Читаем без скачивания Эра адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота - Д. Лихарев

К сожалению, уровень интеллекта и профессиональной подготовки этого адмирала-аристократа не мог соперничать с обаянием его личности. Как известно, Бересфорду удавалось совмещать военную службу с активной политической деятельностью. Он неоднократно избирался депутатом парламента. Нельзя сказать, что адмиралу сопутствовал большой успех на политическом поприще. Его публичные выступления были эмоциональными и, на первый взгляд, Бересфорд производил впечатление опытного оратора. Однако адмирал был слабоват по части аргументирования выдвигаемых им положений. Частенько он выступал просто не по существу.

Уннстон Черчилль весьма едко высказался по поводу парламентской карьеры Бересфорда. Когда Бересфорд выступал в палате общий, Черчилль, по его словам, не мог отделаться от впечатления, что адмирал, идя к трибуне, не знал, о чем будет говорить; когда был на трибуне, не соображал, что говорит; когда садился на место, не отдавал себе отчета о том, что он сказал. Джеймс Гарвин однажды назвал Бересфорда «самым большим из всех существующих воздушных шаров». Нелестную характеристику дал адмиралу и германский морской атташе капитан 1-го ранга Керпер: «Как ирландец, он обладал богатым воображением, пылким темпераментом, природным юмором и острословием. Он говорил много и часто неправду» 35.

Как флотоводец и командир, Бересфорд был неутомим. Он имел, редкий дар управлять людьми и, при необходимости, выжимал из них все, что можно. Бересфорд мог неплохо осуществлять судовождение и маневры большими соединениями кораблей, но как стратег, он котировался невысоко. Тем не менее, сторонники адмирала искренне верили, что из него получился бы лучший первый морской лорд, чем из Фишера.

Бэкон полагал, что окончательный разрыв между Фишером и Бересфордом произошел после того, как 4 декабря 1905 г. Фишеру было присвоено звание адмирала флота и тем самым его пребывание в Адмиралтействе продлилось на пять лет. Это окончательно разрушило все надежды Бересфорда на высший пост в военно-морской иерархии 36. Однако Бересфорд активно овал реформы первого морского лорда и ранее. В сентябре 1905 г. Фишер жаловался: «…этот вульгарный, хвастливый осел Бересфорд написал самую большую гадость, какую я только читал в своей жизни. Суть в том, что лорды Адмиралтейства — круглые идиоты, а Бересфорд — единственный человек, который что-то знает» 37.

Разногласия достигли апогея, когда в июле 1906 г. Бересфорду было предложено принять командование Флотом Ла-Манша, сменив на этом посту Артура Уилсона. Он согласился на условиях, что ему, также как и Уилсону, будут подчиняться все соединения в водах метрополии и он полностью сосредоточит в своих руках «подготовку флота к войне и немедленным действиям» 38. Но к тому времени, когда лорд Чарльз в апреле 1907 г. поднял флаг командующего, реальное положение дел уже не соответствовало его запросам.

Командование Флотом Ла-Манша Бересфорд начал осуществлять в лучших традициях времен «чистки и надраивания». Один из офицеров эскадры — Лайонел Даусон — впоследствии вспоминал: «Никогда в своей жизни я не видел более «флагманского» флагманского корабля… Все вертелось вокруг персоны адмирала, а церемония была возведена в абсолют… Главное воспоминание, которое моя память сохранила о тех днях, это бесконечные свистки, окрики, построения и постановки на вид» 39.

Флагманский корабль Бересфорда и подчиненный ему штаб Флота Ла-Манша скорее напоминали двор феодального сеньора, окруженного верными вассалами, нежели командный состав крупного военно-морского соединения начала XX века. Еще раз предоставим слово Л. Даусону: «Он (Бересфорд. — Д. Л.) блистал «великолепными манерами»! К команде корабля он обращался с такой торжественностью, как будто произносил речь в палате общин или на большом политическом митинге. Хорошо поставленным голосом он с расстановкой произносил: «Команда моего флагманского корабля… Ваш корабль, капитан Пелли…» По мере того, как он продолжал, интересно было наблюдать за восхищенными лицами матросов, которые с равным успехом воспринимали бы и лекцию о биноме Ньютона в его исполнении!» 40.

