Читаем без скачивания Силы Хаоса: Омнибус - Кристиан Данн

Кортез заметил процессию, шедшую за десантниками-предателями, о Император, на площадь! Праздничный парад победы из оборванных еретиков и скачущих демонов выглядел почти средневековым для губернатора. Там чумоносец, омерзительный демонический слуга Нургла, погрузил болезнетворный палец в рану умирающего, здесь еретик вырезает узоры на собственной коже во славу злобной Слаанеш.

В центре процессии шла Почетная Гвардия предателей из четверых десантников Хаоса Легиона Несущих Слово, благоговейно несших большой вытянутый металлический цилиндр приблизительно четырех метров в высоту и двух в диаметре. Кортез непонимающе смотрел на богатые украшения, барельефы, изображавшие мерзких порождений варпа, вырезанные из маслянистого зеленого камня на сияющей серебряной поверхности цилиндра. Из вентиляционного отверстия на торце цилиндра вылетал легкий пар.

Кортез озадаченно следил взглядом за процессией, подошедшей к зданию Адептов Администрации, центру его правительства и гражданских служб на Темени. Предатели встали навытяжку и площадь начала заполняться почитателями Хаоса. Несущие Слово пронесли свою ношу по длинной лестнице с широкими ступенями в передний двор. Они установили цилиндр между величественными колоннами портика, изуродованными граффити и испещренными следами от снарядов ручного оружия.

Кортез наблюдал за разворачивающимися внизу событиями со смесью интереса и беспокойства. Там было нечто, чего он не понимал, загадка, звавшая и манившая его. Религия Бога-Императора проповедовала подчинение без вопросов, и это всегда устраивало Кортеза, но теперь, когда его все больше накрывала тень его собственной смерти, он хотел понять хоть немного о природе запретного врага. Уничтожителя. Рока.

Он увидел, как толпа на площади взволновалась. Губернатор инстинктивно понял, что тому причиной содержимое жуткого цилиндра.

— Что это? — Кортез едва чувствовал страх, подымающийся в нем волной вместе с любопытством.

Далеко внизу бурлящая толпа хаоситов нетерпеливо ожидала пришествия чего-то, чего Кортез не мог видеть.

— Вог! Вог! Вог! Вог! Бичуй! Бичуй! Бичуй!

Кортез был одновременно испуган и заворожен тем, что могло скрываться за замками.

— Вог. Вог? — бормотал он, завороженный словом. Колеблясь, он уже сомневался, что вообще хочет знать правду. Возможно, прыжок в неизведанное вполне подходил для того, чтобы поставить жирную точку в его жизни. Он затаил дыхание. Он был готов.

В резном цилиндре открылась дверь, и из него вырвалась густая волна пара, заволокшая ступени удушливой пеленой. Кортез схватился за бинокль, чтобы лучше видеть происходящее.

— Терминатор! — выдохнул он, кровь у него застыла в жилах. Человек в доспехах тяжело шагнул и вышел из цилиндра. Губернатор видел, что его глаза закрыты, словно тот спит.

— Стасисная камера. — прошептал он, найдя объяснение логическое и зловещее.

А затем его под дых ударило понимание, и он отшатнулся от проклятого окна. После внезапного просветления Кортез понял, что появилось внизу.

— Вог! — прошептал он, едва способный выговорить имя. Кортез теперь припомнил, где он слышал про него раньше. Это был владыка Вог, Бичеватель Планет, также известный как Отступник Харибды. Вог был печально известным за пределами Глаза Ужаса хаоситом, священником Несущих Слово, извращенной пародией на капеллана космодесанта. Говорили еще, что он мутант, что его голос может убирать грань между реальностью и Искажением.

— Хозяин демонов! — Кортез ужаснулся тому, что такой враг избрал Темень для своей мессы.

От ужаса его чувства притупились, и Кортез с удивлением понял, что теперь ему стало еще любопытнее, так как он точно знал, что присутствие Вога означало только одно: полный разгром Темени. Бичеватель пришел, чтобы отслужить победную мессу Хаоса.

Губернатор невольно содрогнулся, как загипнотизированный наблюдая за Вогом. Скользнув через ворот терминаторского доспеха, появилось поблескивающее скользкое щупальце. Вог запрокинул голову назад и резко вдохнул. Он приоткрыл веки и стали видны его бельма, пока скользкая розовая конечность скручивалась и извивалась неестественным образом.

Щель на толстой шее терминатора расширилась, и оттуда потекла чистая клейкая жидкость. Кончик щупальца проник в отверстие, и оно начало втягиваться в шею Отступника. На его горле появился нарост, влажно блестевший в слабом свете. Вог полностью пробудился, когда орган встал на место у него в глотке.

