Читаем без скачивания Курьерская служба - Андрей Валерьевич Скоробогатов

— Тот самый.

— В таком случае, я бы рекомендовала вам приобрести средства сенс-защиты из последней коллекции дома Фаберже…

Разумеется, платить за амулетики и красивые статуэтки стоимостью в годовую зарплату я был не готов. После пяти минут диалогов мы дошли до прейскуранта более бюджетного камнерезного дома «Соколов», и я заказал три предмета за бешеные триста пятьдесят рублей.

Во-первых, кольцо Моментальной Защиты с зарядом на три срабатывания, гарантирующее «стопроцентную защиту от пси-воздействий и парализаций, распространённых в традиции российской сенситивики». Во-вторых, статуэтку «Пожарник» с автоматическим пожаротушением в радиусе двести метров. И в третьих, цепочку «от слабого ментального воздействия» за двадцать рублей, которая, как я уже потом предположил, была простой бижутерией.

Доставку пообещали произвести на следующий день.

Вечером ко мне в домик постучался Сид. Выглядел взволнованным и слегка неуверенным.

— Барь, тут такой вопрос. Я могу… Софью сюда привести, а? На ночь… Шуметь не будем, обещаю.

— Да хоть бы и шумели. Прямо сегодня? Сегодня не стоит.

— Нет, ты что. Мне прибираться ещё и прибираться. В какой день тебе удобнее?

Я вспомнил, что собирался потренироваться в рукопашке и разрешил приехать на следующий день, во вторник.

— Спасибо! И ещё. Я тут халтурку нашёл, звукорежиссёром в пролетарском театре. Подменю знакомого до лета. Когда заплатят, десятину скину, как полагается, только есть одна загвоздка. Получается, на курсы мне с тобой по пути, а вот возить тебя на работу в Успенское, возможно, не всегда будет получаться. Такси придётся. Ты… водить-то умел? Ну, раньше?

— Умел. Надо вспомнить и купить какую-нибудь машину. Потом подскажешь, как права получить.

В самую темень Сид убежал куда-то и пришёл с двумя рабочими, которые залезли на столб и прокинули два тонких кабеля: до моего домика и до домика Сида. Подмахнул договор — удовольствие стоило два рубля в месяц — и наконец-то на моём рихнере появилась полноценная Московская Цифровая Сеть! Ознакомившись с порталами, я нашёл раздел «Классика российской кинематографии» и решил посмотреть два фильма с самой высокой оценкой и числом просмотров. Очень легко попасть впросак, когда не знаешь популярных фразочек из фильмов, которые смотрели все. Качество, как я и ожидал, было жутким, но для просмотра хватало.

Первый фильм 1965-го года состоял из трёх серий и рассказывал о незадачливом, но умном камердинере-очкарике. Сперва он подрабатывал на стройке поместья, где ему попался вредный пьющий батрак из вольных крестьян, которого он приучил, замотав в линолеум и избив веником. В следующей серии барин отправил очкарика учиться инженерному делу в Москву. Назревал экзамен, и главный герой, которого звали Шурик, случайно в парке подсел к студентке-мещанке с отличным конспектом, да так увлёкся, что дошёл вслед за ней до её дома и даже лёг с ней в одну кровать, при этом оба ничуть не замечали друг друга. Дальше повторная случайная встреча, свидание, и долгожданный поцелуй. В третьей серии рассказывалось, как дворецкий подговорил трёх бандитов устроить липовое ограбление, чтобы скрыть растрату и выбить у барина денег на охрану. Однако в этот день консьержка — «божий одуванчик» — попросила подменить Шурика на посту. В итоге троица бандитов была благополучно схвачена и отправлена в жандармерию.

Ближе к середине я уже начал вспоминать сюжет, показалось, что видел его уже несколько раз в других мирах, а взглянув на фамилию режиссёра, я понял, что не ошибся.

— Леонид Гайдай, — пробормотал я. — Где-то я уже видел твои фильмы.

Да, среди творческих людей часто встречаются люди-парадоксы, протыкающие своей сущностью всю Крону Древа. Время было уже за полночь, но я открыл следующий фильм. «Мир и Война» рассказывал о войне России с Наполеоном — ещё одним таким парадоксом. Здесь меня ждал сюрприз. Сперва я подумал, что этот фильм является более поздней интерпретацией событий: дворяне разъезжали по Петербургу начала девятнадцатого века не только на лошадях, но и на паровых повозках. По полю боя шла не конница, а медлительные угловатые танки, а в небе зависли дирижабли. Пришлось остановить просмотр и углубиться в историю науки и техники. Здесь ждала прямо уйма открытий.

Нет, конечно, я знал, что в ветвях, отличных от Основного Пучка, может случаться всякое, и что ряд отдалённых древнеримских реальностей пришли к ядерному апокалипсису ещё в средние века. Здесь же всё было по-другому. Первый в мире паровой двигатель — конец семнадцатого века, Строгановы. Первый в мире пароход — тоже Россия, эпоха Петра Первого. Первый в мире двигатель внутреннего сгорания — 1830-й, Польша, находившаяся тогда в составе России. Первый самолёт, правда, изобрели в Луизиане, но тоже очень рано — в 1860-м году. Первый полёт человека в космос состоялся в 1929-м. Россия участвовала в ожесточённой гонке с Норвежской Империей и проиграла каких-то пару дней. В общем, местная Россия прошла очень похожие этапы истории, обгоняя своих двойников на полвека в плане технологий. Я дочитал до «первого публичного полета на дисколёте» в 1978-м и решил прекратить исторические изыскания, потому что клонило в сон.

Уже лёжа в кровати ответил на пару сообщений. Матери о том, как прошёл первый день на стажировке, и Нинель Кирилловне, та тоже спросила, как мои дела, и я достаточно коротко, но ёмко описал свой день, рассказав о поимке подозреваемых и пожелав «сладких снов».

Утренний будильник я встретил неожиданно бодрым, видимо, попал в ту удачную фазу сна, когда даже небольшое число часов дарит бодрость.

Машина Сида, трассы, Москва. На этот раз чуть не опоздал, и Алла встретила меня у входа, легонько стукнув в плечо:

— Мог бы и забрать! По дороге же.

— Прости, не подумал.

— Да ладно, я тоже постеснялась что-то позвонить.

Первые лекции были по артефактам и матрицированию. Некоторые термины вызывали у меня отклик и казались знакомыми — «блок-образ», «мыслеалгоритм», «интуитивное структурирование» и так далее. На обеде Лукьян пытался разговорить меня и Аллу, и, возможно, исправиться за вчерашнюю надменность, хотя получилось это не очень хорошо.

— Ты говоришь, отчислили тебя? Было за что, получается?

— Не было, — немного резко ответил я. — Межродовые тëрки, знаешь ли.

— Что, прости? Не понимаю твой диалект.

— Трения. Непреодолимые разногласия со сверстниками.

— Ясно. Эти дурацкие подростковые банды —