Читаем без скачивания Прокурор - Анатолий Безуглов

— Я бы хотела знать ваше откровенное мнение как хирурга. Поймите, ведь я должна сообщить жене, близким…

— Дорогая Инга Казимировна, — устало произнес врач, — ну не могу я ответить на все вопросы. Хоть вы и следователь. И не потому, что скрываю, а просто не знаю. Иной раз, казалось бы, все учел, все сделал, а что-то все же от твоего внимания ускользнуло. Мы ведь тоже не боги. Подождем дня три-четыре. Они решающие… А родственников лучше ободрить…

…Этот разговор Инга Казимировна передала Измайлову почти дословно, но уже из горотдела внутренних дел.

Операцией по розыску Марчука руководил лично майор Никулин.

Уже были получены сведения из Южноморска о сбежавшем. Вот эти данные: «Марчук, Григорий Пантелеевич, 1948 года рождения, проживает по адресу: город Южноморск, улица Цветочная, дом 11, квартира 23. Национальность русский. Беспартийный, женат. Работает на южноморской сувенирной фабрике агентом по снабжению. Ранее к судебной ответственности не привлекался, приводов в милицию не имеет. Жена — Марчук Тамара Власовна, 1952 года рождения, проживает по тому же адресу, работает приемщицей в ателье индивидуального пошива № 4. Детей нет».

По просьбе Зорянского ГОВДа за домом Марчука было установлено наблюдение.

— Что вас еще интересует? — спросил у Гранской Коршунов, когда она ознакомилась с телефонограммой из Южноморска.

— Первое. На каком основании Марчук прибыл в наш город? Отпуск или командировка?

— Хорошо, — записал Юрий Александрович. — Выясню.

— Второе. Был ли Марчук в Зорянске двадцать третьего июня?

— В день гибели Зубцова?

— Вот именно, — кивнула Гранская. — Третье. Круг лиц, с кем он тут общался.

Дав инспектору еще несколько заданий, Гранская спросила:

— Что говорят дактилоскописты?

В то время, когда Гранская находилась в больнице, в отделении железнодорожной милиции, откуда сбежал Марчук, побывал эксперт по отпечаткам пальцев. Марчук «наследил» там хорошо. И на столе, и на стуле, и на подоконнике. Были отпечатки его пальцев и на купюрах, изъятых Коршуновым у Зубцовой…

— Результаты будут попозже, — сказал Коршунов. — Я вам тут же дам знать.

— О здешних родственниках Марчука, у которых он останавливался, наводили справки?

— Да. Фамилия — Разуваевы. Пожилые люди. Живут одни, без детей. Разуваев — брат тещи Марчука…

— Которая якобы при смерти?

— Угу. Живут скромно. Работают в совхозе, в тепличном хозяйстве.

— Вы с ними беседовали? — спросила Гранская.

— Они были на работе. А подъехать в совхоз не было времени, сами знаете… Вот собираюсь к ним через часок. Думаю, к этому времени застану их дома.

— Знаете что, Юрий Александрович… Давайте сделаем это вместе? Я как раз еду к Соколовым…

Коршунов понимающе кивнул…

…Нумерация домов по Лермонтовской улице, что находилась неподалеку от Голубого озера, была перепутана. Но дом Мая Инга Казимировна нашла сразу: действительно, это была игрушка, а не деревянный сруб. Уже один забор был произведением искусства. Над калиткой высился декоративный навес с узорчатым портиком.

Гранская толкнула калитку. Во дворе играл с мячиком мальчик лет трех. С темно-русыми чуть вьющимися волосами, как у отца.

Увидев Ингу Казимировну, он крикнул в открытую на верандочку дверь:

— Ма-ам! К нам чужая тетя пришла…

С крыльца сошла молодая женщина в косынке и легком халатике. У нее были ласковые зеленые глаза.

— Я Инга Казимировна, — представилась Гранская.

— Проходите, проходите, — приветливо сказала женщина и протянула руку: — Бронислава, Броня… Май о вас говорил…

Она с уважением посмотрела на следователя.

«Господи, и как с ней говорить?! — подумала Инга Казимировна. — Какие найти слова?..»

На верандочке стоял детский манеж. Там деловито распоряжался игрушками розовощекий бутуз.

Приход постороннего человека не заинтересовал его совершенно.

— Хозяйничаете? — спросила Инга Казимировна, усаживаясь на табурет, явно сделанный хозяином дома.

— Дел хватает, — улыбнулась хозяйка. — С ними не соскучишься, кивнула она на сынишку.

«Лучше не тянуть», — решила Гранская.

— Садитесь, Броня, что вы стоите…

— Привыкла. А как же иначе — все на ногах да на ногах, — ответила она, но все-таки села.

