Читаем без скачивания Ярость - Карин Слотер

«Работать на месте преступления было сложно, — говорит шеф полиции, ныне в отставке, Гарольд Уоллер. — Кровь была повсюду. Мы никогда не видели ничего подобного. Мы тогда подумали, что видим работу психопата… В конечном итоге, так и оказалось».

Судебные психиатры согласились с такой оценкой Уоллера в отношении хладнокровного убийцы, объяснив, что ярость накачанного наркотиками подростка стала проявлением скрытого психоза. Хотя убийца говорил о том, что принимал дозы только «для поддержания формы», его друзья раскрыли гораздо более мрачную картину. Тренер Вик Мак-Коллох, подтвердивший жестокий характер поведения Шелли на футбольном поле, сказал, что вынужден был в конце концов отчислить юношу из команды. Тогда же близкий друг Шелли, просивший не называть его имени, сообщил, что у Шелли выработалась навязчивая идея в отношении Мэри Элис Финни и он «горел ненавистью» к ведущей ученице.

Помимо того, что девочка была жестоко изнасилована, на ее теле, груди и бедрах были раны от нескольких глубоких укусов. Затем малолетний убийца осквернил труп, помочившись на него. Однако не это стало самым шокирующим открытием. Давая свидетельские показания на судебном процессе, Уоллер показал, что язык девушки был отрезан ножом с зазубринами.

Очень немногие из соседей удивились, когда за это преступление был арестован местный юноша Джонатан Шелли. По данным полиции, пятнадцатилетний подросток к этому времени уже задерживался за употребление наркотиков и мелкие кражи. Директор школы Дон Биндер рассказал на суде, что Шелли был известен в среде школьников как наркодилер «с серьезными проблемами». На месте преступления был найден пакетик со смесью кокаина и героина, который на уличном сленге называется «спидбол». Кровавые отпечатки пальцев Шелли были найдены как на самом пакетике, так и на основных поверхностях в комнате девушки.

«У нас не было недостатка в вещественных доказательствах, — говорит Уоллер. — Там повсюду были отпечатки его окровавленных пальцев». Адвокат на процессе сообщила о том, что в комнате было обнаружено также несколько неидентифицированных отпечатков, но не смогла ничего противопоставить самому убийственному вещественному доказательству — шестидюймовому кухонному ножу с зазубринами, спрятанному в шкафу в комнате мальчика. Нож из комплекта из кухни Шелли был тщательно вымыт, но в щелях деревянной рукоятки были найдены следы человеческой крови. Эмили Шелли, мать мальчика, под присягой заявила в суде, что порезалась этим ножом и это ее кровь. Однако на перекрестном допросе она не смогла объяснить, как и почему этот нож оказался под шкафом ее сына.

«Я ни на секунду не сомневался в виновности Джона Шелли, — говорит Пол Финни, сенатор штата от округа Фултон. — Под действием наркотиков с ним случился приступ неконтролируемой ярости, и моя дочь дорого заплатила за это». Салли Финни никогда не говорила с прессой об утрате Мэри Элис, своего единственного ребенка. Соседи рассказали, что мать отказалась вернуться в дом на Сент-Патрик-драйв и что во время суда она подала на развод с мужем. «Это ужасное насилие разрушило нашу семью», — сказал в то время Пол Финни. Дважды разведенный сенатор является известным адвокатом, специалистом по правам потерпевших; он был соавтором либо поддерживал несколько законопроектов штата Джорджия, осложнявших заключенным, осужденным за тяжкие насильственные преступления, возможность досрочного освобождения.

Кстати говоря, первое заседание совета по условно-до-срочному освобождению для Шелли было назначено на прошлую пятницу. Стоя перед советом, Шелли зачитал заранее подготовленный текст заявления. «Я не совершал этого преступления, — сказал он в набитом до отказа зале. — Я не стану сознаваться в том, чего не делал».

Говорит продолжающий скорбеть отец Пол Финни: «Джон Шелли находится там, где ему самое место».

Часть 3

6 февраля 2006 года, 8:02 вечера

Глава 21

Когда раздался звонок в дверь, Уилл Трент расчесывал собаку. Бетти тут же принялась лаять и так задергалась, что чуть не свалилась со стола. Он цыкнул на нее и в ответ удостоился изумленного взгляда. Уилл никогда не говорил этой собаке «нет».

Прошла минута. Уилл и Бетти ждали в надежде, что тот, кто звонил в дверь, уйдет, но звонок раздался снова, уже три раза подряд.

