Читаем без скачивания Чужая война - Наталья Игнатова

Ночь. Пустота. Оружие. И запах. Я шел к мастерской Брайра.

Дверь дома распахнулась, едва я протянул руку к медному молоточку у косяка. Темный коридор был пуст. Ну да. Все верно – ученики ушли, и дом Брайра сам принимает меня. Что ж, спасибо.

Мягкие ковры на каменном полу глушили шаги. Тихо-то как… Пусто. Странной, не желающей укладываться в сознание пустотой только что покинутого жилья.

Резное дерево.

Брайр был великолепным резчиком, и когда-то в Западных горах изделия юного оружейника из рода Трори считались лучшими. Впрочем, сам он утверждал, что резьба по дереву – отдых, забава. А работа – это оружие. Может быть.

Может.

Коридор вывел меня к задней двери.

Широкий двор. Кузня. Оттуда падали на гладкие каменные плиты сполохи пламени. Значит, горн горит. И именно из-за того, что полыхал в покинутой мастерской жаркий, лижущий стены горна огонь, кузня показалась обитаемой. Живой.

Почти бегом я пересек двор и вошел туда.

Глупо было надеяться. И не надеяться было нельзя…

Пламя. Жар. Запах раскаленного металла, въевшийся даже в стены. На черной наковальне лежал, отражая лезвием алые блики, мой топор. Мой и не мой. Ничего вроде бы не изменилось. Те же размеры. Та же форма клювастого лезвия. Сталь… Ну да, не сталь теперь – лунное серебро. Но не материал давал ощущение чуждости оружия.

Я поднял топор.

Он стал ощутимо легче, и с непривычки показалось, что вместо того, чтобы весомо лечь в ладони, оружие потянуло вверх. Однако чувство мелькнуло и ушло.

Все в порядке вроде бы. Что же не так?

Я держал топор в руках, машинально оглаживая пальцами чуть изогнутое древко.

Что не так?..

Смерть!

Да. Вот оно! Несмотря на то, что изначально создано было мое оружие для убийства, для меня топор был скорее символом жизни. Пока он со мной, я – неуязвим. Почти неуязвим. Он помогает выжить, а не убивать.

Теперь же это чудовищное лезвие стало причиной смерти Мастера. Брайр хотел умереть. Но какое значение имело его желание, если смерть эта послужила появлению топора? Да никакого. И от оружия несло смертью. Несло так, что меня начало тошнить.

Обряд «последнего изделия»! Флайфет их забери!

Я вывалился из кузни во двор. Сейчас он показался узким каменным мешком. Даже ветер, кажется, не проникал сюда. И никогда не пробивалась сквозь плотно подогнанные плиты трава.

Мне нужен воздух!

Все так же неся топор в руках, я быстро шагал к порту, и попадавшаяся на глаза стража шарахалась в стороны, забывая о выполнении прямых обязанностей.

На берег я вышел за несколько секунд до восхода.

В Тальезу выдавался от пристани длинный каменный мол. Мелкие волны плескались о него, да отходили на утренний лов несколько рыбачьих лодок.

Снасти стоящих у причала кораблей напоминали старую паутину. Лодки – тараканов на чистой скатерти. А сама река, клубясь утренним туманом, походила на сточную канаву в морозный день.

Мерзость какая!

Но вспыхнул далеко, там, где полагалось быть другому берегу, розовый свет. И белесый туман подернулся нежной, живой поволокой. Вставало солнце.

Разгоняя заалевшие в смущении от собственной неприглядности клочья сырой мороси, алые лучи заплясали по бликующей воде, сплелись на сверкающих в снастях каплях, стали драгоценной сеткой на волосах богатой красавицы и жадно, радостно бросились к лезвию топора, тут же брызнув в стороны от сверкающего металла.

Однако…

Разумеется, это бред, но мне показалось, что оружие отразило не все лучи. Часть солнечного света осталась в нем, разлившись в шелковистом сиянии лунного серебра. И ощущение смерти ушло. Какая может быть смерть там, где живет утреннее солнце? Топор сверкал в ярком свете, посылая игривые блики переливающимся в снастях драгоценностям. Подмигивал сочувственно расползающемуся, окончательно потерявшему уверенность и спесь туману.

Он… смеялся.

Он не был смертью. Он был частью меня. А я, что бы там ни говорили, даже убивая, делаю это во имя жизни. Моей жизни. Для жизни себя, любимого. Бессмертного! И почти всемогущего!..

А не пора ли будить наших монахов? Дорога ждет! На том свете отоспятся.

ТРЕТИЙ. ЛИШНИЙ

– Спутник готов, Князь.

– Хорошо, Чедаш. Кого ты взял на сей раз?

– Он был Джейдом Лорсе.

– Лорсе? Ах да, я помню, тот самый герой, что сумел дойти до Замка. Неплохой выбор, Чедаш.

