Читаем без скачивания Зеркальные миры. Перерождение (СИ) - Лёнок Линни

— Да-да, нелепо звучит, правда? — подметив реакцию собеседника, хохотнул Филипп. — Помню, как сам же сидел на вашем месте и точно так же кривился. Но поверьте мне! Ещё не было ни дня, ни одного даже мгновения, чтобы я пожалел о своём решении. Пытайте меня дальше, юноша! Мне очень хочется поведать вам обо всём.

Старик вновь выжидающе уставился на него, но Ирнест ощутил лишь усталость. Ему казалось, что неважно, какой вопрос он задаст, — ответ будет слишком обтекаем, чтобы составить собственную картину. Вот только Филипп с каждой минутой, напротив, всё больше веселел.

— Вы сказали, что вы профессор, — вздохнув, начал Ирнест, решив просто пережить странноватое собеседование и забыть обо всём в тот самый момент, как покинет этот кабинет. — В какой области?

— История и лингвистика, — Филипп с готовностью кивнул — глаза его блеснули.

Ирнест задумался: это снова ничего не давало. Но почему же старик так оживился?

— Вы так… со многими проводите беседу?

— Конечно, нет! — ответил Филипп, но отчего-то тяжело вздохнул и покачал головой: — Вы — первый случай за многие годы.

Не успел Ирнест удивиться, как вдруг старик неожиданно подскочил с места, громко ойкнув. Но уже через пару мгновений вновь уселся в кресле, потирая левое запястье.

— Продолжайте-продолжайте, — он неловко одёрнул рукав и, выудив из нагрудного кармана кремовый платок, небрежно промокнул лоб. — Всего лишь напоминание кое о чём очень важном.

Ирнеста не покидало ощущение того, что эта ремарка была сама по себе «очень важной». В голову постепенно закрадывались какие-то смутные подозрения.

— Почему именно я?

— Почему? — Филипп фыркнул. — Некоторые личности посчитали вас необходимым, — он выделил это слово, — в той самой организации.

Ирнест начинал понимать, что «в лоб» он ничего не добьётся. Тем более, казалось, старичок усиленно сигнализировал именно об этом с самого начала.

— Когда наша беседа окончится?

Филипп вновь удовлетворённо кивнул.

— Как только вы дадите окончательный ответ. Или истечёт отведённое мне время.

— И когда оно истечёт? — Сердце в панике заколотилось. Так у собеседования был определённый лимит?

Густые, седые брови Филиппа сошлись к переносице:

— Когда я упаду замертво, так и не дождавшись существенных вопросов.

Повисла тишина. Ирнест никак не мог осознать смысл этой фразы — по позвоночнику пробежалось нечто неприятное, липкое. Как вдруг старик громко захохотал, откидываясь на спинку кресла:

— Да нет никакого особого ограничения, юноша! Но вам следует помнить, что ваш несчастный собеседник совершенно точно не молодеет… а кресло такое скользкое и неудобное, — он покачал головой. — На вашей совести повиснут мои больные плечи и поясница. Можете себе представить?

Ирнест едва не задохнулся от возмущения — отчаянно хотелось встать и покинуть кабинет… но голос его даже не дрогнул:

— Если все мои вопросы несущественны, то, быть может, я не подхожу вам?

— У вас уже есть то, что нам подходит, — непреклонно заметил Филипп, всё ещё посмеиваясь. — Так что вам не следует беспокоиться по этому поводу.

Ирнест вновь задумался. Если это была дурацкая шутка, то она явно затянулась.

— Это как-то связано с последним медосмотром? — он нахмурился, вдруг уцепившись разумом за возможность связать все странности воедино.

От этого вопроса Филипп вдруг пришёл в натуральный восторг:

— Несомненно! — он едва не хлопал в ладоши, светясь воодушевлением. — Вы делаете успехи…

— Так я всё-таки какой-то мутант? — пробормотал Ирнест: это было единственным разумным объяснением, которое за прошедшую неделю появилось в его голове.

Филипп тут же захохотал, сползая в своём кресле, словно не был способен больше сидеть по-человечески. Прошли долгие полминуты, прежде чем он, тяжело отдуваясь, принял нормальное положение.

