Читаем без скачивания Три португальских похода Наполеона - Сергей Нечаев

Последствия этого сражения были относительно легкими: у англичан потери составили около 120 чел., у французов — около 300 чел. Кроме того, англичанам удалось взять около 1200 пленных (в основном оставленных в городе больных и раненых), 50 орудий и часть обоза.

Покинув Опорту, маршал Сульт надеялся отступить на восток через мост в Амаранте, который, как он считал, надежно удерживался генералом Луазоном. Но 13 мая утром, находясь в Пенафиеле, он узнал, что Луазон оставил Амаранте и отступил к Гимарайншу.

По словам генерала Марбо, «это неприятное известие не сломило волю Сульта. Видя, что дорога к отступлению отрезана, он решил идти прямо без дорог, несмотря на трудный ландшафт местности. Заставив замолчать робкие возражения и ропот нескольких заговорщиков, он сразу же уничтожил свою артиллерию и обозы, посадил на упряжных лошадей больных, навьючил боеприпасы для пехоты и под проливным дождем через горы Каталины по скалистой узкой тропе двинулся в Гимарайнш». (14, с. 426)

Генерал Тьебо констатировал: «бее было брошено: госпитали, казна, орудия, зарядные ящики, багаж, повозки. Было тяжело выбраться из Опорту, но еще труднее было собрать дивизии, так как не было ни одной свободной дороги, достойной этого названия. Пришлось направиться в страшные горы и искать путь к спасению по самым ужасным тропинкам». (65, с. 342)

Оставление генералом Луазоном моста у Амаранте

Оставив Опорту, маршал Сульт имел две возможности спасти свою армию: он мог двинуться либо на север через Брагу или Гимарайнш, либо на восток через Амаранте и Вила-Реал. Зная о том, что мост через Тамегу у Амаранте надежно прикрыт дивизией Луазона, Сульт выбрал путь на восток. Но генерал Луазон неожиданно оставил свои позиции у Амаранте и сам отступил к Гимарайншу.

Чем при этом руководствовался опытнейший генерал Луазон? Португальский полковник Ботелью свидетельствует, что генерал Бересфорд, находившийся со своим отрядом в Ламегу, «приказал генералу Баселару, пришедшему в этот же день в этот город с 2400 человек, форсировать Доуру, чтобы защитить Регуа и вместе с Силвейрой задержать противника». (33, с. 279–280)

Далее Ботелью отмечает, что Луазон имел несколько стычек с португальскими войсками и приказал отступать, лишь «получив информацию о движениях многочисленных войск к югу от реки». (33, с. 279–280)

При этом, генерал Луазон не мог не знать, что основные силы Сульта двигаются к Амаранте, так как рано утром маршал отправил к нему своего адъютанта Толосса с подробными инструкциями.

Сам Сульт писал:

«Рано утром я отправил капитана Толосса, моего адъютанта, к генералу Луазону, который, как я думал, действовал в Вила-Реал и провинции Траз-уш-Монтиш, согласно приказу, который я ему отправил. У меня не было новостей от этого генерала, начиная с его донесения от 8-го числа, когда он только отбыл для выполнения этой своей миссии.

Мой адъютант вез депешу, в которой я объявлял генералу Луазону об оставлении Опорту и отходе к Амаранте. Я предписывал ему занять позиции в Мезу-Фриу и в Пезу-да-Регуа в случае, если он наткнется на противника, сильно превосходящего его численно, или если у него для этого будут какие-либо другие серьезные мотивы, но об этом он должен был меня немедленно предупредить. Капитан Толосс должен был в деталях изложить генералу Луазону мой план и настоять на его точном выполнении. Капитан Толосс нашел генерала Луазона в Амаранте, как и говорилось в его послании от сего дня (гонец с этим посланием пересекся с моим адъютантом). Генерал Луазон имел перед собой на левом берегу реки Тамега лишь скопища крестьян и бойцов милиции. Он был очень вяло атакован, но показал намерение оставить Амаранте. Лишь настоятельные просьбы Толосса заставили его дать обещание провести там еще одну ночь. Но последний не очень-то склонен был верить этим обещаниям. И он не ошибся. Сразу после его возвращения я получил второе послание от генерала Луазона, написанное в шесть часов вечера, в котором генерал объявлял мне о том, что он оставляет Амаранте.

Последствием этого неуместного и преждевременного маневра могла быть потеря армии. Оставление моста обрезало мне предусмотренный путь к отступлению в провинцию Траз-уш-Монтиш. Этот путь не был лучшим, просто не было возможности выбрать другой. Не надлежит дивизионному генералу принимать такие решения по своей собственной инициативе и в противоположность всем полученным приказам».

