Читаем без скачивания Урал атакует - Владимир Молотов

Срочно выработать план действий – вот что являлось самой насущной задачей. Костя раскинул мозгами. Если, к примеру, сразу запалить и бросить в них бутылочку бензина, это ни к чему путному не приведет. Это будет очень глупо. Большинство успеет разбежаться, и тогда ему, Косте, беды не миновать. Да и где гарантия, что на данном пионерском слете, на чертовом шабаше, представлено все местное сборище, все благообразное общество деревенского курорта?! Нет никакой гарантии. В любую минуту кто-нибудь может возникнуть, например, из дома или войти через сплошную высокую калитку. Гораздо разумнее было бы захватить кого-нибудь одного, то есть языка и выведать побольше информации, что почем, дабы построить диспозицию.

Странное дело, страх куда-то улетучился, отметил про себя Костя. Поначалу он боялся, особенно когда впервые услышал их речь, но теперь испытывал лишь омерзение и ненависть, какие бывают по отношению к крысам.

И тут сам его величество случай помог Косте.

Главаря, несомненно, величали Горцем – тот мужичок с головой божка и хриплым голосом. И вот Горец приказал Мальку:

– Бл…, костер тухнет. Эй, Малек, давай мухой сгоняй к сараю за дровишками. А то что-то зябну я. Погреться надоть.

Костя вздрогнул от неожиданности. Он выпрямился и выглянул одним глазом из-за амбара.

Малек нехотя поднялся с места и, подзуживаемый товарищами, чуть прыгающей походкой двинулся прямо в сторону Муконина. Уши дурацкого кожаного шлема стали болтаться на ходу, точно обвислые локаторы у глупой собачонки.

Костя выставил пистолет, напрягся. Душа его возликовала. Ее переполнил азарт охотника. Дичь сама шла в руки. Костя вжался боком в поленницу. Он почувствовал, как вздымается грудь от возбужденных ударов сердца.

Когда парень появился из-за угла, Костя направил пистолет ему в лицо и приложил к губам свободный указательный палец.

Мгновение пустоватые серые глаза округлялись, наполняясь страхом, и открывался тонкогубый безвольный рот, показывая прореженные желтые зубы. Но Костя ударил левой под дых, и Малек согнулся – глаза навыкате, и захрипел. В следующую секунду Костя захватил найденыша правой рукой за тонкую шею, перекрыл свободной ладонью глотку и потянул к прорехе в заборе. Малек, воняющий плесенью, стал послушно перебирать ногами. Ай, молодец, податливый, удобный пацан! Лучшего языка и не придумаешь. Со двора послышался беззаботный хохот.

За забором Костя еще огрел Малька по ушам, чтобы слегка оглушить, взвалил на плечи и потащил сквозь заросли ивы к первому пустующему двору. Жертва оказалась на удивление легкой – кожа да кости. «Видать, на самом деле туго у вас здесь со жратвой. Впрочем, оно и понятно», – пробормотал про себя Костя.

В уже знакомом сарае Муконин бросил молокососа на пол, прислонил к стене. Паренек совсем сдулся. Веки были прикрыты. Костя нанес несколько пощечин. Серые глаза открылись, и в них опять появился страх.

– Не боись, не убью, – тихо сказал Костя.

– Ты кто, мужик, ты кто? Ты чего хочешь? – Малек заерзал, голос его задрожал.

– Сиди спокойно, парень, не дергайся. Ответишь на мои вопросы, и я оставлю тебя в живых. – Костя помаячил пистолетом под носом у Малька.

– Бля, какие еще вопросы? Я ниче не знаю, я тут не при делах!

Костя легонько стукнул его в темечко пистолетом, толстый шлем слегка амортизировал. Малек заглох, на щеке проступила слеза.

– Я говорю, отвечай, и все, понял?

Парень послушно кивнул, моргнув.

– Сколько вас, тварей, обитает в деревне?

– Девять человек.

– А где еще трое?

– Васек и Гремлин в доме дрыхнут, с глубокого бодуна. А Черемка на посту сидит.

– У, блин, дебилы, у вас еще и пост имеется! Где он?

– Первый дом на улице. С другого конца.

– Так, понятно. Кто вы такие, мать вашу, кто вообще все вы?

– Да кто попало. – Малек пожал плечами. От испуга он выкладывал все как на духу, и это Косте очень нравилось. – В основном с города, ну и так, до кучи. Горец, он бывший зэк, раньше на зоне сидел, а потом все с зоны разбежались, ментов перебили и разлетелись. Он у нас из старожилов. Паха и Ганс из военной части, которую расформировали. А Нарик и Гриня недавно к нам прибились. Были и еще люди, но они ушли.

– Так, ясно. Где раненый длинноволосый мужчина?

– А, так ты его ищешь? Он в доме лежит, на полу, связанный.

– Кто его доставил в поселок?

– Нарик и Гриня. Черемка по рации передал, что тачка проехала. Тогда Нарик и Гриня снарядились и за ней погнали.

Еще Костя расспросил, кто такие Нарик и Гриня? Выяснилось, что Нарик – это парень, сидевший у костра рядом с Мальком, по левую руку Горца, а Гриня – тот самый писклявый тип, сидевший спиной к сараю, в накинутом на плечи бушлате.

Все необходимое Костя выведал. Медлить было больше нельзя. Он связал Мальку руки и ноги подручным тряпьем и наказал сидеть тихо и не рыпаться. После чего Костя вышел из хозблока и закрыл дверь снаружи на засов.

