пейзаж задыхающегося города, и, казалось, не хотели ничего замечать… Кирилл едва сдерживался, чтобы не проорать громко, на весь салон: «Да протрите глаза, мать вашу! Вас убивают, травят, а вам хоть бы что!!»

У него была и еще одна причина для столь бурной реакции на увиденное. Перед командировкой Марина поведала: у нее задержка , уже две недели, в ближайшее время посетит консультацию. Он робко поинтересовался ее дальнейшими планами. Рожать, конечно же, удивилась она, — разве ты сам не заводил разговор о ребенке?

В такси, по дороге из аэропорта, он решил: если все подтвердится, большую часть беременности жена проведет подальше от ядовитой медузы смога. Ничего, уж сумеет он как-нибудь извернуться, тем более что преднамеренно не открывал Марине все карты — о корпоративных кредитах, например, она не имеет представления…

Все подтвердилось.

Через восемь месяцев следовало ожидать прибавления семейства.

Но к займам и кредитам прибегать не пришлось. Пока Кирилл ездил в Москву, на глаза супруге попалось объявление о продаже дома в Загривье.

Цену за недвижимость запрашивали удивительно, невероятно низкую…

И Кирилл сразу заподозрил неладное.

Триада третья Ангелы бывают разные

С «заколдованного места» они наконец уехали.

Две таблетки но-шпы, принятые Кириллом, сделали свое дело. Голова вела себя относительно прилично — если не вертеть ею по сторонам и не притрагиваться к огромной шишке.

Можно сказать, легко отделался: первые десять километров пустынной дороги, ведущей к Загривью от Гдовского шоссе, оказались заасфальтированными, и Марина уверенно держала сто двадцать. Выбежала бы там лиса под колеса… — Кирилл болезненно поморщился, представив этакую перспективу. И постановил отныне всегда пристегиваться, на любой дороге и на любой скорости.

Меж тем дорога вынырнула из леса, потянулись поля, под колесами вновь зашуршал асфальт. Не стоило заглядывать в атлас, чтобы понять: цель их путешествия, Загривье, неподалеку. Единственный здешний центр цивилизации. Как убедился Кирилл после дотошного изучения карты-километровки, к названиям всех остальных деревень в радиусе пятнадцати километров присовокуплялась пометка курсивом в скобочках: нежил . Давняя война страшным катком прокатилась по населенным когда-то местам — неподалеку летом сорок первого происходила страшная мясорубка, именуемая историками «боями на Лужском рубеже».

Вдали показались первые дома. Кирилл со слабой надеждой достал сотовый телефон — а ну как здесь заработает? Тогда надо будет позвонить, предупредить, что подъезжают…

Надеялся он напрасно — стилизованное изображение антенны оставалось по-прежнему перечеркнутым, мобильником здесь можно фотографировать окрестные пейзажи, или использовать его в качестве будильника, или сыграть от безделья в «тетрис»… Только применить по прямому назначению нельзя.

Однако дозвонились же они сюда из города, значит чья-то зона покрытия зацепляет и эти Богом забытые места… Цифры кода оказались незнакомые, и оператора сотовой связи по ним Кирилл не опознал, — ничего, узнает и купит еще один телефон, подобрав подходящий тариф, чтобы не оставаться без связи при поездках.

Если они, поездки сюда, вообще будут… Но, судя по настрою благоверной, — всенепременно будут.

Когда мимо мелькнула белая табличка с надписью «ЗАГРИВЬЕ», Марина бросила быстрый взгляд на спидометр. Констатировала:

— Сто восемьдесят семь кэмэ, как одна копеечка. А по прямой… сколько ты говорил?

— Чуть больше сотни…

Неудивительно, что после войны большинство здешних селений не восстановили. Очень уж дорога неудобная — чтобы попасть сюда с Гдовского шоссе, приходится давать изрядного крюка, объезжая громадное болото с названием Сычий Мох. А по прямой от города — с востока, через реку Лугу, вообще не проехать: нет ни моста, ни паромной переправы.

— Не беда, даже на уик-энды можно ездить, — бодро сказала Марина. — Считай, под боком. Вон, Новотоцкие дом на Ладоге купили, в Карелии. Девять часов за рулем — раз в год в отпуск выбираются. А платили, между прочим, на пять тысяч дороже. По ценам трехлетней давности.

Кирилл кивнул.

И тут же пожалел об этом движении — голова откликнулась резкой болью.

Объявление, найденное Мариной в бюллетене недвижимости, и впрямь поразило несуразно низкой ценой.

Нет, хорошенько порывшись в пресловутом издании, можно было отыскать еще более смешные суммы. Но даже на фотографиях видно: предлагаемые к продаже дешевые строения — хибарки чуть больше собачьей будки размером — служат отнюдь не для отдыха. Для той самой садово-огородной каторги. Жить в них нельзя, лишь хранить сельхозинвентарь. Ну разве что иногда заночевать на раскладушке, припозднившись после праведных трудов к последней электричке. Впрочем, продавались задешево и большие, ладные деревенские дома — но где-нибудь в тмутаракани, в новгородской, псковской или вологодской глубинке.

Здесь же… Кирилл первым делом заподозрил опечатку в объявлении: или наборщики пропустили нолик, или по ошибке указали рубли вместо долларов или евро… Никак не могут стоить столько крепкие жилые дома с обширными участками в Кингисеппском районе Ленобласти. Город Кингисепп (поименованный так в честь пламенного эстонского революционера) — совсем рядом, в ста километрах по Таллиннскому шоссе. Почти пригородная дача получается… Не бывает такого.