Читаем без скачивания Хроники сыска (сборник) - Николай Свечин

– А стоит ли зря беспокоить начальство, Илья Ильич? Мне эта бумажка без надобности. Я бы вот лучше с вами договорился, чтобы вы разъяснили местной шантрапе. Пусть от меня отстанут.

И механик одной рукой разлил в рюмки коньяк, а второй ловко засунул Едренову в карман шинели пятишницу. Урядник крякнул, по-молодецки ухнул стопку, глянул орлом и сказал:

– Приятственно иметь дело с обходительным человеком. А об шантрапе более не беспокойтесь…

– Хотел бы зайти к вам, уважаемый Илья Ильич, в удобное для вас время. Я тут человек новый, нуждаюсь в советах опытного и сведущего человека, как мне правильно дело повести.

– Завсегда поможем! То есть наш долг, как правоохранителей. В пятницу у меня маленький банчок в четыре часа. Винт. Будут здешние обыватели, серьезные деловики. Заходите, я вас приглашаю.

– Благодарен и обязательно приду. Очень меня обяжете, Илья Ильич, ежели разрешите мне и напитков с собой принесть, способствующих поддержанию разговора.

– Как вам будет угодно, Петр Зосимыч; за тем откланиваюсь до пятницы!

Когда в условленный час механик пришел к Едренову, он застал у урядника двоих гостей. Первый оказался старшим табельщиком вагоностроительного завода, по фамилии Пинский – то ли белорус, то ли еврей, хмурый и желчный. Вторым был уже знакомый Фороскову владелец трактира «Белая акация» Вешкурцов.

– Аггей Титыч! – обрадовался Форосков, ставя на пол корзину с пивом. – Мечтаю увидеть вас противником по картам. Авось поквитаемся за ваши разбойничьи цены! Это ж грабеж средь бела дня: селянка по тридцать пять копеек! Вот о чем Илье Ильичу давно бы надо составить протокол…

И довольно рассмеялся собственной шутке.

Винт у урядника прошел веселее обычного. Механик умел держаться в обществе. Он развеселил даже мрачного табельщика скабрезными анекдотами, тактично проиграл хозяину одиннадцать рублей и угостил компанию дорогим петцольдовским пивом. И в итоге ухитрился понравиться всем.

Вешкурцов целый вечер наблюдал за Петром и, уже расставаясь, сказал:

– Я слышал, вы восстановили ветхое ружьишко господину Яшину. Неужто сие возможно? Эдакий лом…

– Починить можно все, Аггей Титыч, были бы руки и голова.

– Вот кстати мы встретились! Я и забыл совсем! Приказчик, растяпа, ключ потерял от несгораемого шкафа. А там бумаги важные, деньги… Не сумеете ли открыть?

– Проще всего динамитом, – рассмеялся Форосков.

– А вы и в нем специалист?

– Ежели потребуется, – уклончиво ответил механик. – Когда прийти?

– Завтра в десять, коли вам удобно.

Утром следующего дня Петр ковырялся в большом и тяжелом шкафу, а Вешкурцов с интересом помогал ему в этом. За сорок минут механик просверлил ручной дрелью отверстие в замке, после чего кувалдой и зубилом легко разбил и сам замок.

Благодарный трактирщик накрыл стол, и два новых приятеля крепко и неспешно кутнули. Аггей Титович заметил, что механик пьет с умом: не пьянея и не болтая лишнего. Охотно он говорил только об устройстве различных механизмов, в чем оказался большим докой. Вешкурцов завел беседу на модную тему оснащения нашей армии переделочными винтовками[59], и Форосков прочел ему об этом целую лекцию. Он подробно, с большим знанием дела разъяснил трактирщику сравнительные недостатки и преимущества основных моделей, предлагаемых к переделке. По нему выходило, что лучше всех для русской армии подходит винтовка Бердана № 2, а не победившая в правительстве модель Крнки. Петр обмолвился, что служил оружейным мастером в 33-м Елецком пехотном полку, а в конце добавил:

– Все-таки я так скажу: лучшее ружье то, которое ты сделал для себя сам.

– Как это «сам», Петр Зосимович? Я могу сделать сам жаркое, пожалуй, изготовлю и наливку. Но ружье – увольте! Тут надобен целый механический завод.

– У каждого свое ремесло, Аггей Титыч. Хорошее жаркое я не выделаю никогда, а вот винтовку себе смастерил! В одиночку. Не только без завода, но даже без помощника! Получилось, скажу я вам, совсем даже неплохо. Хотите посмотреть?

– Любопытно. Неужели и ствол сами расточили?

– Нет, ствол самому изготовить нельзя, его пришлось покупать. Но все остальное вырезал я в Балаковских судоремонтных мастерских менее чем за месяц. Могу и вам винтовку сварганить, ежели захотите.

– Помилуйте, на что она мне? Разве, на охоту ходить, так для этого есть ружейные магазины.

– Хорошая винтовка, Аггей Титыч, завсегда пригодиться может. Рассудите сами: случись что, а она не купленная! Нигде не отмеченная. Полиция никаких концов не сыщет, да и без толку такое оружие искать.

