Читаем без скачивания Урал атакует - Владимир Молотов

Костя уже предчувствовал неладное, и в груди натянулась струна. И немудрено. Вот несколько шальных пуль угодили грузовику в шины, фура завиляла; а еще несколько – прошили тент, и что-то там (что там было внутри?) резво выкинуло языки пламени. И эта несущаяся навстречу комета, продолжая вилять, проехала еще несколько метров, и ее, наконец, занесло, развернуло, выставило горящим боком прямо перед неотвратимо приближающейся «семеркой». Ганя начал порывисто притормаживать, чтоб и легковушку их тоже не занесло, и начал одновременно уходить влево, на встречную полосу. Хорошо, хоть на ее горизонте ничего не просматривалось.

Костя вжался в сиденье, ноги стали чугунными. Фура угрожающе росла в размерах. Наконец, достаточно сбавив скорость, Ганя мастерски крутанул руль, и «семерка» съехала на обочину. Костю затрясло в кресле, как мешок с картошкой. Промчавшись по полю мимо остановившейся, охваченной пламенем машины, «жигуленок» подался обратно, вправо, согласно повороту руля, сделанному умелыми руками водителя.

Еще мгновение, и легковушка выправилась, вошла в колею и пошла набирать скорость. Муконин почувствовал, как стал легким, точно вата.

– Круто ты выскочил! – услышал он свой охрипший голос.

– Фигня – война, главное – маневры, – дрогнувшим голосом сострил Ганя.

Но вскоре линия огня на заднем плане скрылась из виду, и эмоции поутихли. Костя начал ощущать пустоту в желудке.

– Пожрать бы чего-нибудь.

– Давай только останавливаться не будем, – предложил Ганя. – На ходу похаваем.

– О'кей. – Костя залез в пакет на заднем сиденье. – Так, что тут у нас еще осталось?

– Там где-то Санечка в дорогу пирожки сложила, – напомнил Ганя.

– Ага, точно. – Костя откопал кулечек со стряпней. – Два… Шесть… Восемь. Как раз по четыре на брата. И молоко еще в пластиковой бутылке.

Костя разложил кушанье на коленях, принялся есть сам и угощать Ганю.

Мимо понеслись березовые рощи.

Начав трапезу, Костя вдруг осознал одну вещь. Нет ничего вкуснее полевой кухни, если она состоит из теплых домашних пирожков с картошкой и поджаренным луком, которые можно запивать свежим деревенским молочком. Это даже круче всяких ресторанов, суши-баров и Макдоналдсов. Пища, употребленная на природе, в машине или в поезде завсегда кажется вкуснее. Может, потому, что походные условия вносят некую романтику, которая обостряет ощущения? И развивается сильный голод, а также нестерпимая жажда. Иногда, например, простая вода чудится такой вкусной, что какой-нибудь квас или пиво и рядом не стояли.

Плотно закусив, приятели поочередно покурили. Указатели на обочинах говорили о том, что скоро будет Уфа. Заранее решили в город не заезжать, а обогнуть его по окружной дороге, которой, правда, насколько было известно, предстояло тянуться очень долго.

Но перед въездом на окружную трассу нарвались на пост Башкирской дорожной полиции. Очередь автомобилей продолжалась от маленькой будки метров на двести. Были тут и большегрузы, и легковушки, и даже один автобус.

– Н-да уж, тут мы встрянем надолго, – недовольно протянул Ганя.

«Семерка» пристроилась к корме маленького белого грузовичка марки «Тойота» с ржавым ломом черного металла в открытом кузове.

– Пойду гляну, что там творится, – сказал Костя.

Ганя согласно кивнул. Муконин вылез из машины и побрел вдоль вереницы автомобилей по направлению к будке.

Минут через пять он вернулся.

– Ну что там? – кисло поинтересовался Ганя.

– Глухо. Шмонают по полной программе.

Приятель неодобрительно цокнул языком.

– Давай-ка поищем обходную дорогу, – заметил Костя, сев в машину, и достал свой КПК.

Быстро загрузил программу картографического поиска. Спутник определил их месторасположение – связь тут была хорошая, компания УНРМоби имела надежный роуминг с Уфой и окрестностями. Костя сделал запрос на поиск объездной дороги. Немного подумав, компьютер выдал белую ленточку дугой. Муконин увеличил изображение.

– Так-так. Значит, сюда, потом сюда. Ага, понятно. Короче, поехали обратно, где-то на двести двадцать седьмом километре должен быть съезд.

– Надеюсь, эта дорога нормальная. Как бы нам там не застрять, – обеспокоенно проговорил Ганя.

– Да, если там болота грязи, то будет плохо. Придется вернуться.

– Ладно, посмотрим.