— Пожалуйста, не волнуйтесь, прошу вас. Понимаете, Май… в больнице…

Броня приложила руки к щекам и тихо выдохнула:

— Ой, господи! Как в больнице?

Инга Казимировна машинально полезла в карман за сигаретами, забыв, что бросила курить.

— Я только оттуда. Беседовала с хирургом… Врач очень хороший. И уход будет самый лучший…

Гранская понимала, что надо говорить, все время говорить, чтобы стушевать, ослабить первый удар.

— Авария! — словно не слыша или не понимая слов Гранской, в страхе воскликнула Броня.

— Нет-нет, что вы! — ответила Инга Казимировна. — Вы же знаете, как отлично ездит Май…

— В какой он больнице? — вскочила Броня. — Я сейчас же к нему.

— Прошу вас, сядьте… Ехать туда не надо… Увидите его завтра…

— Они не могут не пустить… Не имеют права… Я жена…

— Да-да, Броня, вы жена, но мы пойдем к Маю завтра вместе, и вы убедитесь, что все будет хорошо…

У Соколовой вдруг непроизвольно скривились губы, она как-то по-детски поднесла кулачки к глазам и разрыдалась.

Малыш, безмятежно копошившийся в манеже, замер и с испугом смотрел на мать.

Гранская подошла к плачущей женщине, положила ей руку на голову и стала говорить какие-то ласковые, успокоительные слова.

Потом Инга Казимировна осторожно, пропуская страшные подробности, объяснила Броне, как и почему Май попал в больницу.

Затем она принесла воды из кухоньки. Плачущая женщина сделала несколько глотков, после чего они долго разговаривали, как будто знали друг друга давным-давно и были задушевными подругами. Броня говорила о том, какой хороший у нее муж. Они познакомились до его ухода в армию, и Броня дождаться не могла, когда же он вернется, все боялась, что найдет там себе другую. И свадьба была сыграна через месяц после прихода Мая со службы.

— Инга Казимировна, миленькая, я действительно завтра его увижу? — спросила Броня.

— Я за вами заеду, и мы отправимся в больницу вместе…

Когда Гранская вышла на улицу, то почувствовала, каким тяжелым был сегодняшний день. Но еще предстоял допрос родственников Марчука.

Обычно в такое время (а было уже около девяти вечера) она не решилась бы беспокоить людей. Но закон разрешает в исключительных случаях проводить допрос даже среди ночи. А это и был тот самый неотложный случай.

По улочке носилась детвора, на скамеечках у заборов сидели старухи типичная картина, которую можно было увидеть на любой окраине Зорянска.

Уже подходя к дому номер четыре, Гранская услышала сзади шум автомобиля. Возле следователя остановилась темно-зеленая «Волга», и из нее вышел Коршунов. Он попросил шофера ждать за углом.

— Что с Марчуком? — спросила Инга Казимировна.

— Ищем, всех поставили на ноги, — ответил старший лейтенант. — А вы? Сообщили?

Гранская молча кивнула.

— Ну и как? — с тревогой посмотрел на нее инспектор.

— Да как, Юрий Александрович, — вздохнула Инга Казимировна. — Я сама чуть не разревелась. Броня молодец, держится. — И, прежде чем постучать в калитку, сказала: — Значит, как договорились?

— Да.

Еще в горотделе милиции следователь и инспектор набросали план допроса родственников Марчука. Условились — она говорит с Разуваевой, он с ее мужем. Параллельно.

Открыл хозяин. Высокий пожилой мужчина в меховой безрукавке, хотя и стояло лето. Руки у Разуваева были перепачканы машинным маслом.

Гранская и Коршунов представились, предъявили удостоверения.

Разуваев пригласил их во двор и, заперев калитку, настороженно спросил:

— А по какому случаю?

— По поводу вашего родственника Григория Марчука, — ответила следователь, осматриваясь.

Под навесом стояли красные «Жигули» с иногородним номером. Рядом мотоцикл с коляской. Заднее колесо мотоцикла было снято и лежало рядом на подстилке из мешковины. Видимо, хозяин занимался ремонтом.

— Григория? — удивился Разуваев. — А что он натворил? — По его лицу пробежала тень тревоги.

— Где мы можем побеседовать? — не ответив на его вопрос, спросила Гранская.

— Где хотите… Вот только… — Разуваев показал замасленные руки. В доме, наверное, лучше.

— А супруга ваша дома? — продолжала Инга Казимировна, шагая вместе с Коршуновым за хозяином.

— Тут, тут, — поспешно ответил Разуваев, подходя к водопроводному крану возле крыльца.

Услышав, видимо, разговор, вышла хозяйка. Худая, она выглядела старше мужа.

— Здравствуйте, — посмотрела она вопросительно на пришедших.