Собака начала лаять по-настоящему. Уилл вздохнул, положил на стол щетку и опустил закатанные рукава. Подхватив собаку на руки, он направился к двери, а звонок тем временем зазвонил снова — шесть раз подряд.

— Какого черта, чего так долго?

Он выглянул на улицу, чтобы посмотреть, одна ли она.

— В последнее время тут настоящее нашествие свидетелей Иеговы.

— Может быть, для тебя это неплохой способ знакомиться с женщинами. — Энджи наморщила нос. — Боже, что за уродливый пес!

Прижимая собаку к груди, Уилл прошел за Энджи в дом, сразу почувствовав в ее голосе некоторое презрение, которого могло не уловить животное. Энджи была по-прежнему одета, как на работу, и он заметил:

— Выглядишь, как проститутка.

— А ты выглядишь, как труп в гробу.

Он потрогал рукой галстук.

— Тебе не нравится мой костюм?

— Что произошло с джинсами, которые я тебе купила? — Со вздохом облегчения она шлепнулась на диван. — Проклятые туфли… — пожаловалась она, сбрасывая на коврик эти орудия пытки на пятнадцатисантиметровых каблуках. Она вынула заколку и, тряхнув головой, распустила длинные каштановые волосы. — Как же мне остохренела эта чертова работа!

Уилл опустил Бетти на пол. Чихуахуа тут же отправилась в кухню, стуча коготками по паркету. Он слышал, как она попила воды, а затем принялась хрустеть тем, что осталось от ее завтрака. Собака была ему нежеланным и, будем надеяться, временным компаньоном. Две недели назад Уилл, вернувшись с утренней пробежки, обнаружил, что его пожилую соседку увозит «скорая». У нее были какие-то проблемы с речью, и, судя по тембру голоса, курила она пачек по пять в день.

— Смотрите за Бетти! — хрипло крикнула она ему через всю лужайку. Уиллу послышалось «Протрите за Бетти».

— Что я должен с ней делать? — спросил он, несколько напуганный открывшейся перспективой. Женщина непонимающе уставилась на него, поэтому он показал пальцем на чихуахуа, стоявшую на парадном крыльце. — Собачка. Что насчет собачки?

— Вычесывайте ее! — прохрипела женщина, и дверца «скорой» захлопнулась.

Уилл даже не знал, как зовут его соседку. Он вообще мало знал о ней, если не считать того, что она обожает на полную громкость слушать телеигру «Угадай цену». Он понятия не имел, куда ее увезла «скорая», есть ли у нее кто-то из близких и вернется ли она сюда. Единственная причина, по которой он знал, как зовут эту собачку, заключалась в том, что хозяйка жутким голосом ругала ее. «Бетти! — мог он услышать глубокой ночью этот баритон, пониже, чем у любого мужчины. — Бетти, я же сказала тебе этого не делать!»

Энджи сидела, скрестив руки на груди, и внимательно смотрела на Уилла.

— Ты хотя бы понимаешь, насколько нелепо выглядишь, таская за собой эту собачонку?

Уилл сел напротив нее в кресло и откинулся на спинку Он взял пульт дистанционного управления и выключил стереосистему, где крутилась аудиокнига, которую он слушал до ее прихода. Два долгих года прошло с тех пор, как он в последний раз разговаривал с Энджи Поласки, и вот она сидит в его гостиной, как будто они расстались только вчера. Она всегда была такой, еще с тех времен, когда они были детьми. Представь себе, что нет ничего удивительного, и никогда не будешь удивлен.

— Спасибо, — сказал он, — что помогла мне утром с этим торговым автоматом. — Он решил опустить тот факт, что его едва не хватил удар, когда он увидел ее сегодня стоящей в коридоре «Сити-Холл-Ист».

— Слушай, как там у вас дела с Майклом Ормевудом? — спросила она, но ответа решила не дожидаться. — Боже, поверить не могу, что с его соседкой могло такое случиться! Жуть какая-то.

— Он ведет дело, которое меня заинтересовало. А откуда ты его знаешь?

— Работали вместе в полиции нравов, — сказала она. — Есть у тебя что-нибудь пожевать?

Уилл пошел к холодильнику, Бетти следовала за ним по пятам. Он практически ничего не держал в холодильнике, но собачка любила сыр, и он приготовил для нее небольшой запас.

Энджи тоже прошла в кухню.

— Когда Ормевуда перевели в убойный отдел? — спросил он.

— Где-то месяцев шесть назад.

Шесть месяцев назад Уилл жил в северной Джорджии, сосланный шерстить заброшенные птицефабрики, переоборудованные под лаборатории по производству метамфетамина, пока начальство будет решать, что с ним делать.