Приятели поменялись местами по прежней договоренности, Костя сел за руль, завел машину и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, «семерка» помчалась обратно.

Съезд нашли без проблем. Перед поворотом даже стоял старый покосившийся указатель:

ТАРМАНЫ 13 км

На карте действительно имелась деревня Тарманы, мимо которой пролегала спасительная грунтовая дорога.

Дорога эта поначалу показалась легкой. До Тарман она была выложена плитами: катись – не хочу. Костя выжимал сначала восемьдесят, потом девяносто, потом, освоившись, вышел на сто километров в час. Только и слышалось, как стучали колеса в местах стыка плит – точно на поезде ехали. Никто не решался произнести и слова.

Деревня пронеслась быстро. Запущенное, убогое селение оставило у Кости неприятный осадок. Да так, что заныла душа. Чахлые, однообразные дома в один этаж, судя по всему, давно заброшенные. Дома со слепыми, зияющими чернотой окнами. Их стены – смертельно зараженные трещинами бревна цвета грязи. Кладбище полусгнивших чудовищ – ржавых комбайнов с надломанными хоботами. Затянутое ледяной коркой болото. Угрюмый, безжизненный пейзаж.

Бетонку, видимо, проложили еще в советское время, может быть, хотели в будущем заасфальтировать. Но после развала Советского Союза, скорее всего, деревню запустили, как было по всей Руси, на тысячи километров, при Ельцине и потом при Путине – и неважно, кто бы там ни встал тогда у руля, уже не суждено было возродиться российской деревне, уж настолько ее опустили во всех смыслах. Все эти поселки Пионерские, совхозы имени Куйбышева, колхозы имени Ленина, Сосновки и Елани, Малые и Большие Сланцы и прочая, прочая – все они радовали глаз в застойные годы союзной державы: колосились хлебами, хрюкали тоннами свинины, славились сочными доярками, но в один миг все рухнуло и развалилось. И люди, жившие там, что самое интересное, оказались ни в чем не виноваты. Ведь в деревнях-то народ никогда не слыл особо ленивым. Но он и не был инициативным. Привыкли жить по указке. А когда указка сломалась, ничего не смогли сделать сами. Что же касается руководящей пяты, старая империя рухнула, а новому слабому государству было уже не по силам восстановить сельское хозяйство. А уже теперь, при таком бардаке, когда былая Россия разрезана на куски, и говорить не о чем.

Ну а раз бетонку строили для жителей и гостей деревни, то, естественно, сразу по окончании Тарман кончилась и бетонка. И началась ухабистая грунтовая дорога, по-видимому, таящая много неожиданностей впереди. И дорога эта, ко всему прочему, уходила в дремучий сосновый лес.

И пошла такая непролазная грязь, что впору стало возвращаться. Но, как говорится, риск – дело благородное, и приятели углублялись все дальше. Перед каждым новым участком черного месива Костя останавливал машину, затем совместно с Ганей они долго всматривались в область грязи и решали, как лучше преодолеть очередное препятствие – «взять левее» или «взять правее». «Левыми колесами во-он по той стежке, а правыми по луже, главное, в колею не свалиться!» «Накатом бери, накатом, мать твою!» Колея была от какого-то грузовика, но несвежая.

– Странно, что никто еще пока не сунулся на эту дорогу, чтобы объехать пост, – заметил Ганя, мотая головой по сторонам.

– Может, никто и не знает о ней? – наивно предположил Костя. Приятель усмехнулся.

– Будем надеяться, что это так.

Но, в конце концов, они застряли в этой трясине. Машина забуксовала. Ганя вылез толкать. Однако, как он ни тужился, все усилия оказались бесполезными. Только грязью облился с ног до головы. Благо в багажнике валялась спецовка на такие случаи, ее-то Ганя и надел, прежде чем пристраиваться к багажнику. Скинув спецовку, он вернулся в машину, на свое место, и прикурил сигарету.

Некоторое время они курили в машине, решали, что же делать.

– Надо было эту «Минипу» на танке везти, – разочарованно посетовал Ганя.

– Ага, танк за версту видно, нас бы разбомбили из вертолета еще на подступах к Самаре, – неудачно пошутил Костя.

– Зато сейчас мы встряли даже не добравшись до Уфы.

– Ну что, хватит сиськи мять, как говорит наш генерал, – натянуто улыбнулся Костя. – Надо пойти в лес за бревнышками, чтобы потом подкладывать под колеса и «домкратить». Правда, кому-то одному придется остаться в машине, на всякий случай.

– Н-да? И кому же, интересно, выпадет такая участь? – иронично спросил Ганя.

– Предлагаю бросить жребий.

Костя достал походные спички – большой фирменный коробок для охотников – и вытащил две спички.