Читаем без скачивания Пираты Каллисто - Лин Картер

Если бы я импульсивно, даже торопливо, не шагнул навстречу, чтобы помочь ему своим клинком, я бы не летел сейчас сквозь режущий ветер к новым приключениям в этом странном мире. Причина и следствие правят Вселенной, говорят философы. Возможно. Но я бы отдал свой голос за слепой случай, как наиболее значительный фактор в человеческих делах, если вообще не в судьбе всей Вселенной. Потому что случайно я наткнулся на утраченный город в джунглях Камбоджи, случайно Коджа спас мне жизнь из-за необычного цвета моих волос и глаз, случайно я встретил принцессу, на которую напал вастодон, случайно подружился с учителем фехтования Лукором.

Вскоре мы оставили Город-в-Облаках позади и полетели над Белыми горами. Со смешанным чувством ностальгии и облегчения следил я за тем, как башни Занадара исчезают за кормой. Здесь я испытал не только угрюмый вкус рабства и ужас преследуемого беглеца, но также уютную безопасность и доброту в доме друга. И вот эта глава моих приключений позади.

По обе стороны расстилалось самое впечатляющее зрелище: вздымающиеся утесы и зубчатые вершины из снежного мергеля, растрескавшиеся плоскогорья и усеянные обломками скал плато, изрезанные ужасными ущельями и расселинами. Теперь мы двигались на фантастической скорости, ветер нес нас на юг, к предгорьям и черно-алому ковру Великого Кумулы.

К этому времени мы снизились на несколько тысяч футов, но ревущий ветер по-прежнему был холоден, как лезвие ножа. Я съежился в кокпите, обхватив плечи руками в надежде сохранить тепло. И все же, несмотря на холод, это, несомненно, лучше, чем идти пешком. Нам потребовались бы дни, может, недели, чтобы пробраться через пустынные вершины Варан-Хкора. А теперь мы летим высоко над ними, если не в комфорте, то, по крайней мере, быстро.

Я размышлял. Такое фантастическое летающее сооружение, как наше большое каноэ, означает очень высокий уровень технологии. Цивилизация Занадара — самая развитая на Танаторе. Но как может один народ — небесные пираты — располагать каменными городами, летающими судами, даже телевизором на треножнике, по которому принц Тутон разговаривал с Арколой из Черного Легиона, а другой — племя ятунов — так низко стоит в своем культурном развитии, что не знает ни письма, ни чтения.

Я подумал, что такие культурные различия привычны на Земле, где сверхскоростные реактивные самолеты проносятся над джунглями Новой Гвинеи, чьи обитатели еще не вышли из каменного века. Но отчасти это происходит из-за огромных расстояний. На Земле обширные океаны и целые континенты разделяют совершенно различные культуры, но Танатор значительно меньше. На нем расстояние от полюса до полюса всего 4 351 миля. Занадарцы и ятуны — буквально соседи, почему они так различаются на шкале достижений культуры?

Эти размышления напомнили мне еще об одной загадке. Как могли существа, происходящие от насекомых, так называемых общественных насекомых, типа муравьев, термитов или пчел, развить цивилизацию в мире, где обитают люди: небесные пираты, ку тад, перуштариане?

На Земле насекомые достигли определенного уровня и остановились, впав в культурный стазис миллионы лет назад. Земные насекомые не обладают подлинным интеллектом, у них лишь зачаточный разум, называемый разумом улья. Только человек эволюционировал в разумное существо, хотя огромное земное пространство давало возможность развиться всем.

А здесь, на Танаторе, который значительно меньше Земли, возникли две совершенно независимые цивилизации, и бок о бок развивались два чрезвычайно отличных друг от друга вида.

Порознь, но близко.

В двух тысячах миль друг от друга в пространстве — но в миллионе лет во времени.

Артроподы ничего не усвоили от занадарцев, даже начатков технологии, алфавита или простейших человеческих эмоций.

И в то же время обе расы говорят на одном и том же языке!

Загадка. Трудная загадка.

И у меня было предчувствие, что если я найду ответ, он окажется совершенно поразительным.

Дарлуна пришла в себя, когда мы еще летели над Белыми горами.

Вполне естественно, что она страшно рассердилась на меня и моих товарищей. По отношению ко мне это понятно: в конце концов, я ударил ее и в бессознательном состоянии отнес на летающий корабль, что вряд ли улучшило наши взаимоотношения. Но ее злоба по отношению к галантному старому учителю фехтования была не менее яростной.

— Умоляю тебя, сэр, как джентльмена, вернуться в Занадар. Если ты вернешь меня в крепость, я поговорю о тебе с принцем и заверяю, что ты не будешь наказан за ваши преступления, — поклялась она.

Лукор вежливо, но твердо покачал головой.

— Моя госпожа, — мягко сказал он, — ты страдаешь от явного заблуждения. Принц Тутон не твой друг, он один из самых активных твоих врагов, истинные твои друзья здесь.

— Разве это дружеский поступок — похитить меня у могущественного принца, который поклялся помочь мне вернуться на трон? — спросила она.

Лукор снова покачал головой.

— Нет, моя госпожа, это тоже заблуждение. Тутон может быть вежливым и очаровательным, но это все внешнее, а суть у него коварная, злая и предательская. Что бы он тебе ни пообещал, я знаю совершенно точно, что за твоей спиной он вел переговоры с твоим недругом — главой Черного Легиона. — Она недоверчиво смотрела на него. — Да, этот «друг», как ты его называешь, холодно и бессердечно предложил продать тебя Чак Юл, если они дадут запрошенную им цену!

Взгляд Дарлуны устремился ко мне. То же самое я говорил ей в королевской ложе, когда убеждал ее подняться по лестнице и войти в летающую машину. Теперь я кивнул и подтвердил слова Лукора:

— Он прав, принцесса. Это правда, я знаю: заблудившись в лабиринте тайных ходов в стенах королевской крепости, я подслушал, как Тутон обсуждал вопрос о цене за тебя не с кем иным, как с самим Арколой.

— Но это невозможно, — слабо возразила она. — Что делать Арколе в Занадаре? Он в моем городе Шондакоре, почти в трехстах корадах к юго-востоку!

Я описал, как мог в пределах технологического минимума моего танаторского словаря, телевизор из туманного хрусталя на треножнике. Лукор слышал о таком инструменте, он назвал его палунгордра, что означает «далеко видящий глаз», но Дарлуна о нем не знала и все еще не верила. Но она больше не спорила и не пыталась убедить Лукора повернуть назад; наоборот, погрузилась в задумчивое молчание, очевидно, размышляя над нашими словами. Мои слова она могла бы отбросить: я думаю, она больше не считала меня подлым и коварным аматаром, лишенным совести и чести, но все же я не полностью оправдался в ее глазах. Но Лукор, как я уже заметил раньше, относился к таким людям, которым инстинктивно веришь с первой же встречи, и его уверенное утверждение о подлости Тутона она не могла отбросить так легко.