Итак, военная ситуация вдруг резко повернулась в пользу англичан. Как бы мы ни трактовали поступок генерала Луазона, оставление им Амаранте отрезало основным силам французов путь к отступлению. Как пишет А. Жанпьерр, «это решение было необъяснимо, а маневр мог быть следствием предательства». (55)

Португальский историк Р. Соареш дает действиям Луазона следующую характеристику: «Все-таки, если осторожность может оправдать отступление к Амаранте, то оставление этого города и моста, объективно, является большой ошибкой. Луазон мог посчитать, что, ввиду присутствия противника на востоке, отступление французов должно было бы осуществляться по северным дорогам, ведущим через Брагу… В любом случае, он не должен был действовать противоположно приказам маршала оборонять мост в Амаранте». (67)

Положение французской армии, действительно, стало очень деликатным.

Заговор Аржентона

Поступок генерала Луазона необъясним и загадочен. Спустя почти двести лет мы можем лишь догадываться об истинных его причинах. Но то, что это не было результатом тривиальной трусости со стороны всегда отличавшегося отчаянной храбростью Луи-Анри Луазона, это можно сказать со всей определенностью.

А ведь генерал Луазон был знаменит не только своей храбростью, но и своими грабежами и жестокими репрессиями по отношению к португальцам. Известно, что за его голову по всей стране были обещаны большие премиальные. Короче говоря, в Португалии Луазона ненавидели и боялись, пуще дьявола. Вряд ли при всем при этом и он сам мог питать в отношении португальцев и их британских союзников какие-либо положительные чувства или иллюзии. В подобном контексте трудно себе представить генерала Луазона, ведущего тайные переговоры с англичанами и португальцами.

Однако генерал Брюн де Виллере и уже известный нам адъютант Сульта Толосс открыто обвиняли Луазона в предательстве: якобы, он сознательно оставил португальцам без боя стратегически важный мост в Амаранте, что вынудило Сульта ради спасения своей армии пожертвовать всей остававшейся у него артиллерией и обозом.

Защищаясь, генерал Луазон во всех бедах обвинял маршала Сульта.

В этом контексте очень интересной представляется информация о так называемом заговоре капитана Аржентона.

О том, что маневр Луазона был следствием направленного против Сульта заговора, свидетельствовал после своего ареста некий капитан 18-го драгунского полка Жак-Константэн Аржентон. Это был малозаметный офицер, выходец из бедной семьи и участник Египетской экспедиции. Таких в армии Наполеона были тысячи.

Следует отметить, что офицеры французской армии делились на три категории: первые, их было большинство, были искренне преданны императору и готовы были без рассуждений идти за него в огонь и воду; вторые, республиканцы в душе, поддерживали Императора, но прекрасно видели и понимали все злоупотребления и излишества установившейся в стране в 1804 г. формы правления; третьи, бывшие роялисты, не принимая ни Республику, ни Империю, сожалели о былых временах и готовы были к борьбе за их возвращение.

В армии маршала Сульта к наиболее экстремально настроенным представителям последней категории принадлежали полковники Лафитт и Доннадья. Принадлежал к ним и капитан Аржентон, часто встречавшийся с ними и выражавший в узком кругу единомышленников свое недовольство не только главнокомандующим, но и самим императором, принесшим интересы Франции в жертву своим личным амбициям.

В конечном итоге, капитан Аржентон был тайно послан в лагерь англичан к сэру Артуру Уэлльсли, штаб-квартира которого находилась в тот момент в Коимбре. Их первая встреча состоялась 25 апреля 1809 г. От имени своих начальников Аржентон провел переговоры о возможном прекращении военных действий и беспрепятственной эвакуации французской армии из Португалии на манер, как это было сделано за год до этого с армией генерала Жюно. Но, упиваясь важностью своей миссии и оказанным ему приемом, Аржентон пошел и дальше. Он «начал выполнять миссию, которая ему не поручалась, называя массу фамилий генералов и полковников, уполномочивших его на ведение переговоров с британским главнокомандующим. Это была явная неправда, которая обычно хорошо маскируется и поэтому часто воспринимается за чистую монету. План, предложенный этим интриганом, заключался в следующем. Он утверждал, что, если население Опорту согласится, маршал Сульт не упустит возможности провозгласить себя королем или, как минимум, временно взять на себя все атрибуты королевской власти. Этого будет достаточно, чтобы в армии разгорелось восстание. Маршал будет свергнут, но после этого генералы пойдут еще дальше. Они провозгласят низложение самого Наполеона, а затем, если английская армия поддержит их, они отойдут к Пиренеям. За этим примером последуют триста тысяч человек, находящихся в Испании… и, если англичане согласятся с тем, что им предлагают, это позволит без всякого кровопролития установить мир во всем мире». (72, с. 83–84)