Читаем без скачивания Самоубийство исключается - Сирил Хейр

— И ты скажешь мистеру Дедмэну, чтобы он принял предложение страховой компании?

— Конечно. Если хочешь, сразу же это сделаю.

В кабинете, где происходил разговор, стоял телефон. Стефан направился к аппарату, и как раз тогда, когда он протянул к нему руку, раздался телефонный звонок.

— Черт! — ругнулся он и схватил трубку. — Да, — сказал он. — Да. Говорите. Кто? А, понимаю. Да. Я у телефона. Да, да. Я говорю, у телефона мистер Диккинсон. Что? Нет, сегодня утром не видел. Говорю, утром не смотрел. Да? Что?! Но послушай, это невозможно! О нет, я тебе верю, но... Так или иначе, это только временная реакция. Ах, ты так думаешь? Да, конечно, понимаю, это очень серьезно. Знаю, знаю... Но видишь ли, в настоящий момент я... Ну, мне нужно кое-что уладить, только и всего. Но ты же не думаешь, что сможешь...

Разговор продолжался довольно долго, и снова и снова повторялись выражения «надбавка к цене», «перенести в другую графу», «счет», «прибыль» и «опцион». Наконец беседа подошла к концу. Стефан положил трубку и обернулся, поразив Анну и ее жениха смертельно побледневшим лицом.

— Так-то вот, — сказал он.

— Что случилось? — тревожно спросила Анна.

— Ничего особенного. Просто я разорен, вот и все. Полностью и окончательно разорен. Если... — Он стиснул зубы. — Если я не смогу найти большую сумму денег за очень короткий отрезок времени.

— Ну ты и влип, — пробормотал Мартин.

— Да уж. И это будет невезением и для кого-то еще, могу тебе сказать!

— Что ты имеешь в виду? — резко спросила Анна.

— Я имею в виду, что я продолжаю это дело.

— Но, Стефан, ты же не можешь идти на попятную! Ты же только что сказал! Ты обещал...

— Черт, обещал! Да ты хоть понимаешь-то по-английски? Я должен достать больше денег, чем я стою, к следующему понедельнику, иначе я банкрот. Короче говоря, в этом и вся штука. И я не позволю ни тебе, ни кому-либо еще лишить меня моего шанса. Это окончательно.

— Стефан... ты не можешь... ты не должен!

Неожиданно Анна совсем утратила самообладание, разразилась слезами и бросилась вон из комнаты. Мартин попытался удержать ее, но она оттолкнула его и исчезла за дверью.

После ее бегства молодые люди некоторое время молча смотрели друг на друга. Затем Мартин сказал:

— В общем, я думаю, мне лучше не оставаться на ленч.

— Наверное.

— Я зайду около пяти. Надеюсь, прогулка в машине поможет ей развеяться.

— Ага, заходи.

В результате Стефан сел за стол вдвоем с матерью. Анна затаилась наверху в своей комнате. Она оставалась у себя, когда днем зашел инспектор Маллет. Вероятно, это было даже к лучшему.

Во время разговора инспектор был само добродушие. Сидя в кабинете в глубоком кресле, он напоминал огромного кота, довольно щурившегося на солнышко. Однако в противовес коту он, казалось, искренне извинялся за свое вторжение.

— Мне очень жаль вас беспокоить, мистер Диккинсон, — начал он. — Но кто-то должен был это сделать, и я подумал, что в данных обстоятельствах лучше, чтобы это был я. Все произошло из-за этого события в Мидчестере. Вы ведь были в Мидчестере в понедельник вечером, не так ли?

— Да, был.

— Я так и думал, что это были вы. Вы и мистер Джонсон?

— Да, это жених моей сестры.

— Жених вашей сестры? — Казалось, инспектора сильно поразил этот факт. — Значит, жених вашей сестры? — повторил он. — Вот как. Это, конечно, все объясняет.

— Что объясняет? — несколько вызывающе спросил Стефан.

— Я хотел сказать, объясняет его участие в этом деле. Полагаю, я прав, когда считаю ваш визит в Мидчестер связанным с расследованием, которое вы собирались произвести, когда мы встречались с вами в последний раз?

— Конечно. А в свою очередь, полагаю, я прав, когда считаю ваш настоящий визит связанным с тем же делом?

— Не совсем так. То есть не таким образом, как вы могли подумать. Видите ли, мистер Диккинсон, как вы, вероятно, знаете, произошло довольно неприятное событие сразу после того, как вы с мистером Джонсоном покинули Мидчестер во вторник утром, и ваши имена связаны с этим событием.

Стефан выпрямился на стуле.

— Господи боже! — сказал он. — Неужели кто-то мог предположить, что мы с Мартином убили этого зануду?

— Нет, нет! — оглушительно расхохотавшись, успокоил его Маллет. — Все не так плохо. Просто было установлено, что вы вдвоем имели встречу с покойным незадолго до его смерти, и коронер полагает, что вы могли бы пролить свет на причину его смерти.

