Читаем без скачивания Хроники сыска (сборник) - Николай Свечин

Никакого Сорокоума, конечно, они не нашли, зато поймали много прочего лихого народа. В частности, попался Мишка Рябой из разгромленной недавно в Сормове банды Битюга. Тот самый, что резал в прошлом году несчастного купца Телятникова… Сведения о том были уже получены следствием, недоставало лишь указанного Мишки. Теперь негодяя приобщат к делу, и поедет он в Нерчинские кабинетские прииски добывать свинцово-серебряную руду…

Поэтому Благово возвращался в управление полиции в хорошем настроении. Неожиданно он вспомнил, что завтра юбилей у пристава Макарьевской части подполковника Львова – двадцать лет в офицерских чинах. А сыскное отделение все еще без подарка! Статский советник велел завернуть в лавку серебряных вещей Телогреинова, что в Болотовом переулке. Оставив Лыкова в коляске, он зашел внутрь один и сразу же обратил внимание на этого человека. Богато одетый, с важным и капризным лицом, тот сидел в креслах и перебирал перстни, которые в футлярах подносил ему сам хозяин. Что-то было в покупателе фальшивое, актерское, хотя он и очень старался выглядеть бонтонно. Вдруг, незаметно для ювелира, господин проделал фокус, обличивший его сущность.

Благово немедленно удалился на улицу и махнул рукой, подзывая своего помощника. Алексей по-молодецки выпрыгнул из коляски, подошел своей легкой пластунской походкой.

– Что случилось, Павел Афанасьевич?

– Там один дядя лавку обкрадывает. Не выпускай его, когда побежит.

– Есть!

Лыков заступил в караул, а Благово вернулся в помещение и принялся рассматривать лежащие на витрине папиросники. Покупатель тем временем закончил выбирать товар. Отложив золотую полупарюру[69] с бриллиантами, он осведомился:

– Почем встанет?

– Четыре тысячи восемьсот сорок рублей-с, для вас сорок рубликов снимем-с. Антверпенская работа!

– У меня нет сейчас при себе таких денег. Я оберну купон, а заодно и отобедаю и… э-э… часика через два вернусь. И все выкуплю. Не убирайте далеко.

– Слушаю-с. Прикажете пока красиво оформить?

– Пожалуй. Так я не прощаюсь.

И господин, помахивая тросточкой, направился к выходу. Тут-то Благово его и окликнул:

– Эй, любезный! Вы ничего не позабыли?

«Любезный» недоуменно посмотрел на незнакомца, оглянулся – может, оставил что в креслах – и спросил:

– А вы кто, собственно говоря, такой?

– Начальник сыскной полиции статский советник Благово. С кем имею честь?

– Заводовладелец Гаупт, из Шуи. Что же, по-вашему, я забыл?

– Из Шуи… Шуяне беса в солдаты отдали, как говорят в народе. А еще есть такая поговорка, – обратился сыщик уже к ювелиру. – «Люди нынче таковы – уведи что с чужого двора, так и вором назовут!» Это про вашего покупателя господина Гаупта поговорка. Хотя он наверняка никакой не Гаупт, да и в Шуе никогда не был.

– Милостивый государь! – звенящим фальцетом начал заводовладелец. – По какому праву, извольте объясниться, вы затеяли свою выходку?

– Сапоги сними, – лаконично приказал ему в ответ статский советник. Этого оказалось достаточно: важный господин, как мальчишка, бросился наутек. Он юркнул мимо опешившего ювелира, выскочил на улицу, но тут же был занесен обратно поджидавшим его у выхода Лыковым. Алексей аккуратно поставил покупателя посреди залы, оглянулся на начальника.

– Помоги ему снять сапоги. Начни с левого.

Титулярный советник легонько толкнул «шуянина», и тот полетел в кресло. Подскочил Телогреинов, одним рывком сдернул с его ноги сапог, развернул подошвой к себе и воскликнул:

– Экий подлец!

Лыков заглянул ему через плечо и увидел интересную картину. Каблук сапога был выдолблен изнутри и заполнен варом[70], и в этом варе увязли два перстня с крупными камнями.

– Самые лучшие взял, мерзавец! На три бы тысячи нагрел! Весьма, весьма вам благодарен, ваше высокородие, сам-то я ничего не заметил.

Во втором сапоге золотых вещей не оказалось. Ювелир продолжал бегать кругами и причитать, вор флегматично смотрел в сторону.

– Он незаметно ронял ваши перстни на пол и наступал на них сапогом, – пояснил Благово хозяину. – А в футляр вкладывал взамен дешевую подделку из начищенной меди со стразами. Вам повезло, что я зашел… Такое преступление отмечено в полицейских сводках только единожды. В прошлом году, в Петербурге. Полагаю, если мы этапируем господина Гаупта в столицу, там его опознают.

