Читаем без скачивания Как опасно быть женой - Дебра Кент

При последней попытке я связала носок – один, но такой большой, что он налез бы на косматую растаманскую голову. Я шла на курсы вязания в надежде чему-то научиться и встретить единомышленниц, но в результате лишь подверглась унижению, когда пришло время демонстрации “изделий”. Кто-то вязал свитера со сложными скандинавскими узорами, кто-то – объемные сумки-мешки, которые потом стирали в машине, чтобы те стали как фетровые. Одна амбициозная девушка трудилась над мексиканским свадебным платьем. А тут я со своим растаманским носком-шапкой. Вязальщицы тактично промолчали, но я все равно потеряла интерес и перестала ходить на курсы. Где-то в подвале у меня до сих пор стоит здоровенная коробка, а в ней – пятьдесят девять разноцветных клубков шерсти и всевозможные спицы двадцати трех размеров: гладкие бамбуковые и тонкие алюминиевые, с двумя остриями, круговые, маленькие, словно зубочистки, и чудовищно длинные. И ни одну из них я больше никогда не возьму в руки.

– Знаю! Коллекционирование! Джули, помнишь, мы ездили по антикварным магазинам в Северной Каролине? Ты ничего не купила, но сказала, что всегда хотела что-нибудь собирать.

– Помню.

– Значит, решено! Будешь собирать коллекцию. Я тебе говорила о моей подруге Кэрри из Санта-Фе? Она коллекционирует пингвинов. Всяких: керамических, оловянных, старинных, заводных. У нее в холле пингвин в натуральную величину, я чуть не умерла со страха. Все свободное время она торчит в Интернете, на аукционах. Это настоящая работа, я не шучу. Но и в конечном итоге развлечение. – Энни замолкает, чтобы перевести дух.

– Энни, прости. Но это смешно. Ты слышала, что я сказала? Я влюбилась. Хочу быть с ним постоянно. Мечтаю, чтобы мой муж упал на машине с моста и я могла жить с Эваном. Я готова покончить с собой, а ты про пингвинов.

– Да, про пингвинов! Если я правильно поняла, Джули, ты не собираешься заводить роман. Вот я и говорю, замени это чем-то еще. Перенаправь энергию. Это же психология. Ну, думай! Неужели тебе ничего не хочется собирать? Может, хорошенькие чашечки с блюдцами? Или металлические коробочки для завтраков пятидесятых годов? Моя сестра собирает все, что имеет отношение к “Маленькому пони”, убей, не понимаю зачем. Ну, думай, Джулия, думай. Что бы тебе хотелось собирать?

Внезапно ее вопрос кажется мне очень важным, судьбоносным, из тех, что может задать наставник. Ответ на такой вопрос способен изменить жизнь.

– Наверное… банки для печенья. У мамы было несколько штук.

Трина не могла себе позволить ни обширной коллекции, ни ценных старинных банок, как в витринах антикварного бутика домашней утвари на Бек-авеню, двухквартальном Монмартре нашего городка. Моя мать просто держала деньги на сигареты в оранжевом грибе над плитой. На ламинированном столике в центре маленькой кухни стояла горчично-желтая банка в виде трамвая из Сан-Франциско, подарок калифорнийского приятеля. Улыбающаяся свинья в поварском колпаке удерживала на полке полупустые коробки с хлопьями. Трина сначала думала, что свинья ценная, и пыталась сдать ее в ломбард, но та оказалась всего лишь дешевой копией.

Энни с энтузиазмом детсадовской воспитательницы хлопает в ладоши.

– Отлично! Видишь? Я знала: коллекционирование у тебя в крови! Хорошо. Тогда вот что. Вернешься на работу, сразу залезай на “и-бэй” и ищи банки для печенья. Наверняка их там куча.

– С рабочего компьютера? Ты что, смеешься?

Энни смотрит на меня, как на ребенка, который никак не может запомнить, что спина там, где бирка.

– Джулия, Джулия, Джулия. Что же нам с тобой делать? – Она бросает взгляд на часы, изящный золотой “Таймекс”, подарок отца на шестнадцатилетие. – Время еще есть. Прошвырнемся по антикварному центру. Перестань, Джулия, не делай такое лицо. Будет весело!

Через девятнадцать минут мы распахиваем двери кембриджского антикварного центра: четыре этажа старинного патологически дорогого барахла и специфический запах плесени, нафталина и вещей давно умерших людей. Голые резиновые пупсы, безвкусные украшения с фальшивыми драгоценностями, потертые игрушки, платья со стеклярусом для плоскогрудых эмансипе, ржавые садовые инструменты. В одном из магазинчиков продаются исключительно чучела енотов и опоссумов с глазками-бусинами, в различных позах, на лакированных сосновых подставках. В другом – изящные статуэтки, произведенные в оккупированной Японии. Есть магазинчик домашней утвари сороковых годов: хлопчатобумажные фартуки в вишенку, металлические шкафчики, держатели для веревки в форме кошачьих голов.

– Вот! Победа! – Энни обеими руками, как трофей, хватает банку для печенья. – Сегодня твой счастливый день, Джулия Флэнеган. Это настоящее сокровище, стоит раза в три дороже, чем они просят, точно-точно.

– Правда?

Банка – бладхаунд с откляченным задом. Хвост – ручка крышки. Страшненький, но всегда ведь приятно урвать что-нибудь по дешевке. К тому же Энни так радуется находке, что я не смею ее огорчить и покупаю банку.

глава тринадцатая

Пока Майкл играет в “Таверне поросенка”, я, уложив детей спать, залезаю в Интернет и регистрируюсь на “и-бэй”. Главная страница ошарашивает меня мириадами предложений. Я могу делать ставки (начиная с цента) абсолютно на все – от кожаных рюкзаков и мотороллеров до таймшеров на Коста-дель-Соль. А могу побороться за целый гардероб почти не ношенных вещей для всех членов семьи. Я ради интереса вбиваю в строку поиска слово “почка” и с облегчением вижу, что торговля органами здесь запрещена, так же как детьми, животными и нацистскими реликвиями.

Тут легко можно зависнуть часов на шесть, не меньше, но я твердо придерживаюсь своей цели и регистрируюсь под именем Божественная_Д. Потом набираю “антикварные банки для печенья” и жду. В ответ вываливается триста шестьдесят три лота, целых девятнадцать страниц. И тут я понимаю, что уже тринадцать минут не думала об Эване Делани.

Просматриваю предложения. Вот и она, улыбающаяся свинья моей матери, только подлинная. В данный момент за нее просят тридцать четыре доллара. Я принимаю цену, ввожу свое предложение – пятьдесят пять – и смотрю на экран. Обновляю страницу. Банка стоит уже пятьдесят семь пятьдесят. Меня обошел некто по имени Свинколюб. Черт побери! Я делаю новую ставку и бью по кнопке. Теперь лидирую я. Три минуты до окончания торгов. Я обновляю страницу. Свинколюб опять меня обскакал. Чтоб ему провалиться. Я ввожу следующее предложение: девяносто девять семьдесят пять, но не нажимаю кнопку “заявка”, а жду и слежу за временем. Две минуты. Одна. Сорок секунд. Двадцать. Размещаю. Победа! Господи, да я вся вспотела. Интересно, на бегах так же?