Читаем без скачивания Боярская честь. «Обоерукий» - Юрий Корчевский

Домой мы возвращались без потерь. Федька гордо вез на лошади треножный станок для пуска ракет. Теперь ратники не смеялись, поглядывали уважительно, на стоянках подходили, осматривали чудо-оружие, просили разрешения потрогать.

Глава IX

Лето было в разгаре, и я почти все дни проводил в деревне. Она изменилась – вдоль прямой улицы по обеим ее сторонам выстроились крепкие избы, слышался детский смех, во дворах кудахтала, крякала, мычала и хрюкала живность. На пригорке высилась, светилась желтизною бревен новая церковь, сзывающая к заутрене колокольным звоном. Расстроился постоялый двор, после постройки моста он был почти всегда полон. Часть выращенного урожая шла именно туда, и лишь излишки Андрей свозил на торг. Маленькими ручейками деньги потекли в кошель, пополняя изрядно похудевший за время строительства и обустройства деревни бюджет. Теперь я мог перевести дух.

Для обучения Васятки я нанял учителя – старого монаха, который ежедневно посещал мой дом. Латинский и греческий языки, риторика, чтение и письмо не помешают, а помогут в жизни продолжателю боярского рода. Я был бы не прочь нанять и какого-нибудь купца для экономической учебы, да не мог – все они были практики, с природной хваткой и цепкостью, а на словах могли только сказать, что надо и где это можно дешевле купить и выгоднее продать. Плохо, что в стране не было учебных заведений.

Ратным делом с Васяткой занимался Федька-заноза, а когда выпадало свободное время – то и я. Скоро можно будет брать парня в походы, пора ему становиться новиком, привыкать к воинской службе. В эти времена, щедрые на набеги воинственных соседей, ремесло воина было почетным и ценилось куда как выше, чем купеческое или какое другое.

И продвинуться выше по социальной лестнице ни один дворянин не мог, если не имел за спиной боевых походов, не ощутил радости побед и горечи поражений. Ну, это от Васятки не уйдет – все еще впереди, а сейчас – учеба, учеба до седьмого пота. Вася – парень смышленый, впитывал знания, как губка, и я возлагал на него немалые надежды.

Лена в боярстве расцвела, округлилась, и уже не летала по двору, как в Нижнем, а ходила степенно. Одевалась она по чину и моде, носила на поясе связку ключей – непременный знак хозяйки дома.

И как часто это бывает, гром грянул среди ясного неба. Утром ко мне в ворота постучал гонец. Я его уже знал в лицо – посыльный от поместного воеводы.

– Боярин Плещеев приказал прибыть срочно!

Я оседлал коня и помчался к воеводе, заставляя испуганных прохожих уступать дорогу.

Меня уже ждали и сразу проводили в зал. Первое, что бросилось в глаза, – на скамьях сидели незнакомые люди, судя по одежде и чванливому виду – из Москвы. Я слегка поклонился собравшимся. Плещеев предложил сесть.

– Времени нет, потому сразу о деле. Гости у меня высокие, – Плещеев показал рукой на солидного бородатого боярина в длинной московской шубе, несмотря на лето. Из-под шапки его обильно катился пот. – Боярин Федор Кучецкой, стряпчий государев!

Боярин кивнул.

Плещеев указал на другого вельможу:

– Боярин Михайло Воронцов!

Московский гость важно кивнул. Был он худ, носаст. Длинные холеные руки высовывались из рукавов легкой ферязи с дорогими пуговицами из жемчуга. По отвороту ферязи шло золотое шитье.

«Никак – придворный боярин-то, не из простых, – мелькнуло в голове. – И чего им от меня, рядового, незнатного вологодского боярина понадобилось? Похоже, вызов этот не к добру».

– Знакомству рад, чем могу быть полезен? – решил я покончить с неизвестностью.

– Беда у нас. Люди государевы в Вологду по делам прибыли – по государеву указу.

– Подожди, – прервал воеводу государев стряпчий, и Плещеев замолк. – Тебе, возможно, известно, что в Вологде часть государевой казны хранится? Так вот, – продолжил Кучецкой, – прибыли мы вчера вечером, сразу остановились у знакомца моего старого, боярина Ивана Андреева.

Я попытался припомнить его, но не смог.

– Устали с дороги, немного выпили, поели. Утром в хранилище идти надо, хватились – а боярин мертв…

– Умер? – спросил я.

– Хуже – убили! Мы всполошились, думали – и ценности исчезли, что мы с собой в казну везли. Ан нет, ценности в соседней комнате хранились, и при них в охране – два стрельца. Ценности целы, охранники ничего подозрительного не слышали.

Я уже стал догадываться, зачем меня вызвали.

– Теперь понимаешь, боярин, какое пятно на нас ложится? В гости заехали, а утром убит хозяин. На кого подозрение падет?

