Читаем без скачивания Грибы на асфальте - Евгений Дубровин

Но если это так, то как же случилось, что такой человек забрался под черепаший панцирь обывательщины и боится высунуть голову, хлебнуть свежего ветра? Да потому, что это совсем не достаточно – уметь отличить хорошее от плохого. Надо еще уметь бороться – за себя, за других, за жизнь. А это-то как раз, несмотря на дарованные с детства хорошие задатки, Гене Рыкову пока не удается.

Болото мещанства засасывает Гену, потому что гораздо легче жить, ничего не делая, миновать трудности стороной, нежели идти им навстречу, бороться с ними и преодолевать. Он не утруждает себя думами о своем долге перед жизнью, перед окружающими его товарищами, с которыми вместе учился, работал и любил. И он теряет друга, дело, которому отдал пять лет в институте, любимую девушку.

Гена не только не в силах отстоять добро. Он не может деятельно сопротивляться и злу. Он презирает Тину, бывшую свою однокурсницу, с которой вместе трудился когда-то над дипломной работой, а теперь жену хозяина дома, в котором живут он и другие члены общества. Но он боится вступать с ней в открытый бой, ибо это может нарушить плавное течение жизни в республике «Ноев ковчег», вся конституция которой состоит из единственного параграфа: «Делай что хочешь!»

Ему омерзительно разъезжать по деревням и продавать так называемый монтаж «Вокруг света»… Но, отплевываясь и проклиная себя за это, он разъезжает. Он ненавидит болвана Алика Умойся, но стремится завладеть для него сердце Тани, милой и скромной девушки, потому что устав ОГГ обязывает помогать единомышленникам в скорейшем устройстве личных дел.

В жизни Гены Рыкова бывают моменты, когда он явственно чувствует дыхание настоящего, большого мира. Оно приходит к нему вместе с Катей, которая любит его и считает идеалом прекрасного человека. Не забывает старого друга и Ким, от души советующий ему поехать в деревню – оттуда прямая дорога в аспирантуру.

Но Гена не способен откликнуться на зов Добра, как не способен он активно противостоять и Злу. Пока он не обретет цели, пока не ощутит свою нужность делу и людям, он останется таким же, каким и был Про себя он будет негодовать, измываться над собой и над единоутробниками-«грибами», будет ненавидеть схватившую его за горло обывательщину И в то же время он останется в том же «Ноевом ковчеге», так же трусливо и недоверчиво поглядывая через запыленное окошко на стремительно пробегающую мимо жизнь

Нелегко вырваться Гене из затхлой действительности, в которой он оказался. Эта действительность – жизнь для себя, тунеядцы, приспособленцы, откровенные мещане. Здесь не только «грибы-городовики». Здесь и декан факультета механизации сельскохозяйственного института, в котором когда-то учился Гена, Наум Захарович Глыбка, и аспирант того же института карьерист Косаревский, и владелец «Ноева ковчега» Егор Егорыч, и многие, многие другие, самые разнообразные типы обывателей, самые разноликие

За руку ведя всю эту вереницу перед глазами читателя, Дубровин словно хочет сказать: да, вроде бы мещанин нынче, пошел не тот, каким изображали его классики. Вздыхая и охая, он загнал сафьяновую козетку, выкинул на помойку фикус и даже собственноручно приколотил в кухне воззвание, призывающее несознательных жильцов бороться за коммунистический быт. Мало того. Он в курсе текущей политики, его волнуют проблемы атомной физики и ультрамеханизации сельского хозяйства. Он даже и в космос не прочь слетать, раз имеются такие замечательные предпосылки вернуться обратно на Землю обетованную. Он неузнаваемо изменился, так сказать, омодернизировался, – наш современный мещанин. Но разве это меняет его сущность? Нет! Сущность его, как определил Михаил Зощенко, – «попасть в ногу со временем для того, чтобы прилично прожить и поплотнее покушать, – осталась прежняя. Распознавать мещанина надо через эту сущность, а не через оболочку, в которую он сегодня вырядился».

Заключительные страницы книги хоть прямо и не говорят о том, что Гена Рыков стал на путь окончательного исцеления, хоть сам он еще точно не знает, какую реальную форму это исцеление обретет, но ясно одно – он понял, что жить, как прежде, нельзя. Как прежде, он жить больше не может.

Сатирическая линия в повести раскрывает всю несостоятельность и алогичность подобной жизни. «Лирический уклон» убеждает, что герой начинает все серьезней и глубже задумываться над подлинной ценностью, каковою является для человека жизнь.

Мы уверены, что, познакомившись с повестью Евгения Дубровина «Грибы на асфальте», еще и еще раз задумается об этом и наш читатель.

Юрий Томашевский