Читаем без скачивания Мошка в зенице Господней. Хватательная рука - Ларри Нивен

— Это ведь когда, лет сто пятьдесят назад случилось? Вы так говорите, словно сами пережили эти события.

Поттер улыбнулся.

— У нас здесь все принимают историю очень близко к сердцу.

— Понятно, — сказал Стейли.

— Вы спрашивали о датах… — продолжил Поттер. — В университетских архивах на этот счет ничего нет. А из компьютерных банков данных многие были уничтожены во время войны. Да, с Глазом действительно что-то произошло, но, видимо, ближе к концу войны, и мало на кого это произвело сильное впечатление, сами понимаете.

— Почему же? Лик Господа… я имею в виду, Глаз Мурчисона ведь самая яркая звезда на здешнем небе.

Поттер печально улыбнулся.

— Во время войны все было по-другому. Я читал дневники тех лет. Люди укрывались под университетским Полем Лэнгстона, а когда вышли, все небо выглядело как поле битвы — вспышки, радиоактивное свечение от взорванных кораблей и прочее. Только после войны люди стали вновь вглядываться в небо. Вот тогда-то астрономы и заинтересовались, что же случилось с Глазом Мурчисона. Но примерно в то же время Ховард Гроут Литлмид объявил, что ему было Божье видение.

— Он решил, что Лик Господа это и в самом деле… лик Бога?

— Да. И он многих убедил… Мы уже пришли, джентльмены.

Церковь Его Имени выглядела величественно и удручающе одновременно. Ее строили из привозного камня, на века, и она выстояла. Но поверхность каменных плит посекло песчаными бурями, карнизы и рамы потрескались, а на стенах было полно выжженных лазерами или выцарапанных инициалов и непристойностей.

Высокий упитанный священник производил впечатление человека мягкого, уступчивого, но он наотрез отказался впустить их в храм и не изменил своего решения, даже когда Поттер сказал, что родился в этом городке. Видимо, Церковь Его Имени и ее священнослужители немало натерпелись и от горожан в том числе.

— Но послушайте, — обратился к нему Реннер. — Не думаете же вы в самом деле, что мы какие-нибудь осквернители?

— Вы — неверующие. Что вам тогда здесь нужно?

— Мы хотим только взглянуть на изображение Уг… на Лик Господа во всем его великолепии. Увидим — и уйдем. Если вы не пустите нас сами, мы, возможно, заставим вас через какие-нибудь официальные инстанции. Не исключено, что храм располагает важной для Космофлота информацией.

Священник презрительно скривился.

— Тут вам не какая-нибудь примитивная колония, где нет иной власти, кроме еретиков-десантников, а планета Новая Шотландия! Чтобы ворваться сюда силой, вам потребуется не меньше как распоряжение самого вице-короля. А вы всего лишь туристы.

— А про инопланетный зонд вы слышали?

Спеси у священника несколько поубавилось.

— Ну, слышал.

— Мы считаем, что его запустили лазерной пушкой из системы Мошки.

Священник поначалу смешался, потом вдруг громко захохотал и все никак не мог остановиться. Так, хохоча, он их и пропустил. Затем умолк, провел, не говоря ни слова, по выщербленному кафельному полу просторного холла в главное святилище и встал немного в стороне, наблюдая за выражением их лиц.

Огромная голограмма с Ликом Господа занимала полстены. Звезды по краям получились немного размытыми — старинные голограммы всегда так выглядят, — но все равно казалось, что смотришь куда-то в бесконечность.

И на этом Лике Глаз горел ярко-зеленым ослепительным огнем. Зеленое пятно с маленькой красной точкой у края.

— Боже! — выдохнул Стейли и поспешно добавил: — Я ничего не имел в виду… Но… какая сила! Такая яркость на расстоянии в тридцать пять светолет… Это под силу разве что очень развитой планете.

— Почему-то мне запомнилось, что он еще больше, — прошептал Поттер.

— Ну что, увидели? — каркнул священник. — И вы все еще считаете, что то рукотворное явление?.. Ладно… Насмотрелись?

— Да, — ответил Реннер, и они вышли из храма.

Снаружи все трое остановились. Солнце уже садилось. Реннер потряс головой.

— Литлмида можно понять, — сказал он. — Странно еще, что он не обратил в свою веру всю планету.

— Мы — довольно упрямый народ, — ответил Поттер. — А этот, что прищурился в ночном небе, слишком уж очевиден, слишком…

— Как для идиотов. Вот он, мол, я, — подсказал Реннер.

— Ну да. А люди здесь не любят, когда их считают недоумками, даже если это Его мнение.

Снова представив себе ветшающее здание с его обшарпанным интерьером, Реннер заметил:

— Похоже, для Церкви Его Имени настали тяжелые времена.

— Да. В 2902-м свет Мошки погас. Сто пятнадцать лет назад. Событие хорошо задокументировано, но на этом астрономия на нашей планете кончилась. До тех пор, пока не вернулась Империя. Не до того было.

— Мошка погасла сразу?

— Никто не знает. Видимо, это случилось, когда планета была повернута другой стороной. Вы, верно, заметили, мистер Реннер, что тут цивилизации-то одна заплатка. Когда в ту ночь на небе появился Угольный Мешок, Господь словно ослеп. Егоисты, наверное, решили, что их Бог опять уснул.

— Переживали?

— Литлмид принял большую дозу снотворного. Егоисты говорят, что, мол, отправился к своему Господу.

— Наверное, требовать объяснений, — сказал Реннер. — А вы что-то притихли, мистер Стейли.

Хорст с мрачным видом посмотрел на небо.

— Они умеют строить лазерные пушки, которые заливают светом полнеба, а мы собираемся лететь туда с военной экспедицией.

12. Спуск в ад

Собравшиеся едва смогли разместиться на ангарной палубе. Закрытые шлюзовые створы — их, конечно, отремонтировали, но следы ремонта сразу бросались в глаза — оказались единственной свободной площадкой на «Макартуре», где можно было разместить и экипаж, и научный персонал, и гостей, но и там люди стояли чуть не вплотную. Саму ангарную палубу под своды заполняло экспедиционное снаряжение: запасные посадочные шлюпы, большой баркас, катер, контейнеры с научным оборудованием, с корабельными припасами и бог знает с чем еще — Род порой даже не знал, что там упаковано. Люди доктора Хорвата грузили все, что вдруг да понадобится, а экипаж даже не мог с ними спорить, потому что подобных экспедиций никто никогда не организовывал.

Вскоре на внутренней поверхности шлюзовых створов стало не протолкнуться. Вице-король Меррилл, министр Армстронг, адмирал Кранстон, кардинал Рэндольф и множество других официальных лиц рангом пониже стояли тут же в толпе собравшихся, а Род все беспокоился, успели ли его офицеры закончить подготовку к отлету. Последние дни на планете пронеслись бесконечной чередой обязательных приемов и встреч — в основном светского характера, — которые практически не оставляли ему времени на более важные дела по подготовке «Макартура» к экспедиции. И теперь, дожидаясь окончания церемонии, Род очень жалел, что не сбежал из столицы, чтобы укрыться на корабле от всей этой светской суеты. Год или около того ему предстоит работать под началом адмирала Кутузова, и у него складывалось впечатление, что адмирал не особенно доволен капитаном подчиненного ему крейсера. Сам Кутузов, кстати, на церемонию не явился, что многие заметили.