Владыка Вог ступил в сумрак Темени. Все взоры были устремлены на него, а Кортез чуть не присоединился к пению безумных послушников, когда восхищенная толпа заликовала. Вог надменно и свысока оглядел сборище. Владыка Вог излучал высокомерие и гордость и, как показалось Кортезу, странное благородство, такое же, как и у великих вождей космодесанта, которых он давным-давно встречал во время военной службы.

Когда Вог начал свою речь за победу Хаоса, губернатор удивился тому, как голос Отступника разносится по большой площади. Кортез прекрасно слышал каждое слово, но что-то, таившееся во тьме звуков, было воистину нечеловеческим. С губ Отступника срывалось множество различных звуков, оттеняемых жутким пением. Эти звуки, которые словно доносились со дна адской бездны, смердящей страданием миллионов проклятых душ, произносили уста одного человека. Это был Панегирик Преисподней, извращенная молитва капелланов Несущих Слово.

— Этим доверчивым дуракам, каждый день возносящим хвалы гниющему идолу, Императору, следовало бы послушать слова Лоргара. — насмешливый голос Вога отдавался в сердце Кортеза. — Мы предлагаем поклонение истинным богам, которые правят делами смертных, а не смертному, делами которого правит заблуждение, что он божество!

Ненависть обращения и жуткий смысл слов наполнили душу губернатора мерзкими атональными реверберациями. Кортез, задыхаясь, согнулся и попытался изгнать нечистые звуки, зажав уши бледными дрожащими руками. Стоя на коленях на чистом полу кабинета высоко над руинами своей планеты, Дэйн Кортез содрогался от слез, вызванных отрицанием. Все было кончено, и этот грех было уже не искупить.

Интонация изменилась. Успокоенный заунывными песнопениями Несущего Слово, Кортез, будто бы находясь в трансе, опять подошел к окну.

Его внимание привлек труп далеко внизу, лежавший в углу дворика, где Вог произносил речь. Еще одно немое свидетельство поражения усталого и испуганного старика. Тело принадлежало имперскому солдату, павшему при защите здания Администрации.

— Ригель Кремер. — имя всплыло в памяти, но среди всей этой разрухи Кортез уже не мог оплакивать одного павшего. Имя казалось… непоследовательным. Пока его сознание плыло по волнам Панегирика, Кортез обнаружил, что может восхищаться игрой света на влажных краях ран Ригеля.

— Красота или ужас? — старик внезапно захохотал, поняв, что теплая красная разодранная плоть прекрасно выглядит с определенной точки зрения.

— Ригель? — задумчиво спросил Кортез, словно ожидая от трупа внизу ответа. — Ригель, сколь скоро твоя розовая красота уступит место бледному гниению, как и милая красная жидкость, текущая из тебя сейчас, сменится черной некротической?

Влажные глаза Кортеза остекленели, лишенные жизни и движения странными чужими мыслями, содравшими верхний слой сознания и запустившими когти глубоко в его душу.

— Что тогда, Ригель? Отвечай! Я твой повелитель, черт возьми! — Кортез тщетно скреб ногтями стекло под непрекращающийся бубнеж Бичевателя. — После того, как разложение охватит мешок мяса, который когда-то был тобой, Ригель, что тогда?

Он погрозил пальцем далекому трупу.

— Давай-ка я тебе расскажу, юный Кремер, все расскажу!

Рыча, он забрызгивал окно капельками слюны.

— Твой трижды проклятый труп породит новую жизнь. О да, Ригель, из яиц, отложенных у твоих глаз и рта, появятся черви, а бактерии и плесень разложат тебя на питательные вещества для растущей травы.

Вдруг Кортез отскочил от окна и закричал от боли и ужаса. Он был потрясен еретическим направлением своих же мыслей, понимая, что каким-то образом монотонный голос лжесвященника внизу вкрался в его сознание и искусил его. И он так легко поддался.

По его морщинистым загрубелым щекам потекли слезы стыда и поражения.

— Все зря? — выкрикнул он, распаленный гневом. — Выхода, кроме Хаоса, нет?!

Он был поглощен болезненными воспоминаниями. Они захлестнули его, словно желая покинуть его рушащийся разум.

Долгое и обременительное путешествие по жизни. Разочарования и новые надежды. Но самым жестоким было открывать глаза на проявления тирании во время военной службы. Он оставил Имперскую Гвардию, чтобы стать планетарным губернатором и использовать обретенное понимание, чтобы улучшить жизнь людей.