— Понятно.

— Я узнал, что в Лондоне собираются искать человека с вашей фамилией, и подумал, что это упростит дело, если я выясню, тот ли вы человек, который имеет отношение к розыску. Теперь мне только остается уведомить полицию в Мидчестере, и они пришлют вам вызов как свидетелю. Дознание, как мне стало известно, отложено на неделю.

— Понятно, — снова сказал Стефан. Затем добавил: — Видимо, я обязан явиться?

— Боюсь, да. В самом деле, было бы нежелательно, чтобы вы отказались дать свидетельские показания. Понимаю, что положение может оказаться для вас затруднительным, и могу информировать вас, что вы имеете право потребовать, чтобы вас представлял адвокат.

— Спасибо вам. — Стефан помолчал, собираясь с мыслями, затем спросил: — Кстати, инспектор, вы не сказали мне, как вы догадались, что я ездил в Мидчестер?

— Ну, это было не так уж трудно. Понимаете, после той нашей беседы я попросил своего приятеля в полиции Маркшира прислать мне список людей, которые останавливались в «Пендлбери» в то же самое время, что и ваш отец, и заметил в этом списке имя Парсонса.

— Значит, в конце концов, вы заинтересовались этим делом?

— Только до этой степени. И я бы не заходил так далеко, чтобы называть это делом.

Некоторое время Стефан задумчиво почесывал подбородок, затем сказал:

— Знаете, инспектор, я немного свалял дурака в этом деле с Парсонсом. Я не догадывался об этом, пока вчера мне не указали на мою оплошность. Чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь, что я был на верном пути, подозревая Парсонса. Как вы полагаете, сможет мне сейчас полиция помочь доказать то, что я теперь считаю непреложным фактом, а именно, что Парсонс действительно убил моего отца?

— Ну, — медленно проговорил Маллет, — когда полиции официально неизвестно о преступлении и когда предполагаемый подозреваемый мертв, мы мало что можем сделать. В то же время, при всех особых обстоятельствах, совершенно неофициально... Может, вы расскажете мне, в чем заключается ваша версия касательно Парсонса?

Стефан снова начал повествовать о событиях, которые произошли в Мидчестере, и о теории, которую они с Мартином построили после сделанных там открытий. Инспектор выслушал его с серьезным вниманием. В конце рассказа он медленно кивнул:

— Что ж, мистер Диккинсон, ваша версия решительно любопытна. Я не стал бы оценивать ее выше, но она интересна и, я бы сказал, оригинальна. Не вижу причин, почему бы не произвести скрытные расследования и в Мидчестере, и в Лондоне, и если там что-либо вскроется, я, конечно, дам вам знать.

— Если бы только у меня не было так мало времени! — с горечью вздохнул Стефан. — Я должен, просто обязан что-то иметь, чтобы продолжать дело, самое позднее к понедельнику!

— Я бы не стал отчаиваться по поводу получения информации к понедельнику, — заверил его инспектор. — Если только найдется, что получать. Мы, в полиции, действуем очень быстро, вы знаете.

Сидя в солидном кресле, он выглядел тяжеловесным и неподвижным, как сфинкс.

— Раз у вас так мало времени, — продолжал он, — очень жаль, что вы не расследовали пункт с Парсонсом немного раньше. Полагаю, это произошло потому, что он был последним в вашем списке?

— Мы оставили его и Вэннинга напоследок, потому что они казались нам наименее вероятными подозреваемыми.

— Вот как. И прежде чем вы дошли до них, думаю, вы просеяли остальных людей из моего списка?

— Да.

— И безрезультатно?

Стефан колебался с ответом. Со свежими воспоминаниями о едком сарказме мистера Дедмэна по этому поводу было неудивительно, что он не жаждал выдать профессионалу недостатки свои и Мартина в искусстве сыска.

— Без каких-либо весомых результатов, — наконец признал он. — Если бы мы их получили, разумеется, я не стал бы возиться с Парсонсом.

— Но все-таки какие-то результаты были?

— В двух случаях мы нащупали кое-что, с чем, как нам казалось, можно было бы продолжать, но там не оказалось ничего серьезного, когда потом мы это обсудили.

Маллет пожал плечами.

— Конечно, дело ваше, мистер Диккинсон, — сказал он. — Но я скорее подумал бы, что вы были бы рады хоть какой-то помощи, официальной или любой другой, которую я могу вам оказать. Больше того, если у вас есть основания кого-либо подозревать, я не уверен, что это не ваш долг сообщить нам.

Окрыленный таким поворотом разговора, Стефан почел за лучшее рассказать о подозрениях против мистера и миссис Карстейрс и миссис Марч. Если он и боялся поначалу повторения презрительной оценки, которую получил от мистера Дедмэна накануне, то быстро успокоился. Инспектор оказался вежливым и внимательным слушателем, хотя по его лицу невозможно было угадать, какое впечатление произвела на него эта история.