Читаем без скачивания Бездна - Роберт Силверберг

— Кажется, все в порядке, — сказал ей Лоулер. — Нейяна, надеюсь, вы помните о моем совете — не бывать под прямыми солнечными лучами?

— Да, черт возьми!

— А мазью пользуетесь?

— Конечно же, черт побери!

— Ну, в таком случае опухоль не должна причинять вам никакого беспокойства…

— Вы чертовски хороший врач, — пробормотала Нейяна, стесняясь собственной откровенности. — Я знала одного человека с другого острова, и у него тоже был рак, проевший кожу насквозь… Так он умер… Вы же нас охраняете, спасаете от беды, вы — наги защитник.

— Делаю все, что в моих силах, — смущенно ответил Лоулер. Он всегда чувствовал некоторую неловкость, когда пациенты благодарили его. Большей частью Вальбен считал себя чем-то вроде мясника, действующего первобытными методами, в то время как на других планетах — он слышал это от побывавших в других мирах — в распоряжении врача имелись просто волшебные по своему совершенству и эффективности методы лечения. Они использовали звуковые волны, электричество, радиацию и многие другие нововведения, суть которых Лоулер даже не понимал. Те доктора располагали лекарствами, способными вылечить человека за пять минут. Ему же приходилось пользоваться самодельными мазями и бальзамами, приготовленными из морских водорослей, и импровизированными инструментами из древесины и кусков железа и никеля. Но, по крайней мере, Вальбен сказал Нейяне чистую правду: он сделал все, что мог.

— Док, если я чем-то могу помочь вам, то не стесняйтесь, говорите.

— Большое спасибо.

Гольгхоз покинула ваарг, за ней сразу же появился новый пациент — Нико Тальхейм. Нико так же, как и Лоулер, родился на Сорве. Подобно Вальбену, он происходил из семьи Основателей и являлся ее отпрыском в пятом поколении. Его родословная восходила к тем давним временам, к эпохе исправительной колонии. Тальхейм был одним из руководителей человеческой общины острова. Выглядел Нико несколько грубовато: краснолицый, короткая и толстая шея, мощные плечи. Они с Лоулером дружили с самого детства и сохранили приятельские отношения до сих пор. Семеро жителей острова составляли славное семейство Тальхеймов: отец Нико, его жена, сестра, трое детей. Кстати, редко какая супружеская пара на Гидросе могла похвастаться таким количеством наследников. Сестра Нико вступила в женское сообщество, обосновавшееся на дальнем краю Сорве несколько месяцев тому назад. Теперь все знали ее под именем сестра Бода. Самого Тальхейма поступок ближайшей родственницы отнюдь не радовал.

— Абсцесс все еще беспокоит тебя? — поинтересовался Вальбен. Нико уже давно страдал от инфекции в левой подмышке. Лоулер полагал, что его товарища ужалила какая-то дрянь в заливе, но сам пострадавший это отрицал. Опухоль непрерывно гноилась. Вальбен уже трижды вскрывал ее и пытался прочистить, но всякий раз процесс возобновлялся. Пару недель назад он попросил ткача Гарри Трэвина изготовить из морского пластика небольшую дренажную трубку и вшил ее Нико под кожу, чтобы через нее от инфицированного места происходил отток гноя.

Лоулер снял повязку, обрезая швы, удерживавшие трубку, и принялся осматривать прогрессирующий абсцесс. Кожа вокруг него покраснела и была горячей даже на ощупь.

— Жжет, сволочь! — скрипнул зубами Тальхейм.

— Да и выглядит отвратительно. Ты смазываешь опухоль той мазью, что я дал тебе прошлый раз?

— Конечно.

Что-то в его голосе заставило Лоулера усомниться в правдивости его слов.

— Нико, естественно, ты можешь поступать как тебе заблагорассудится, — предупредил друга Вальбен, — но помни, если инфекция распространится по всей руке, придется ее ампутировать. Считаешь, что сможешь работать одной?

— Вэл, это всего лишь левая рука.

— Ну, ты и шутник.

— Нет, я не шучу, — пробурчал Тальхейм, когда Лоулер вновь коснулся опухоли. — Возможно, день или два я не смазывал… Ладно, извини, Вэл. Мне очень жаль.

— Ты пожалеешь еще больше через какое-то время.

Холодно и беспощадно Вальбен занялся очисткой места абсцесса, словно обтесывая кусок деревяшки. Но Нико не произнес ни слова и не сделал ни одного нетерпеливого движения, пока его подвергали болезненной операции.

Когда же Лоулер стал вновь прикреплять дренажную трубку, Тальхейм внезапно сказал:

— Мы ведь так давно знаем друг друга, не так ли?

— Да, почти сорок лет.

— И ни у кого из нас ни разу в жизни не появилось желания переселиться на какой-нибудь другой остров, верно?

— Да мне и в голову не приходило, — задумчиво произнес Лоулер. — Кроме того, я здесь единственный врач.

— Да. А мне попросту нравилось здесь.

— Мне тоже, — согласился Вальбен и подозрительно посмотрел на друга. — Не понимаю, к чему весь этот разговор?

— Знаешь, Вэл, — признался Тальхейм, — я ведь все время думаю о нашем вынужденном отъезде. От этой мысли становится так мерзко на душе…

— Мне самому не очень-то нравится все происходящее, Нико.

— Да, да… но ты, кажется, смирился с этим?

— А разве у меня есть возможность выбирать?

— Вэл, послушай… Возможно, и есть.

Лоулер посмотрел на него, ожидая продолжения.

— Я слушал тебя на общем собрании… Когда ты сказал о безнадежности любых попыток борьбы с джилли… мне не удалось убедить себя и согласиться с тобой, но когда все обдумал, то понял — ты прав. И все же я продолжал задавать себе вопрос: «А нет ли какого-либо способа сделать так, чтобы хоть кто-то из нас смог остаться?»

— Что?!

— Я хочу сказать… Предположим, десять-двенадцать человек спрячутся на дальнем краю острова… Ну, там, где живут сейчас сестры… Ты, я, моя семья, Катцины, Хайны — это уже целая дюжина. Да и прекрасная компания при этом: никаких трений, все — друзья. Мы затаимся, не будем попадаться на глаза джилли, станем ловить рыбу на противоположной стороне Сорве и попытаемся жить прежней жизнью.

Идея оказалась настолько безумной, что застала Лоулера врасплох. На какое-то время безумие овладело и им — Вальбен воспринял сказанное товарищем как нечто разумеющееся. Выходит, есть возможность остаться на родном острове? Не бросать эти знакомые и дорогие сердцу тропинки, этот милый и безмерно любимый залив? Конечно! Ведь джилли никогда не забредают на тот край Сорве. Они даже и не заметят, если горстка островитян осталась, когда…

Нет!

Осознание абсурдности этого плана обрушилось на Лоулера, словно океанский вал. Двеллерам вовсе не нужно появляться на дальнем краю острова, чтобы знать, что там происходит. Каким-то образом они всегда знают о всех событиях в любой точке Сорве. Джилли отыщут их за пять минут и сбросят с задней стены дамбы в море — на этом все и закончится. Кроме того, даже если горстке людей удастся скрыться от всевидящего ока аборигенов, как они смеют надеяться вести тот же образ жизни, что и раньше? Ведь большей части сообщества уже не будет на острове. Нет! Невозможно и абсурдно!