– Понимаю, только при чем здесь я?

– А-а-а! Воевода поместный, боярин Плещеев, сразу же сказал, что есть-де в боярстве местном человек, в сыске разумеющий. О прошлом годе убийство на постоялом дворе сразу и раскрыл, быстро дознался, чей холоп боевой боярина убил. Было сие?

– Было, – нехотя подтвердил я.

– Вот! – назидательно поднял палец стряпчий. – Не вызывать же из Москвы, из Разбойного приказа, дьяка – это сколь же времени уйдет? Никак не можно! И как нам уехать из Вологды, когда пятно кровавое на нас лечь может? Вот и берись – узнай, кто злодейство сие сотворил? Властью, мне данной государем, разрешаю все, что надобно будет, – людишек пытать, другое чего.

Я был ошарашен. Если не найду злодея, завалю поручение, мне аукнется – нашепчут на уши государю, что боярин совсем уж бестолковый. Деревеньку, что трудами своим поднял, отымут с землицей вместе, а дадут удел где-нибудь на границе с Казанским ханством.

Меня пробил пот.

Плещеев угодливо захихикал:

– Он найдет!

«Вот пес смердящий! Подставил меня, а сам-то в стороне останется, коли найти убийцу не удастся. А случись удача – первый грудь выпятит, награды ожидаючи. Как же – угодить высокопоставленным придворным в сем скользком деле – это и государю в ушко надуют о расторопности воеводы, и глядишь – землицею указом государевым одарят, или еще чего. Хитер воевода!»

Я лихорадочно раздумывал. Дел в деревне полно, а тут – занимайся розыском. Не специалист я! Знаний у меня таких нет и опыта – тоже. Да и душа к этому не лежит. Может, отказаться, пока не поздно? Никто не вправе заставить боярина заниматься не его делом. На войну идти или на засечную черту в дозор – обязанность боярская, так ведь я и не отлынивал от государевой службы.

– Ну вот что, боярин! Не раздумывай, приступай к поручению. Помощники нужны?

– Нет пока, самому надо осмотреть дом и тело убиенного.

– Ступай, Господь поможет. Надо будет чего – воеводе скажи.

Я поклонился боярам и вышел. За порогом сплюнул и выматерился. Попал, как кур во щи. Возни и нервов дело займет много, прибыли – никакой. На кой черт мне это надо?

Я сел на коня, тронул поводья. Вот дубина! А куда ехать, где живет боярин Андреев? Я развернул коня. У входа в дом воеводы нежился на солнце гонец.

– Вот что, братец, подскажи мне – где боярин Андреев живет? Ты же дома всех бояр знаешь.

– Как не знать – знаю.

Гонец запрыгнул в седло, и мы понеслись по улицам. По-моему, гонец тихо ездить просто не умел, и через пять минут мы уже стояли у дома боярина Андреева.

В доме кто-то тонко выл. «Жена или дочь», – предположил я.

Я постучался – никакого ответа. Толкнул незапертую калитку, зашел и завел коня. Оставил его у коновязи, постучал в двери дома. Вышла зареванная служанка.

– Боярыня никого не принимает – горе у нас.

– Знаю, потому и приехал, – государем прислан, – приврал я.

Меня впустили. Я пошел на женский плач.

Пройдя по длинному коридору второго этажа, зашел в приоткрытую дверь. На полу рядом с телом сидела растрепанная, с непокрытой головой женщина. Лицо ее отекло от плача и было сейчас некрасивым, в багровых пятнах.

– Пошел прочь, холоп! – не оглядываясь, бросила она мне.

– Сочувствую твоему горю, боярыня. Только не холоп я – боярин. Прислан по указанию стряпчего государева Федора Кучецкого. Буду расследовать злодейство – надо найти и покарать убийцу.

– А ему от этого лучше будет? – в истерике крикнула боярыня.

– Ему легче не будет, а душа его успокоится отмщением, – мягко проговорил я.

Подойдя к боярыне, я помог ей подняться с пола, усадил на лавку и дал испить воды.

– Расскажи, что случилось, кто тело нашел?

– Я и нашла утром. Боярин вчера с закадычным другом Кучецким и вторым – имя его забыла – допоздна сидели за столом в трапезной. Разговаривали долго, потом спать разошлись. Утром захожу поздороваться, а он на полу лежит, в крови.

– Он так и лежит? Никто его тело не трогал, не переворачивал?

– Никто, Федор не велел трогать пока.

– Ну да, это правильно. А из слуг никто из дома не пропал?

– Кому у нас пропадать? Кухарка одна только, да она в доме.

– А холопы?

– В имении они, там у них воинская изба. Да и холопов всего трое – мало земли у нас.

– Где стрельцы из охраны были?

– В соседней комнате, – боярыня махнула рукой на стену.

– В коридоре стояли?