Читаем без скачивания Золотая планета - Сергей Кусков

— Я могу устроить бойню, Хуан, в любой момент. — Королева Лея обернулась ко мне, подводя итог представлению. Портреты исчезли, огромный кольцевой визор завихрился прозрачной пленкой. — И решить этим многие проблемы нашего государства. Повоевать за свои права, вырвать из их загребущих лап все, что они прибрали. Вопрос сводится лишь к тому, станет ли от этого легче Венере?

Я пленница, Хуан. — Тяжелый вздох. — Я могу одержать победу, но это будет победа в битве. Последующая же за этим война уничтожит и меня, и государство, каким его привыкли видеть мы все. Власть это рабство, мальчик….

…Но если б ты знал, как иногда хочется послать все к дьяволу и сделать этот самоубийственный шаг!

Она нервно рассмеялась.

Я молчал, впитывая в себя, как в губку, все, что увидел. У меня уже были мысли относительно того, что представляет собой эта женщина, и что она не так проста, как хочет казаться, но окончательные выводы я сделаю потом, позже, когда разложу все по полочкам.

— Ты знаешь, какова численность моих подданных? — задала она новый вопрос.

— Около ста миллионов? — неуверенно спросил я.

— Сто семь. Примерно, — кивнула она. — Только подданных, без марсиан и мигрантов. Вот.

Она взмахнула рукой, выписав ею какой-то жест, и огромный визор вновь ожил. Но теперь вместо изображения он выдавал имена — длинные списки имен, идущих в столбики друг за другом, уплывающие куда-то снизу вверх. Столбик за столбиком, по огромному двадцатитиметровому в диаметре кругу.

— Здесь имена всех моих подданных, их дела, личные карточки. Все данные, со всех служб, от налоговой и пенсионной до гвардии и безопасности. — Она подняла ладони, и, растопырив пальцы, потянула руки вверх. При этом скорость мелькания на визоре увеличивалась, увеличивалась, пока не дошла до того, что вместо букв стали мелькать одни неясные тени.

— Вот, так быстрее. Теперь выбери кого-нибудь.

Я подошел к голограмме и начал обходить ее по периметру, пытаясь понять, что хочет мне показать эта женщина. И сейчас конкретно, в данную минуту, и вообще, устроив мне вначале показательную казнь, затем экскурсию на крышу мира. Не придя ни к какому выводу, просто ткнул пальцем в первом же попавшемся месте.

Как и ожидалось, проносящееся на огромной скорости изображение моментально встало в одной точке, и от масштабов этой остановки у меня даже на момент закружилась голова. Через секунду все имена, кроме того, в который я уперся пальцем, исчезли, а выбранный мною файл раскрылся в несколько подряд идущих изображений, и целый ряд листов с текстовой информацией.

Я отошел назад, чтобы было четче видно, к самому терминалу. Перед нами открылись изображения человека в летах, явной латинской внешности с большой примесью индейской крови — потомок переселенцев из горного Перу или другого похожего места. Красавцем этот человек не был, видимо, даже в юности, но и страшным назвать его язык не поворачивался — кажется, я попал туда, куда надо, в «среднестатистического венерианина».

— Мигель Джузеппе Эрнандо Рамос, — прочитала вслух королева. — Санта-Мария-полис, 2389 года рождения. Разнорабчий, монтажник куполов, проходчик. Ныне на пенсии. Трижды привлекался за драку и нарушение общественного порядка, два предупреждения за неправильное вождение транспортного средства, судебная тяжба за наследство. Католик. Вдовец. Отец троих детей. Дети… Достаточно, — заключила королева и вышла из-за терминала. Подошла поближе к главному изображению, размещенному на лицевой части досье. Внимательно всмотрелась в глаза мужчины.

— Как думаешь, Хуан, сколько времени пройдет прежде, чем я отдам приказ его убить и до того, как этот приказ будет исполнен? Я не собираюсь никого убивать, это просто вопрос.

— Не знаю, ваше величество, — меня покоробило от такого «просто вопроса». — Час. Может, два. Это же не глава клана, это простой человек.

— Простой человек… — потянула она. — Вот именно, простой. Я могу приказать схватить этого простого человека, доставить любое место планеты и пытать его. Или делать что-то другое. Теоретически я могу сделать с ним ВСЕ, Хуан, и мне это сойдет с рук.

Она развернулась и раскинула руки в стороны:

— Я всемогуща для каждого из них! — Визор вновь подернулся рябью, и вместо досье на Мигеля Джузеппе вновь неспешно поплыли буквы имен подданных Золотой Короны. — Вольна решать вопросы их жизни и смерти! И в отличие от глав кланов, никто, НИКТО не сможет помешать мне! Ты можешь представить себе такую власть, Хуан? Ведь ты, так же, как и он, можешь не выйти из этого дворца просто потому, что мне захочется.

Меня вновь передернуло — таковая ситуация обрисовывалась, когда мы спускались в подземелья.

— Да, ваше величество. Могу.

— Ни суд, ни гвардия, ни даже журналисты не спасут от моей воли. Как не спасли того человека в подвале. Это не будкт тайной: об этом будут знать некоторые службы да и просто сведущие люди, но никакого шума не возникнет.

Потому, что я — королева, — закончила она. — И вольна наказывать нерадивых подданных, переступивших черту.

— Ты возразишь, скажешь про закон? — Она кисло скривилась. — Закон есть. Но есть то, что находится над законом, что контролирует его исполнение. Контролирует правила игры…

— И потому вы не сделаете этого, — отрезал я, вновь перебивая монарха. — Никогда и ни с кем, кроме таких, как ваш Рамуальдо…

— Раймундо, — автоматически поправила она. Я сделал вид, что не заметил.

— Потому, что то, что «над» законом, не может клониться ни на одну из чаш весов, ни на «праведную» сторону, ни на «неправедную». В этом ваша функция, как монарха и королевы. При нарушении этой функции вас свергнут, плевав на традиции.

Она отрицательно покачала головой.

— Ты понимаешь, но не до конца. Я говорю не про функцию, а про отношение. Отношение к людям. Я не сделаю этого, но не сделаю Я. Но я МОГУ сделать это, и никто мне не запретит. Во всяком случае, кто-то другой на моем месте сделал бы. Перешагнул через людей, наплевав на них, как на несущественную мелочь. Понимаешь?

— Как ваш сын, сбивший десяток человек на машине, и которому ничего за это не было, — огорошил я, внезапно поняв, к чему она так долго и нудно клонила. — На его месте могли быть и вы.

Есть, попал — королеву аж передернуло. Но я озвучил именно то, что она пыталась сказать, потому возражений не последовало — она лишь лаконично вздохнула и прошлась вдоль одной из колонн.

— Да, как мой сын. К сожалению, таких, как он, много, особенно, среди детей тех, кто правит этим миром.