Читаем без скачивания Там, где дым - Саймон Бекетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Люси гневно взглянула на нее. Ее губы побелели.
– Ах, вот к чему ты клонишь! Я все ждала, когда ты мне это припомнишь!
– Ничего я не припоминаю. Просто хочу обратить твое внимание, что и ты не без греха.
– Может, и так, зато я способна строить отношения, не доводя их до кошмара!
– Да иди ты!
Они смотрели друг на друга, потрясенные внезапным разрывом. В воздухе плавали облачка пара от их дыхания. Наконец обе отвели глаза.
– Ну хорошо, я-то пойду, – проговорила Люси. – Только потом не прибегай к нам с Джеком.
– Не волнуйся, не прибегу.
Они разошлись. В глубине души Кейт надеялась, что Люси окликнет ее, но та не окликнула.
* * *К утреннему токсикозу Кейт оказалась не готова. Умом она понимала, что этого следовало ожидать, но, как выяснилось, ожидание и реальность – совсем разные вещи. Первый приступ она списала на шок, однако на следующее утро все повторилось. С тех пор тошнота стала неотъемлемой составляющей ее жизни. Наряду с умыванием, одеванием, поездкой в метро приходилось выкраивать минутку, чтобы поблевать.
Все было бы не так плохо, думала Кейт, если бы это происходило в одно и то же время. Вот у Люси (ей совсем не хотелось вспоминать о Люси) приступы случались регулярно, как по часам: каждое утро между одиннадцатью и полуднем та старалась не отходить далеко от туалета. У Кейт же токсикоз проходил бессистемно. То ее мутило с утра до вечера, будто с похмелья, то рвота накатывала неожиданно, и перед уходом на работу приходилось опрометью бежать в ванную.
На сей раз тошнота подступила к горлу в метро.
Кейт сидела, не шелохнувшись, и старалась не думать о своем самочувствии. До «Кингс-Кросс» оставалось еще несколько станций. Поезд накренился и со скрежетом затормозил в туннеле. От резкого толчка Кейт покрылась липким потом – верный признак, что ее вот-вот вырвет. Она попыталась припомнить, есть ли у нее какой-нибудь пакет, но пакета не нашлось, только сумка.
При попытке закрыть глаза стало хуже. Наконец поезд дернулся и поехал. Впереди показались огни перрона. Кейт выбежала из вагона, растолкала пассажиров на платформе и, глубоко дыша через нос, помчалась вверх по эскалатору.
Туалет обнаружился в вестибюле. Перед дверями стояла очередь. Кейт вбежала внутрь, ворвалась в кабинку и захлопнула за собой дверь.
К счастью, все закончилось быстро. Чувствуя себя отвратительно (правда, чуть лучше, чем минуту назад), Кейт прополоскала рот, вытерла лицо бумажным полотенцем и посмотрелась в зеркало: щеки бледные, под глазами синяки.
Ты сама этого хотела. Слишком поздно себя жалеть.
От тошноты резко упал сахар в крови.
Кейт сперва собиралась позвонить Клайву и предупредить, что задержится, затем решила, что он сам догадается. Она зашла в кафе рядом с метро, заказала круассан с джемом и чашку чая без кофеина. В зале чарующе пахло кофе, но было ясно – от первого же глотка ее стошнит. От чего еще мне предстоит отказаться в течение этих девяти месяцев?
Теперь уже не имело смысла торопиться. Подкрепившись, Кейт вернулась в метро и к одиннадцати добралась до офиса. На нижнем этаже горел свет. Она открыла дверь, и слова приветствия замерли у нее на губах.
В кабинете царил беспорядок: столы перевернуты, ящики картотеки выдвинуты, их содержимое вывалено на пол. Среди документов, покрывающих ковер, словно снег, валялось компьютерное оборудование.
– Что случилось? – едва обретя дар речи, спросила Кейт.