Уже проторенным путем Муконин двинулся обратно.

За оградой облюбованного шайкой двора кто-то копошился. Костя остановился и притаился. Бесшумно достал шоферский ножичек. Подкрался поближе, стараясь не шуршать ветками, что было очень трудно сделать. Тягучая ива предательски становилась на пути.

Но абориген пребывал во хмелю и шороха не заметил. Он только что опустошил мочевой пузырь, застегнул ширинку и заорал сиповатым заторможенным голосом:

– Малек, еб…на в рот, ты куда делся, придурок?!

Это был один из бывших срочников, то ли Ганс, то ли Паха, – Костя определил по распахнутой телогрейке цвета хаки со следами от погон.

Между раздвинутыми бортами куртки показались разодранная серая футболка и частичка волосатой груди.

Костя смело шагнул вперед. Между ними осталось метра полтора. Ганс-Паха услышал, наконец, телодвижения Кости и повернул голову. Поглупевшие от сивухи, детские глаза выразили нечто вроде удивления, густые белесые брови превратились в крючки вопросительных знаков. Из ноздрей Ганса-Пахи, как у коровы, вылетел пар. Карие глаза медленно перевели взгляд на руку Кости с выставленным ножичком, но было уже поздно.

Костя ступил вперед, вплотную к подонку, и что есть мочи вонзил нож под сердце, сквозь серую футболку. Ганс-Паха издал нечеловеческий хрип, кровь брызнула на косой штакетник забора. Костя, не заглядывая ему в глаза, отступил. Парень припал на колени и клюнул носом, завалился, примяв маленький тугой куст.

– Сам придурок, – бросил Костя, сглотнув тошнотворную волну. Последний и первый раз он зарезал человека в схватке с мародерами накануне образования УНР.

«Теперь их только семеро. Причем двое спят, а один не близко. Остается: раз, два, три и главарь – всего четыре реальных угрозы. Вдвое меньше основного состава. Уже лучше», – посчитал Костя в уме.

Пробравшись в дырку в заборе, он прислонился к поленнице и прислушался.

– Что-то и Ганс не возвращается, а, Горец? Может, я пойду погляжу? – говорил низкий голос, наверняка принадлежащий Пахе (теперь стало понятно кто есть кто).

Костя подглядел.

Около увядающего костра сидели только трое: Горец почти в прежней позе, Паха в армейской куртке цвета хаки и Гриня с накинутым на плечи бушлатом. А Нарик куда-то запропастился.

– Да подожди ты, – вожак отозвался на слова Пахи, как будто отмахнулся от назойливой мухи. – Тут что-то неладно. Берите ружья, сходите вместе.

Паха дернулся с места и довольно бодро подошел к крыльцу. Откуда-то он вытащил там автомат, предположительно АК-74. В это время Гриня тоже поднялся и, покачиваясь, зашел в дом. Горец остался сидеть на месте.

Костя понял, что нельзя терять ни минуты. Лучше застать их врасплох, пока еще есть возможность. Он сорвал с пояса одну бутылку с коктейлем Молотова и подпалил фитиль.

– Ну что, Горец, говоришь, зябко тебе, погреться хотел? Сейчас я устрою вам тут гибель Помпеи.

Костя совсем выглянул из-за постройки и, наметившись, бросил самодельную стеклянную гранату.

Расчет был прост и очевиден – оставить рыбу без головы и тем самым внести разброд и панику в стройные ряды бандитов. И первый пункт сработал. Емкость с убойной жидкостью раскололась прямо у ботинок Горца, тот вспыхнул, точно лист бумаги: сначала загорелись штанины, через пару секунд – дубленка с мутоновым воротом. Главарь соскочил с неожиданной прыткостью, взвился, издавая животный вопль. Этот жуткий крик эхом разнесся по всей деревне, всколыхнув ее вечную зловещую тишину. Объятый пламенем, Горец упал на землю и покатился огромной шаровой молнией к боковому забору двора. Нечленораздельный крик, сотрясающий окрестности, не прекращался.

Паха поначалу опешил, Костя ясно видел, как армеец пьяными, ничего не понимающими глазами пялился на происходящее. Но вот Паха пришел в себя, вскинул автомат и начал палить короткими очередями. Костя отпрыгнул обратно за сарай и вжался в поленницу.

Пули свистели рядом, сбоку. Муконин отвязал вторую бутылку и поджег фитиль. Дождавшись перерыва в стрельбе, Костя высунулся и бросил коктейль в отморозка. Но хорошо прицелиться за пару секунд не удалось, Паха расплылся в глазах. Зажигательная бутылка упала в шаге от него, и высокие языки пламени лишь лизнули ему ботинки. В следующее мгновение тот, громко выругавшись, отпрыгнул в сторону, но, будучи под серьезным хмелем, поскользнулся и упал. У Кости сразу отлегло – автомат бандита вылетел из рук. Горец тем временем уже замолчал и превратился в большой пылающий комок. Муконин воспользовался удачным моментом, выхватил пистолет и в три скачка очутился во дворе. И прежде, чем Паха, лежа, дотянулся до своего «калаша», Костя отправил одну меткую пулю. Бывший срочник схватился за живот и задергался, точно эпилептик, в конвульсиях. Из-под него быстро, как моча описавшегося ребеночка, натекла лужица крови.