Читаем без скачивания Курьерская служба - Андрей Валерьевич Скоробогатов

Глава 14

В зале повисла гробовая тишина. Я увидел, как парень гладит красивый резной браслет у себя на запястье. Преподаватель покорно кивнул. Поднялся с места, нашарил где-то в ящике под столом ключ. Прошёлся через половину аудитории к большому стенному шкафу и открыл дверцу. На пустых полках среди стопок бумаг стояла полупустая бутылка какого-то спиртного, не то коньяка, не то виски.

Над аудиторией пролетели робкие смешки. Рука преподавателя потянулась к бутылке, но вдруг нырнула куда-то глубже, выудив короткий острый кристалл. А затем аудиторию пронзила яркая вспышка света, заставившая всех закрыть глаза и дёрнуться назад.

Послышался грохот. «Хиппи» не удержался на стуле и с грохотом опрокинулся вниз. Преподаватель-эльф же превратился в разъярённого орка и попёр на курсанта, который неуклюже поднимался со стула.

— Как вас зовут?

— Тукай Коскинен, ваше благородие.

— Вы наверняка читали Дворянский Кодекс. Одним из известных постулатов оного, знакомых даже гимназисту, является правило не применять индивидуальные средства парализации воли без угрозы для жизни по отношению к другому дворянину либо человеку высших сословий. Что было бы, если бы на мне не было предметов защиты, и я совершил что-либо противоправное?

— Ваше благородие, это же был практикум! — оправдывался Тукай. — Я полагал, что внутри курса применение сенса вполне допустимо.

— Допустимо. Но не в аудитории, а на индивидуальных занятиях и по предварительному разрешению. Это всё равно, что махать пушкой со взведённым курком посреди площади, говоря, что учишься стрельбе. Не говорите, что не догадывались об этом.

— Догадывался, — сокрушённо сказал «хиппи».

— Я в шаге от того, чтобы поставить вопрос о вашем отчислении с курса, — преподаватель продолжал рвать и метать. — Откуда это у вас? Оно задекларировано? Это аккумулятор и матричный парализатор с векторным усилением, правильно понимаю?

— Нет, это… простой источник с небольшим зарядом и без программы, — Тукай растерянно приподнял рукав, обнажив артефакт. — От дедушки достался. Я сам транслировал матрицу в ходе сеанса. И сам выставлял вектор… на вас.

Преподаватель замолчал. По залу прошёлся одобрительный шёпот. Даже Лукьян за соседним столиком пробормотал:

— Недурно.

— Вопрос о вашем отчислении снимается, — преподаватель поджал губы и, развернувшись, зашагал обратно к кафедре. — И молите бога, или богов, чтобы ваши навыки не заинтересовали разведорганы. Они вас с потрохами съедят. Итак, продолжим…

Далее был академический час практики, в ходе которого мы писали дипломатические письма — достаточно скучная и рутинная процедура. После наступил долгожданный перерыв. Первые лекции после десятилетий, проведённых вне стен учебных заведений, всегда тянутся вечность.

Группа окружила Тукая и задавала нескромные вопросы: сколько процент сечения, где учился, где купить артефакты и тому подобное. Кто-то даже предложил обменяться крепостными и расчехлил мобильное приложение “Мой двор”. Лукьян держался в стороне, всё ещё надеясь, что будет центром внимания. Поняв, что это безнадежно, снизошел до общения с нами.

— Ну и что, что у Тукая высокий процент. Сенс ещё никогда не был панацеей. Все мои предки носили не выше одного процента и ничуть не страдали — достигли высот, как видишь.

— Применительно к системам канализации правильнее сказать — глубин? — сказала Алла и задорно хихикнула, а затем пихнула его кулаком в плечо. — Да ладно, чо ты, я шучу. Высоты, я вижу.

После обеда началась лекция по «Международной логистике и геополитике». Вел её высокий дядька со странными чертами лица, представившийся Иваном Ивановичем Кузнецовым. Хотя определить настоящую национальность, как и звание господина, представлялось крайне затруднительным — не то северянин, не то индеец.

— В общем, забудьте всё, о чём вас учили в ваших учебных заведениях. Все учебники истории про крупнейшие мировые конфликты исходят из другой расстановки блоков, нежели сейчас.

Он включил проектор, отобразив карту.

— Вот Европейский Полуостров. Центр мировой цивилизации. Здесь вы видите отмеченные представительства Курьерской Императорской Службы. Скажите, командировка в какую страну выглядит наиболее безопасной?

— Норвежская Империя! Минимальный уровень уличной преступности! — выкрикнули с места.

Лектор усмехнулся, видимо, это была шутка, и она ему понравилась. По новостным передачами и историческим энциклопедиям уже понял, что Норвежская Империя является одним из давних врагов империи Российской.

— Кастилия? — предположила Алла. — Мне всегда нравилась Кастилия.

Преподаватель кивнул.

— Страна дружественная, конечно, но… Нравилась?

— Ну, или Греция. Или Каталония. На худой конец — Сицилия.

— Пляжи? — усмехнулся Иван Иванович.

— Пляжи! — кивнула Алла.

— Под Саратовом на Каспии пляжи ничуть не хуже. А уж Трабзон… Или, на худой конец, Сочи. Ещё варианты?

— Австро-Венгрия, — предположил Лукьян. — С ней же вроде бы сейчас достаточно союзнические отношения?

— Скорее, вооружённый до зубов нейтралитет, — усмехнулся один из сороколетних. — Как будто она нам с Малороссией не помогла. Тогда уж Пруссия. С ней официальный военный союз. Как и с Люксембургом.

— Он же отмёл Грецию, — немного небрежно махнул рукой в сторону преподавателя второй «возрастной». — И Сицилию, а с ней тоже союз. Какой-то другой критерий должен быть.

— Истамбул? — предположил Лукьян.

Преподаватель покачал головой.

— Де-факто он на треть принадлежит нам. Проливная Территория в совместном владении с Грецией и Австро-Венгрией. И я бы не сказал, что при этом город безопасен.

— Швейцария, — не унимался Лукьян. — Абсолютно-нейтральная страна. За всё время существования ни одного признака агрессии в нашу сторону.

— Ну неужели Бавария? — предположил Тукай. — Она же союзник Норвегии. Или что, социалистический блок?

— Сербия, — предположил я.

Опыт подсказывал, что даже в столь отдалённой от Основного Пучка реальности Сербия окажется союзнической. По залу разнеслись смешки, но, неожиданно, я угадал — преподаватель тыкнул в меня пальцем с кафедры.

— Ваш вариант самый близкий к истине, молодой человек! Да, Сербский Деспотат возглавляется уже второй десяток лет националистической военной хунтой. Да, расстрелы несогласных. Рабские условия для рабочего класса, как говорят социалисты. Север страны в руинах после войны с Австро-Венгрией. Но даже самый последний бандюган с автоматом или «закованный в кандалы», как пишут некоторые газеты, работяга там не тронет российского дворянина при исполнении. Скорее отведут в дом и накормят досыта.

— Обожаю сербскую кухню, — добавил