— Вы меня всё больше удивляете, юноша, — Филипп вновь обтёр лицо платком. — Но, я же обещал ответить на ваши вопросы, верно? Вы не мутант, совсем нет… Даже напротив! Идеальный, здоровый представитель своего вида.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Данная формулировка не слишком понравилась Ирнесту:

— Говорите так, словно я какое-то породистое животное.

Филипп мягко прищурился:

— Говорите так, будто бы это что-то плохое.

— О людях не принято говорить в подобном ключе, — Ирнест вновь поморщился. — Это базовое правило вежливости.

— Прошу прощения, — хихикнул Филипп, но во взгляде его не было ни намёка на раскаяние. — Мне не так уж часто удаётся работать с людьми. Отвык, видимо!

— Разве вы не ведёте пары? — удивился Ирнест.

— Да, приходится, — уклончиво возвестил Филипп.

Парень настороженно потянул носом воздух, но ничего странного не почувствовал. Старик не был пьян или, что ещё хуже…

— И неужели на них совсем нет людей? — чуть расслабившись, спросил Ирнест.

Затянувшаяся беседа становилась похожа на одну из его любимых логических загадок. Кроме того, совсем немногие взрослые позволяли себе беседовать со студентами вот так — на равных. И это несомненно подкупало.

— Смотря что именно вкладывать в понятие «человек».

Замявшись на мгновение, Ирнест протянул:

— Если не вдаваться в философию…

— И правильно! — воскликнул Филипп. — Никогда не любил этого хождения вокруг да около. Один выдаёт бредовую идею — другие пытаются найти в ней смысл. Тоже мне, исследования!

Ирнест одарил его скептическим взглядом. В их программе обучения Философия стояла одним из обязательных предметов. Филипп, казалось, этого не заметил:

— Тогда что вы, юноша, понимаете под человеком? Биологический вид?

— Допустим, — Ирнест кивнул и несмело улыбнулся: — И сколько же на ваши пары ходит «идеальных, здоровых» представителей данного вида?

— Ни одного, — усмехнулся старик торжествующе.

Ирнест чуть было не подавился заготовленной фразой, но тут же взял себя в руки:

— Хотите сказать, никто не ходит на занятия?

— Нет, вовсе не это! — Филипп поднял вверх указательный палец и коснулся виска. — Аудитория всегда заполнена. Да и на вид все люди…

Ирнест понял, что начинает запутываться.

— Вы сказали, что не любите философствовать.

— Как можно! — Филипп прижал ладонь к груди. — В своей жизни я совершил много отвратительных поступков, но чтобы философствовать…

— Полагаете, что они не люди? — Ирнест потёр переносицу. — Те, кого вы обучаете.

— Полагаю, что так, — кивнул Филипп, но вдруг встрепенулся: — Уточняю! Не «идеальные» представители людей, как вида.

Улыбка Ирнеста стала почти жалостливой. Кажется, он начинал всё понимать.

— Простите, но я совершенно здоров. В больницу, — он с нажимом прошёлся по этому слову, — мне не нужно. Я просто хочу доучиться в Академии до выпуска. Прошу меня простить.

Ирнест резко встал и развернулся с твёрдым намерением покинуть кабинет. Кому он мог перейти дорогу, чтобы его выпроваживали из Академии подобным способом? Не оставалось никаких сомнений в том, куда вела эта беседа — в соседнюю с Мари палату. И если последнему факту Ирнест даже немного обрадовался бы с годик назад, то сейчас его это совершенно не прельщало. «Соседняя» палата всё равно была пуста.

— А говорил, «убеждение — моё второе имя»! — вдруг раздался за спиной тот знакомый голос, который Ирнест приметил поначалу. — Старость никого не красит, да? Совиный Герцог…

Он, мгновенно обернувшись, столкнулся взглядом с грузным мужчиной в чёрной форме. Не тот ли был тогда, в лазарете?

— Почему же не красит? Я вот с каждым годом всё лучше и лучше, — усмехнулся Филипп, ничуть не обижаясь на грубоватый тон второго мужчины, что появился в кабинете как по мановению волшебной палочки. — Тело усыхает… но зато какой ум и харизма!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мужчина хмыкнул и шагнул вперёд, Ирнест повторил движение в обратную сторону, не давая сократить расстояние. Неужели его заберут вне зависимости от результатов?

— Находка наша не такая уж и гениальная, как я погляжу. Столько деталей прошляпить! Уже и младенец смекнул бы, что к чему.