Читаем без скачивания Последний герцог - Андреа Кейн

— Продолжай свою работу, Ларсен, — сказал Трэгмор повеселевшим тоном, — через неделю получишь еще столько же.

— Продолжать?.. А я думал, что раз уж не удалось получить никаких компрометирующих материалов, то…

— Ну не скажи, Ларсен, не скажи… — Разрешите идти, сэр?

— Отправляйся. Жду тебя ровно через неделю. Человек молча встал и, казалось, растворился в воздухе.

Глава 17

— Викарий, мне нужна ваша помощь. — Дафиа с беспокойством смотрела на доброго старого друга.

Чамберс оторвался от настоящего представления, которое устроили Пирс и Рассет. В самом центре классной комнаты был поставлен стул, на котором гордо восседал Рассет. Перед ним стоял Пирс и рассказывал ему смешные истории — В самых интересных, с точки зрения Рассета, моментах он в знак одобрения помахивал роскошным хвостом, что, в свою очередь, вызывало взрывы бурного веселья у детей, окруживших их плотным кольцом.

— Что тебя беспокоит, Дафна?

— Меня беспокоит Пирс.

— Неужели? — Чамберс недоуменно переводил взгляд с

затейника на Дафну. — По-моему, он выглядит прекрасно.

— Видите ли, викарий, — неуверенно продолжила Дафна, — мне, кажется. Пирса что-то заботит в последнее время. Он часто задумывается, нервничает, а когда я пытаюсь поговорить с ним об этом, он отшучивается или дает понять, что не намерен обсуждать со мной свой заботы.

— Надо же! А я ничего не заметил.

— Пирс умеет хорошо скрывать свои чувства. Не могли бы вы с ним поговорить, викарий?

— Что же я ему скажу?

— Скажите ему, что не всегда надо хранить сомнения в своем сердце. Ведь любовь — это не только нежность и страсть, это прежде всего доверие и дружба. Он очень уважает вас, викарий. Если кто-то и может убедить его быть откровеннее, так это вы. Чамберс задумался.

— А сама ты догадываешься о том, что его тревожит?

— У меня есть некоторые догадки, но это не важно. Я считаю, что Пирс должен сам поделиться со мной. Я не считаю себя вправе требовать от него откровенности во всем.

Так вы поговорите с ним?

— Хорошо, Подснежник. Мне все равно надо обсудить с ним кое-какие дела. Я буду иметь в виду наш разговор.

— Спасибо. — Дафна благодарно прикоснулась к руке священника.

— Дафна, — позвал Пирс, — не желаешь, ли сама, сообщить детям, что мы задумали?

Дафна подошла к мужу и сняла со стула Рассета, уже изрядно уставшего от суеты, царившей вокруг него. Она усадила его на пол и погладила, дав возможность хоть немного отдохнуть. Дети обступили ее.

— Леди Дафна, расскажите скорее, чтобы еще придумали?

— Сейчас я Вам задам вопрос, — сказала Дафна и сделала многозначительную паузу. — Кто из вас желает помочь нам сделать новую крышу для школы?

Рассудительный Уильям покачал головой:

— Мы бы с радостью, но ведь мы не умеем строить крыши.

— Этого от вас и не требуется; Для этого мы наймем рабочих. Но я хотела бы, чтобы вы помогли мне, герцогу Макхэму, — она кивнула на Пирса, — и мистеру Чамберсу подносить гвозди, подавать молотки и прочее.

— Конечно! — ответил дружный хор голосов.

— Это еще не вес. Мы собрали достаточно денег, чтобы начать строительство новой школы этой весной. Что вы на это скажете, миссис Рэдмонд?

— Но, Господи, откуда столько денег?! .

— Герцог заплатит за это, — догадался Уильям.

— А вы действительно герцог? — спросил один из мальчиков постарше.

— Похоже, что так, — с улыбкой признался Пирс.

— Леди Дзфна, вы слышали, вы уже герцогиня! — поставил ее в известность Тимми.

— Спасибо, Тимми, — поблагодарила его Дафна,

— А кто же тогда Рассет? — удивилась Пруденс.

— А Рассет был и остается обычным ручным лисом. — Дафна погладила ее по голове. — Ему не нужны никакие титулы.

Воспользовавшись тем, что дети плотно окружили Дафиу, Чамберс сделал знак Пирсу, который тот понял, кивнул, и через минуту они разговаривали в углу комнаты, где их никто не мог слышать.

— Вы что-то хотели сказать мне, викарий?

— Да. Уверен, что вам уже сообщили, что я побывал в Рутленде на следующий день после нашей беседы.

— Вы говорили с Элизабет?

— Да, — Викарий вздохнул. — Вначале она была просто шокирована и так же, как и я, не верила в возможность официального развода. Но после того как я объяснил ей все, она, немного поколебавшись, все-таки согласилась. Теперь ее будущее в ваших руках. Пирс. Все-таки я не ошибся, и в ней остались те искорки, которые я часто замечал еще в молодости. Я благодарю Бога за это.

Пирс сразу оживился:

— Сегодня же я напишу моему поверенному и попрошу его нанять самого лучшего знатока парламентских законов во всей Англии и самого смелого. — Пирс в нетерпении уже потирал руки. — Так, сразу после приема у Бентли я отправляюсь в Лондон и встречусь с обоими. — Пирс усмехнулся и покачал головой: — Бедный Холлингсби. С Тех пор как он познакомился со мной, его размеренной однообразной жизни пришел конец. Ему постоянно приходится заниматься делами, не имевшими аналогов. Он уже вздрагивает, когда встречается со мной, гадая, какую же загадку я предложу ему на этот раз, хотя, как мне кажется, где-то в глубине души он даже радуется этим переменам.

Спасибо вам, викарий,

— За что?

— За то, что вам удалось убедить Элизабет. Если бы не ее безграничное доверие к вам, вряд ли нам удалось бы добиться успеха в этом деле.

— Ну, предположим, до успеха еще далеко. — А я нисколько, не сомневаюсь в нашей победе Их беседа была прервана громким смехом, потому что Дафна усадила Рассета себе на плечо для всеобщего обозрения, что и вызвало восторг детворы. Глядя на нее, викарий задумчиво произнес:

— Право, Пирс, я согласен с вами. Вы действительно обладаете бесценным даром. С красотой Дафны может соперничать только красота ее сердца.

Пирс внимательно посмотрел на викария, несколько удивленный этим отступлением.

— Я знаю это и ценю.

— В полной ли мере?

— Почему вы вдруг заговорили об этом? Викарий начал издалека:

— Видите ли, Пирс, любовь мне представляется алмазом, имеющим много граней. По мере того как вы всматриваетесь в него внимательнее, вы находите все новые и новые. Но только в том случае, если алмаз прозрачен и безупречно чист. Если же одна из граней его непрозрачна, то и весь камень кажется мутным. Секреты, независимо от того, благородная у них цель или нет, — это и есть та самая замутненная грань, которая и портит алмаз любви. И еще, Пирс, я хотел сказать, что очень трудно бывает отличить желание защитить от скрытности; в то время как первое питает любовь, второе ее разрушает.

Пирс правильно понял весьма отвлеченные рассуждения викария:

— Вы говорили с Дафной.