Не лишним будет сказать и о тех людях, которые окружали Бересфорда. Вторым флагманом на Флоте Ла-Манша стал вице-адмирал Реджинальд Кастенс. Он считался способным военно-морским теоретиком. Эрудированный, владевший несколькими европейскими языками, Кастенс был прекрасно осведомлен о положении дел на иностранных флотах, отлично знал зарубежную литературу по военно-морской стратегии и тактике. Его способности были замечены и Кастенс быстро продвигался по службе. Ему довелось быть военно-морским атташе сначала в Париже, а затем в Вашингтоне — оба поста первостепенного значения. Долгое время Кастенс возглавлял отдел военно-морской разведки. Отношения с Фишером у него не сложились с самого начала. Возможно, здесь присутствовало не только несогласие с политикой Фишера с чисто профессиональной точки зрения, но и личностный конфликт. Во всяком случае, Фишер думал так: «Кастенс смертельно ненавидит меня потому, что я поставил его на место, когда был вторым морским лордом и опрокинул все его планы» 41. Кастенс тоже не остался в долгу. Серия анонимных статей в «Блэквудс Магазин» под общим названием «Ретроградное Адмиралтейство» и «ругательная» брошюра «Морская политика» принадлежали его перу.

«Нейвал энд Милитари Рекорд» нисколько не покривила душой, сообщив, что «объявление о назначении вице-адмирала сэра Реджинальда Кастенса вторым флагманом на Флот Ла-Манша вызвало большое удивление» 42. В военно-морских кругах прекрасно знали, что Кастенс не жаловал Бересфорда, а последний вообще не переносил Кастенса. Фишер также был обо всем этом осведомлен и, по его собственному выражению, с «подлым коварством» непосредственно назначил Кастенса в подчинение Бересфорду. Однако первый морской лорд не мог предвидеть, что Кастенсу удасться легко обвести вокруг пальца своего нового шефа и заронить в его широкую, но не очень глубокую душу семена подозрения относительно реальных или вымышленных интриг, плетущихся против него в Адмиралтействе. В дальнейшем второй флагман никогда не упускал случая подтолкнуть первого к ссоре с Адмиралтейством, хотя Бересфорд и сам рвался в бой, не нуждаясь в подталкивании.

Другой важной фигурой в окружении Бересфорда стал будущий победитель при Фолклендах Доветон Фредерик Стэрди. «В военно-морских кругах естественно будет много спекуляций по поводу назначения лордом Чарльзом Бересфордом своим начальником штаба капитана 1-го ранга Фредерика Стэрди, который торопливо принял это предложение в стремлении побыстрее набрать требуемый стаж морской службы для получения адмиральского звания. В настоящее время имя капитана Стэрди стоит 22-м в служебном списке, но в наши дни быстрых продвижений не будет ошибкой предположить, что в скором времени этот офицер получит очередное звание» 43. Стэрди был начальником штаба Бересфорда на Средиземноморском флоте и в том же качестве перекочевал вместе со своим шефом на Флот Ла-Манша. Бересфорд принимал самое горячее участие в продвижении по службе своего любимца.

С апреля 1907 г. Бересфорд, в качестве командующего флотом Ла-Манша, начал политику открытого неподчинения приказам Адмиралтейства — случай беспрецедентный в истории британского флота. Он делал публичные заявления в самой грубой и бестактной форме о своем несогласии с политикой экономии и сокращения сил флота, со строительством дредноутов, передислокацией эскадр и т. д. Его мнение о Фишере («наш опасный лунатик») было доведено до всех офицеров флота. Особенно недоволен был, Бересфорд сокращением военно-морских сил, находившихся в его подчинении. Действительно, Фишер, создавая так называемый Отечественный флот, стремился, чтобы он не попал под командование Бересфорда. Бересфорд также был раздражен, что в Адмиралтействе отсутствовал детально разработанный стратегический план действий флота на случай возникновения войны. Первый морской лорд снабдил командующего лишь самыми общими рекомендациями на сей счёт.

Бересфорд решил воспользоваться этими обстоятельствами и надежде подорвать позиции Фишера в Адмиралтействе и при дворе. Адмирал направил лорду Кноллису письмо следующего содержания: «Я в высшей степени обеспокоен и встревожен полным отсутствием организации и подготовки флота к войне. Это опасно для государства, и если Германия предпримет неожиданное нападение на нас, она причинит огромные разрушения и, возможно, добьется победы. Мой предшественник имел 67 кораблей, хотя я не могу обнаружить плана, согласно которому они должны были действовать; я имею только 21, в настоящий момент-13. Отечественный флот — это самый большой блеф, какой когда-либо преподносили общественности… Это не подготовка к войне, а хаос и ад кромешный. Я готов сделать все от меня зависящее, чтобы помочь властям навести порядок» 44.