– Я решил, что нам нужен воин.

– Разумно. Лорсе, если не ошибаюсь, поклялся своим Богам, что уничтожит меня. И у него почти получилось.

– Боги любили его, Князь.

– Да. Но до Замка он добрался без их помощи. А где его знаменитый конь?

– Я не стал разлучать их.

– Хорошо. Кстати, Чедаш, «коктейль» действительно оказался крепковат. Эти монахи и их спутники прочно связаны между собой, и даже поодиночке они мне не по зубам.

– Не совсем типичное заявление для Властелина немертвых, Князь. Извините, конечно.

– Шутить изволишь? А мне вот не до шуток. Как там у Джейда было с мозгами?

– Достаточно.

– Прекрасно. Тогда объясни, что он должен убрать одну из сторон.

– Свет или Тьму?

– А вот это нужно выяснить до того, как они явятся в Миасон. Эльф командует этой четверкой, и трогать его нельзя. Шефанго – их основная военная сила. Он тоже полезен. Но уничтожить необходимо кого-то из них. После Миасона я выберу, кого… Да, гоббер… Ладно, насчет гоббера я подумаю, возможно, он окажется полезным.

– Шефанго ближе к нам.

– Что ж, я искренне пожалею о его смерти. Ступай.

– Как скажете, Князь.

Эльрик де Фокс

Опасность появилась за спиной, когда солнце поднялось в зенит и летящие по дороге тени наших скакунов съежились, норовя забиться под копыта. Прибавить скорости мы все равно не могли – летели во весь опор, так что оставалось продолжать двигаться. А угроза, возникшая позади, не только не отставала, но и начала неуклонно приближаться.

Через пару часов, в течение которых я извертелся в седле, то и дело пытаясь разглядеть, что же там, сзади, на дороге показалась точка, довольно быстро превратившаяся во всадника на крупном белоснежном коне.

– Кажется, это он.

Сим удивленно на меня посмотрел. Потом обернулся. Присвистнул:

– Ничего себе, чешет мужик! Да по самой середине дороги! Эй, ребята, он же нас сметет!

– Опасность? – спокойно поинтересовался Элидор. Я лишь кивнул, подавляя желание поддать шенкелей и так давно идущему наметом скакуну.

– Догоняет! – орал между тем, не замечая ни меня, ни эльфа, Сим. – Догоняет! На одном коне догоняет! Поберегись!

– Расслабься, – посоветовал ему Элидор, оттесняя Кину к краю дороги и занимая позицию между мной и эльфийкой. Двойной заслон. Все правильно. – Расслабься, не сметет он нас. Вместе поедем.

– Ну?

– Это Спутник, – не выдержал я. Гоббер очень талантливо прикидывается идиотом, и не поверить в это не всегда получается.

– Правда, что ли? А чего он такой… замороженный. И действительно, вновь обернувшись, – хоть и понимал, что с точки зрения Спутника выгляжу просто нервным трусоватым уродцем, – я разглядел застывший, устремленный в пространство впереди взгляд всадника. Неприятный такой взгляд. Словно он не видел нас. И в то же время четко знал, где мы находимся. Самое гадкое, что конь его смотрел точно так же, и эта парочка являла собой зрелище не для моих расшатанных жизнью нервов.

– М-мерзость.

– Да-а. Не лучше шефанго.

В кои-то веки Элидор со мной согласился. Однако подумалось почему-то, что лучше бы он, как всегда, остался при своем мнении. Правда, спорить с эльфом трудно. По моим глазам вообще не понять, куда я смотрю. Зрачков-то не видно. Вот и складывается впечатление, что пялюсь в пустоту. Прямо как Спутник.

Кстати, в седле наш преследователь держался как влитой. Не хуже, чем опять же я или, скажем, Элидор с Киной. Подобное умение приобретается в процессе долгих тренировок (у меня ушло на это чуть больше десяти лет, а дядьке было от силы тридцать) или даруется с рождения. Эльфам в этом плане повезло. Они верхом ездить могут раньше, чем сидеть начинают. Говорят, по крайней мере, что именно так. Я, откровенно говоря, слабо себе это представляю. Но вполне допускаю, что эльфячьи младенцы ездят лежа. С них станется.

Однако вернемся к нашим баранам. В количестве двух. Я имею в виду не монахов, естественно, а мужика и его жеребца, который, надо сказать, не то что не покрылся пеной, ровным галопом догоняя нашу несущуюся отреконь компанию, но даже не запыхался.

Ох, не нравится мне все это.

Но, как гласит второй (предпоследний) закон Ям Собаки: «Если не знаешь, за что убить стоящего перед тобой, – не убивай». Спутник, конечно, вовсе не стоял. И находился скорее за мной, чем впереди. Однако в отношении законов я склонен придерживаться духа, а не буквы. Следовательно, убивать преследователя пока не имело смысла.