Читаем без скачивания Реликтовая популяция. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов

– А то как же, – важно произнёс белобородый и приосанился, насколько позволяли путы, наложенные на него Свимом, прикрученные к перилам лестницы. – Колдун я! И со стажем, а не какой-то там новичок в этом деле. Ещё не такое могу сотворить с тобой. Ахнешь. Пострашнее что. Так что вот, дурб, ты со мной повежливее… того. Не то, смотри у меня!..

Не слыша в ответ от Свима каких-либо слов и видя его явно заинтересованное до удивления лицо, Токма подумал невесть что о своих неожиданно проснувшихся способностях не только колдовать, но и воздействовать на разумных. Потому и закричал утробно и повелительно:

– А ну, дурб, слушай меня и внемли! Развяжи мне руки и ноги! Я приказываю! И побыстрее…

– Ах ты, сморчок! – вспыхивая искренним негодованием, перекричал его Свим. – Визинга из себя корчишь, значит? Повелевать захотел? Тогда сиди привязанным до прихода своего вождя. Колдуну ничего не стоит избавиться от верёвок. Развяжешься сам, тогда и поговорим. Тогда и внемлю!

Опешивший от своей неслыханной смелости и вспышки ярости у Свима, старик открыл беззубый – давно не пользовался, наверное, закалочными – и замер, ожидая для себя чего-то страшного, тем более что Свим выхватил из ножен свой громадный меч и решительно шагнул к нему. Глаза дурба излучали бешенство. Эти проклятые визинги и колдуны рано лишили его отца и матери…

Белобородый подался от него назад, но упёрся в лестницу.

– Ты… это… того… – забормотал он, усиленно шевеля белым облаком бороды. – Не вздумай!.. Пошутить нельзя, да?

– Ты уже однажды пошутил и остался без зубов, – сказал Ф”ент. – Вы знаете, – обратился он к остальным, – тут недавно Токма сдуру, а такое он делает всегда, решил проклясть Лакоя нашего и пообещал тому вывих ноги во время очередного набега на склады Тескома. Лакой не стал с ним спорить, а сразу выбил ему верхние, а когда вернулся, и правда хромая на ногу, то и нижние зубы. С тех пор Токма сидел тихо и больше не решался предсказывать или проклинать кого-либо. Здесь зубов не вставить, а в город кто его такого пустит? А сегодня его опять понесло. Он и тогда говорил, что пошутил, да Лакой не поверил. Впрочем, все шутки Токмы для него же всегда кончаются плохо. Обычно бьют.

Рассказывая, Ф”ент схватил старика за продолжение его бороды на затылке и потянул на себя, а Свим тем временем, зажав в кулаке часть её пушистой и ухоженной на щеке, отсёк взмахом меча хороший клок белых волос и отшвырнул его за спину.

– Так-то лучше, – сказал он, пряча оружие.

– Хозяин, можно я?

Ф”ент от нетерпения сотворить что-нибудь с белобородым, приплясывал вокруг своего недавнего сотоварища – оприта – по банде. Глядя на него, нельзя было поверить, что ещё полпраузы назад этот стехар не мог стоять даже на ногах от истощения и плохого с ним обращения.

– Что ты хочешь?

– Я его так подстригу, что он потом сам с мясом оторвёт оставшееся безобразие на своём лице.

– Н-да… – покачал головой Свим, отмечая быстрое восстановление сил у выродка. – Ладно, стриги. Только не долго, – разрешил он великодушно и отошёл к своим друзьям.

К”ньец ещё копался в куче еды, а Камрат уже приладил мешок за спину и сидел, посматривая вокруг слегка осоловелым взглядом от еды и бессонной ночи.

Свим подсел к мальчику.

– Как вы тут? Думаю, нам придётся весь оставшийся день сегодня провести в дороге. Не идти даже, а бежать. Сможешь, малыш?

– Смогу, – ответил Камрат. – Лучше идти, чем вот так сидеть и дремать.

Свим видел – мальчик бодрится, но сил у него, наверное, немного осталось. Но молодец, не жалуется.

– А ты, К”ньюша?

– Не в первый раз. – Хопс перестал возиться с мешком, взвесил его в лапинах и стал прилаживать на спине. – Если надо, то, конечно, не следует здесь ждать, когда тебя на люстре подвесят.

Они засмеялись каждый по-своему. Смех выродка выражался в закрытии глаз и фырканье, да в движении хвоста, словно тот забился в конвульсиях.

Тем временем Ф”ент извлёк неизвестно откуда ножницы, которые перестали что-либо резать уже веков пять и явно не предназначенные для стрижки волос у людей, и приступил к делу.

Токма испуганно уставился на орудие прошлого.

– Ты бы у меня готов, смотрю, выдрать волосы живьём. Подожди, ужо я тебе устрою…

– Помолчи! Не я, а ты сам выдерешь. Я-то вот к тебе с ножницами.

– Они же у тебя не режут. Ай!.. Ну, сток проклятый, я тебе ещё шкуру спущу…

– А это тебе за стока… Стехар я.

– Какой ты… Ой-ёй! Подожди, Кемеш вам на хвост наступит. От него не убежишь, не закопаешься. И я твою шкуру… – Старик явно зацикливался в угрозах, потому что выродок не слушал его.

Он всё время оборачивался к пришедшим в логово Кемеша и следил, чем это они там занимаются. Те не обращали на него внимания.

– Вот что, – решился Ф”ент, и, не повышая голоса, как бы между прочим сказал: – Ты ори, да посильнее. Но запомни. Придёт Кемеш… Ори! Что выпучился? – Стехар дёрнул за волоски, старик закричал в голос. – Хорошо! Вопи, говори, но слушай и запоминай, что скажу я. Кемешу подробно расскажешь, что видел и кто здесь был. Подробно… Ори, дурак!.. От меня передашь, чтобы уже сегодня срочно уводил бы всех за Суракун. Ты понял? Срочно! Как только появится, на сборы не больше блеска!.. Вот тебе!

–А-а-а! Не дери так…

– Чтобы помнил, – Ф”ент отступил на шаг, полюбовался проделанным. – Ты прекрасен, Токма! Хозяин, посмотри.

Свим вначале не понял, к кому обращается выродок. А разобравшись, строго поправил:

– Меня зовут Свимом.

– Я так и хотел сказать. Хозяин Свим.

– Просто Свим. Забудь, что был быкелем. И ещё. Если тебе твой лживый и льстивый язык ещё не резали, так я его точно отрежу. Будь естественнее. Всё!.. Как ты его э… постриг, а? Не дурно, мне нравится. И ему, наверное. А тебе, К”ньюша?

– Я в таких делах ничего не понимаю, – уклонился от прямого ответа хопс и фыркнул.

Ему, конечно, было забавно видеть недавнего белобородого без бороды, уж очень комично выглядел человек, так безобразно подстриженный Ф”ентом. Но не мог же он хоть на кончик когтя на лапине поступиться, признавая интересным нечто, сделанное этой паршивой собакой.

Глава 14

Они уходили из временно пристанища.

Мешки приятной тяжестью давили на плечи. Впрочем, это не относилось к Ф”енту. Он всем своим видом показывал, как неудобна и тягостна ему ноша, но никто не обращал на его ужимки никакого внимания.

Подходило время суток, когда у человека или другого разумного наступает период прилива сил. Случается такое в первой половине дня, и не страшно, что позади остались бессонная ночь и изматывающая пробежка по степи, зато сейчас ноги становятся упругими, голова свежей. И можно вновь отправляться в путь.

Правда,