При этих словах Форосков замолчал и со значением поглядел на Вешкурцова. Тот спокойно ответил ему:

– Резон в ваших словах, Петр Зосимыч, имеется. Сормово – место опасное, разбойное; что ни шаг, то пьяница. А мне частенько приходится по делам ездить, и по ночам, да с денежными суммами. Покажите-ка мне ваш «кара-мультук». Хорошо бы из него и стрельнуть для пробы. Каков у него бой?

– На пятидесяти саженях я из него воробья с ветки снимаю.

– О! Поехали смотреть.

– Да хоть сейчас. Только, Аггей Титыч, вы понимаете: такая работа дорогонько стоит!

– Сговоримся, ежели понравится.

Приехали в номера Яшина. Петр зашел в свою комнату, запер дверь и аккуратно приподнял половицу в углу у окна. Вынул длинный завернутый в кошму сверток. Раскрыл его и выложил на стол лоснящееся от смазки оружие. Глаза механика блестели, руки чуть-чуть подрагивали.

– Вот… Повторительная[60] винтовка Фороскова. Помесь «берданы» с «вестлей-ричардсом». Калибр ноль сорок две сотых дюйма, вес десять и три восьмых фунта. В ложе магазин на десять патронов. Боевая спиральная пружина. Передвижная мушка с шестью переменными дисками. Ортоптический прицел с нониусом.

– С чем?

– С нониусом. Позволяет устанавливать прицельную дальность.

– И какова эта дальность?

– Триста ярдов. Это примерно сто десять саженей. А дальность полета пули при восьмидесяти пяти гранах пороху – три тысячи девятьсот шагов.

– Лихо… А ствол, вы говорили, покупной?

– Да. Прусский, из города Зиль. Хороший ствол… Из дамасской серебряной стали, кован и сварен из четырех полос. Внутри нарезка по системе Ригби – один оборот на восемнадцать дюймов длины. Самая удобная нарезка, лучше Метфорда.

– Хгм… А пули?

– Я предпочитаю разрывные. Сразу и наверняка. Но делаю их сам, из обычных пуль Минье. Порох казенный, военный нумер шесть, а внутри – разрывная смесь из антимония и бертолетовой соли.

– Впечатляет, Петр Зосимович. И сколько же вы хотите за нее получить?

– Полторы тысячи.

– Эко загнули! Я должен подумать и кое с кем посоветоваться.

– В таком деле, Аггей Титович, чем меньше ушей, тем лучше. Кто этот советчик?

– Надежный человек. Через три дня мы с ним заглянем к вам в мастерскую и, если сговоримся, сразу же и купим.

Прочитав рапорт Фороскова, Благово вызвал Алексея и спросил у него:

– Какая разница между боевой винтовкой и нарезным охотничьим штуцером?

– Разница имеется, и немалая. Но если надо застрелить кого-то с расстояния до восьмидесяти саженей, то они вполне взаимозаменимы.

– Так… А достать охотничье ружье намного проще. Соображаешь, к чему я клоню?

– Соображаю. Пошел и купил; не надо часовых резать. Прикажете проверить все оружейные магазины?

– И чем быстрее, тем лучше. Причем не только в Нижнем Новгороде. Где они еще могут быть?

– В том же Сормове, но там Битюг вряд ли станет светиться. В Арзамасе, кажется, есть, и на Выксунских заводах; может быть, в Семенове.

– Подготовь телеграмму за подписью вице-губернатора. И обыщи весь Нижний.

Телеграмма не понадобилась. Вечером Лыков доложил начальнику:

– Нашел. Две недели назад в лавке Суровцева в Гостином дворе был куплен охотничий экспресс Шасспо четырехсотпятидесятого калибра. Это единственная такая покупка с начала года.

– А почему ты думаешь, что купили именно они?

– Формальный приобретатель – урядник Едренов.

– Вот это да! Прямо так и записался?

– Нет, он пришел с зятем и купил на его фамилию. Но приказчик магазина жил раньше в Сормове и узнал Илью Ильича.

– Плохо.

– Что плохо?

– Помнишь, что написал Петр? Решение по нему отложено на три дня. Для чего им понадобились эти три дня?

Лыков думал не более десяти секунд, после чего сказал:

– Они станут его проверять. Руками урядника. Значит, возможен запрос балаковскому становому приставу от имени балахнинского исправника.

– Правильно. Бери полицейский катер и дуй на всех парах вниз; тут телеграммой не обойдешься.

Балаково – село в Самарской губернии, успешно конкурирующее с самим Нижним за право быть центром хлебной торговли всей империи. Создано в конце прошлого века вернувшимися в Россию из Польши старообрядцами. Оно похоже на Сормово: будучи формально селом, по числу жителей больше иного города. Статус Балакова стал его бедой. Управляется оно сельским сходом из полутора тысяч местных крестьян и имеет соответствующий мизерный волостной бюджет. Остальные пятнадцать тысяч человек балаковского населения по закону считаются пришлыми и в управлении никак не участвуют. А это и есть все богатые хлеботорговцы или их представители, а также многочисленные крючники, подвозчики, ссыпщики, скупщики-партионщики и прочий кормящийся возле хлеба народ. Получается денежное, но бесправное большинство, не заинтересованное поэтому в улучшении жизни огромного села. Отсюда легендарная балаковская грязь на немощеных улицах, отсутствие питьевой воды и наружного освещения, плохое здравоохранение. Говорят, весной расстояние от села до Волги, а это не более версты, телеги едут сутки (!), и лошади падают от изнеможения.