Читаем без скачивания Твоя навсегда - Карен Робардс

Внезапно рука Хью накрыла ее грудь поверх тонкой ночной рубашки, и Клер, вскрикнув в восторге, попыталась еще крепче к нему прижаться. Он сдавил ее грудь чуть сильнее, и ей почудилось, что она вот-вот умрет от наслаждения.

А когда он убрал руку с груди, Клер почувствовала себя покинутой. Она дышала так тяжело, как будто протанцевала несколько часов подряд.

– Куда ты?.. – выдохнула она, когда Хью немного отстранился.

– Давай это снимем, – прохрипел он, коснувшись ворота ее ночной рубашки.

Не в силах вымолвить ни слова, она молча кивнула. Сердце ее колотилось так, что, казалось, сейчас выскочит из груди.

Едва заметно улыбнувшись, Хью обнял ее за талию, поднял с кровати и поставил на ноги. Взяв ее лицо в ладони, страстно поцеловал, а затем стал расстегивать пуговицы на ночной рубашке. Вскоре она уже стояла перед ним совершенно обнаженная, и он окидывал ее восторженным взглядом.

Невольно опустив голову, Клер осмотрела себя. Груди размером чуть больше апельсина, молочно-белые, с розовыми сосками, сейчас набухшими и отвердевшими. Тонкая талия и плоский живот с аккуратным круглым пупком. А ниже – бархатистый черный треугольник и длинные изящные ноги.

Она много раз видела себя голой в ванне или когда одевалась. Но обычно Клер не думала о том, как выглядит ее тело. Тело – это то, на что надеваешь одежду, и она его любила, потому что любила модные наряды. Однако ей никогда не приходило в голову, что она будет стоять обнаженной перед мужчиной, которого почти не знает, а он будет пожирать ее взглядом, задерживаясь на самых интимных местах. Смутившись, Клер покраснела под этим взглядом и инстинктивно прикрылась извечным жестом скромниц – одну руку к груди, другую вниз.

Хью поднял глаза и тихо проговорил:

– Ты так красива, что дух захватывает. – Его голос показался ей совершенно незнакомым. – Ты хоть понимаешь, какое для меня удовольствие просто смотреть на тебя?

Она судорожно сглотнула и покачала головой.

– Да, удовольствие, – продолжал Хью. – Вернее, наслаждение. Дорогая, не прячься от меня.

Хриплый и ласковый голос сделал свое дело: Клер опустила руки, и тотчас же раздался восторженный возглас:

– Боже всемилостивый! Я еще никогда никого так не желал!

Хью положил руки ей на бедра, а Клер – ему на плечи. Она хотела прижаться к нему, но он удержал ее на некотором расстоянии, и ей оставалось только смотреть, как он наклоняется и прижимается губами к ее левой груди. От прикосновения его влажных губ Клер едва не задохнулась – ей еще не приходилось испытывать ничего подобного.

Когда же он принялся целовать сосок, по всему ее телу пробежала дрожь.

– Хью… О, Хью… – выдохнула она, впиваясь ногтями ему в плечи.

Он поднял голову и заглянул ей в глаза.

– Дорогая, тебе нравится? – Он по-прежнему держал ее за бедра, не давая сблизиться. А она хотела сблизиться. Хотела прижаться к нему покрепче. Ужасно хотела…

Клер прекрасно понимала, что ее влечение к Хью – это плохо, безнравственно. Но она чувствовала, что зашла уже слишком далеко. К тому же Хью по-прежнему смотрел на нее пылающими глазами. И она, собравшись с духом, кивнула. Кивнула безо всякого стыда.

– Да, нравится.

Собственное признание привело ее в ужас, но она знала, что сказала чистейшую правду. Хью с удовольствием кивнул:

– Так я и думал. Ты создана для любви.

Прежде чем она ответила – прежде чем начала придумывать, что на это ответить, – он наклонил голову и принялся целовать другую грудь. Все мысли тут же вылетели у нее из головы, и она, закрыв глаза, вновь отдалась чудесным ощущениям. Теперь уже Клер нисколько не сомневалась в том, что именно этого ждала всю жизнь, об этом мечтала, в этом нуждалась.

Она раньше не верила, что такое существует не только в ее фантазиях – то тайное, постыдное, что иногда являлось ей по ночам. Но оказалось, что теперь, с Хью, она нашла то, к чему стремилась.

Наверное, она издала какой-то звук, потому что он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Затем, улыбнувшись, прошептал:

– Ты похожа на кошечку. На маленькую голодную кошечку.

– Нет! – вырвалось у нее.

– Но мне это нравится, моя дорогая.

Хью вдруг подхватил ее на руки и усадил на кровать. А в следующий миг он уже целовал ее в губы и обеими руками поглаживал груди и теребил соски, легонько надавливая на них пальцами. Клер начала задыхаться, и вскоре удовольствие стало таким чрезмерным, что она, не в силах более вынести, громко закричала. Но Хью тут же заглушил ее крик поцелуем. Потом, чуть отстранившись, сказал:

– Тише, дорогая. Мы ведь только начали.

Убрав со своей шеи ее руки, он поднялся на ноги и несколько секунд просто смотрел на нее, любуясь ее наготой. «Как странно… – промелькнуло у нее. – Ведь всего два дня назад я ненавидела и боялась этого мужчину, а теперь…» Теперь она лежала перед ним нагая и трепещущая, согласная на все, что может доставить ему удовольствие.

Да, он мог делать с ней все, что хотел, и она знала, что будет наслаждаться каждой минутой, отданной ему. Тут взгляды их встретились, и он с улыбкой сказал:

– Уверен, что это будет замечательным развлечением.

– Ты меня дразнишь? – Не отводя от него глаз, Клер вцепилась в простыни, чтобы не тянуть к нему руки. Как он может что-то говорить, когда она в огне желания?

– Нет, не дразню. Дай мне раздеться, и я тебе докажу.

Усевшись на кровать, Хью стал снимать сапоги. Тяжело дыша, Клер смотрела на его широкую спину, обтянутую рубашкой. Вот упал на пол один сапог… Когда же он стащит другой? Клер не могла больше сдерживаться и, приподнявшись, обняла его. Даже сквозь рубашку она почувствовала, как пылает его тело. Она принялась гладить широкие плечи и спину Хью. Он тут же оглянулся и, стащив второй сапог, отбросил его в сторону. Затем через голову стащил рубашку, и рубашка полетела на пол.

Теперь Клер смотрела на его обнаженную спину, такую красивую, какой она ее помнила: бронзового цвета, с мощными мышцами. Правда, на боку желтел синяк, но он почти не портил впечатления. Она уже и раньше трогала эту спину, но трогала украдкой – когда вынимала нож у него из-за пояса. А сейчас она поглаживала ее открыто и наслаждалась такой свободой.

Тут Хью встал, повернулся к ней лицом и взялся за пуговицы бриджей. Она молча смотрела на него и думала о том, что скоро получит то, чего так желала. Множество сомнений и страхов проносились в ее голове, но она все смотрела и смотрела на мужественное лицо, широкую волосатую грудь и мускулистые руки…

Когда же Хью наконец-то расстегнул пуговицы и бриджи соскользнули на пол, Клер чуть не вскрикнула от неожиданности. Ее внимание сразу же привлекла восставшая мужская плоть, и она была гораздо больше, чем то, что Клер видела у Дэвида, когда он в темноте забирался к ней в постель.