– Нас ограбили. Или только взломали дверь. Вроде ничего не пропало. – Клайв с кривой усмешкой огляделся. – По крайней мере, на первый взгляд.
Кейт закрыла дверь и вошла внутрь, осторожно пробираясь сквозь завалы.
– Ты вызвал полицию?
– Да, они приезжали. Уж не знаю, будет ли толк. Попросили составить список пропавших вещей. Обещали прислать специалиста для снятия отпечатков пальцев, поэтому велели ничего не трогать.
Кейт изумленно оглядела беспорядок.
– Почему ты не позвонил?
– Я звонил. У тебя телефон выключен, – невозмутимо ответил Клайв.
Кейт подавила желание закрыть глаза. Она взяла за правило отключать телефон в нерабочее время и сегодня утром забыла его включить. Не так давно сама идея оказаться без связи сводила ее с ума, а теперь ей ни с кем не хотелось разговаривать.
– Похоже, вор вломился через окно в туалете, – продолжил Клайв. – Сработала сигнализация, но на нее никто не среагировал. Полицейские приехали лишь после моего звонка. По их мнению, сигнализация вспугнула преступника, потому что он ничего не украл, только все порушил здесь и у тебя в кабинете.
– Сильно?
– Сама посмотри.
На втором этаже хаос оказался еще хуже. Кейт потянулась к разломанному вентилятору, но вспомнила, что трогать ничего нельзя.
Клайв закрыл дверь.
– Послушай, – неуверенно начал он, – не знаю, правильно ли я поступил, но… Полицейские спросили, может ли кто-то испытывать к нам неприязнь, и я назвал Пола Сазерленда.
Кейт оглядела разгромленный кабинет.
– Мне кажется, он не мог такого натворить.
– Пьяный – мог. Он сильно на тебя злится.
Кейт придержала свое сомнение при себе.
– Единственное, чего я не могу найти, – жесткий диск с резервной копией файлов из шкафа с картотекой, – добавил Клайв. – У нас есть другие, так что это не конец света. Ты не могла его куда-то убрать?
– Нет, вряд ли. – У Кейт не было сил связно думать. Жесткий диск сам по себе не представляет ценности, к тому же на нем нет никакой важной информации. Если его украли, невелика потеря.
– Я так, на всякий случай спросил. Может, еще найдется. – Клайв оглядел кабинет. – Помочь тебе прибрать?
– Нет, спасибо. Сама справлюсь.
Клайв ушел. Кейт провела руками по волосам, радуясь, что утром не стала их заплетать. В висках застучало – верный признак мигрени. Ее потрясла грубая, бессмысленная жестокость, с которой неизвестные разгромили офис.
На полу валялись справочники. Кейт наклонилась, чтобы вернуть их на место. Под ногами что-то хрустнуло.
Она опустила глаза.
Это оказался спичечный коробок.
Глава 17
Часовня при крематории была выстроена в стиле модерн, без излишеств: стены унылого горчичного цвета, окна высоко под потолком. Скамьи из светлого дуба, как в парке. В дальнем конце зала – простой деревянный крест.
Перед скромной кафедрой сидели скорбящие в траурных одеждах. Кейт вспомнила похороны мисс Уиллоуби, на которых присутствовала лишь она сама да скучающий юрист. На помосте стоял гроб, окруженный с трех сторон темно-синими занавесками. Никто не оглянулся, когда Кейт потихоньку устроилась на заднем ряду. Из динамиков лилась песня Боба Марли, заглушая шорох и кашель. На кафедру вышел священник в белых одеждах – пухлый, моложавый, с ранней сединой. Дождавшись, когда последние звуки музыки стихнут, он заговорил:
– Мы собрались здесь, дабы почтить память Алекса Тернера. – Его голос звучно разнесся по холодному залу. Женщина в первом ряду приглушенно всхлипнула. Пожилая дама, сидевшая рядом, обняла ее за плечи. – Понимаю, все вы пришли сюда в скорби и