«Шуянина» загрузили в пролетку и под благодарное бормотание ювелира уехали в управление. Павел Афанасьевич решил поискать подарок Львову в другом магазине, чтобы покупка не напоминала взятку…

Однако сегодняшние приключения Благово на этом не закончились. Войдя в свою приемную, он обнаружил в ней крайне расстроенного человека, облаченного в драный шлафрок.

– Серж! Что ты тут делаешь, и в таком виде?

– Паша! Глазам не верю… Ты не служишь ли здесь?

– Я начальник нижегородской сыскной полиции.

Человек воздел голые руки к потолку и прошептал:

– О Боже всемогущий и милостивый, благодарю тебя!

А затем обратился к Благово:

– Паша, это он мне тебя послал. Спаси!

Сыщик толкнул дверь в кабинет:

– Проходи, рассказывай.

Человека в шлафроке звали Сергей Голенищев-Кутузов-Толстой, и он был товарищем Благово еще по Морскому корпусу. С тех пор, как в 1855 году юный мичман вышел из корпуса на Черноморский флот, приятели не встречались. И вот он здесь, и без кортика…

– Ну у тебя и наружность, Серж! Ты в отставке? Что произошло?

– Не видал ты меня в красный день да при лучине, – грустно усмехнулся обладатель тройной фамилии. – Нет, я не в отставке; служу капитаном второго ранга в Сибирском флотском экипаже, командую канлодкой. В Нижнем Новгороде проездом, возвращаюсь в свой Владивосток из министерства. Завтра должен был пересесть на пароход до Казани. А что в таком виде – это, брат, благодаря женщине. С которой познакомился вчера на улице.

– Красивая, рыжая и бойкая? Вдова жандармского полковника. Заговорила с тобой первая и сама предложила ехать в номера. Так?

– Так. Только не жандарма вдова, а драгуна. Но… хотя понимаю. Я не первый?

– Уверяю, друг мой, что и не последний. Этот вид преступления сравнительно новый в России. Его придумали и первыми применили варшавские евреи, называется он «хипес». Обычно хипесники гастролируют по столицам. К нам что-то рано, до ярмарки еще две недели.

– Ты их знаешь?

– Я знаю их типические приемы. Такая, брат, служба: я большой специалист по разным видам дерьма… Вы распили в номере бутылку вина, начали заниматься своими безобразиями, а потом ты уснул. Проснулся нынче утром с больной головой, без рыжей плутовки, без вещей и без денег. Так?

– Ты словно за занавеской стоял… Именно так все и было.

– За занавеской стоял не я, а ее сообщник. Хипесники обычно поселяются в двух соседних номерах, соединенных замаскированной дверью. Красивая жантильная[71] женщина с эдакой чертовщинкой в глазах…

– Вот-вот!

– …и в паре с ней один-два крепких мужчины. Женщина очень умело выбирает из толпы жертву. Ей нужен человек семейный, но падкий до приключений, эдакий мышиный жеребчик. У них это называется «фраер», а в народе – «саврас». Извини, Серж, но сие и про тебя… Холостяки и вдовцы не котируются. Понятно почему. Женатый мужчина, лишившийся денег в чужой постели, в большинстве случаев не решится обратиться в полицию. В чистом виде хипесники обворовывают жертв в процессе, так сказать, любовных утех. Отличительная деталь хипеса – единственный стул во всей комнате. Мужчина кладет свою одежду на него. Через скрытую дверь сообщники бесшумно уносят платье, обчищают бумажник и возвращают одежду обратно. Потом женщина торопливо выталкивает любовника под предлогом скорого возвращения, например, матери. И только спустя какое-то время любитель приключений обнаруживает, во что обошлась ему получасовая интрижка. В большинстве случаев ребята берут не всю наличность. Из-за крупной суммы иной не побоится и огласки… Ты же стал жертвой русской разновидности изящного варшавского хипеса. Когда опоили и забрали все, включая штаны. Вообще же тебе повезло. В Харькове на прошлой неделе хипесники зарезали очередного ротозея. Принялись чистить карманы, нечаянно нашумели, он проснулся и…

– Б-р-р! Но, Паша, я же тебе не все рассказал! Бог бы с моими деньгами, но эта стерва утащила у меня мундир, ордена и форменный служебный билет! Представляешь, что меня ждет, если об этом узнают мои жена и начальство! Полиция ведь обязана составить протокол… Так что, Паша, выручай старого товарища, вся надежда только на тебя. Понимаю, что ни вещей моих, ни денег ты не сыщешь – и поделом мне! Помоги только наново обмундироваться на твой счет. Вернусь во Владик – тут же вышлю.

– Сережа, успокойся и более не расстраивайся. Утешь себя тем, что иначе мы бы и не встретились. Я же главный сыщик здесь! И использую служебное положение. Начальство, равно как и жена, ничего не узнают. Никаких протоколов, разумеется, не будет. Мундир мы тебе построим. Поживешь пока у меня на правах дорогого гостя. На пропажу орденов и форменного билета выдадим тебе справку за подписью полицмейстера, что тебя обворовали спящего, в поезде. Это теперь сплошь и рядом.