Читаем без скачивания Фрэнк Синатра: Ава Гарднер или Мэрилин Монро? Самая безумная любовь XX века - Людмила Бояджиева

— Марлен… Дружба с такой женщиной — огромное счастье для любого человека. — Ава была в курсе слухов, живописующих «помощь» Марлен молодым воинам. Актрису называли «секс-бригадой». Но Ава не позволила себе насмешливый тон в адрес влиятельной дивы, несмотря на свою невоздержанность в высказываниях.

— Увы, моя семья и работа занимают меня целиком. И я не дружку с женщинами. Никогда. Этот мир сплетен и полоскания грязного белья вовсе не по мне. Запомните: если хотите учиться, расширять свой интеллект, дружите только с мужчинами. — Марлен поднялась, потянулась всем телом. — И, если честно, Лана Тернер — не лучшая наставница для серьезной актрисы…

Прощаясь с Арти, Дитрих шепнула:

— Дорогой мой, я поговорила с ней. Тяжелое впечатление. В смысле интеллекта бедняжка безнадежна. Увы, прекрасный сосуд, но в нем нет огня. Арти, ваш брак обречен.

«Трудись, трудись, артист! Твой «урожай» — аплодисменты»

Арти обожал тело жены и ненавидел ее душу и мозги. Ава скучала и все чаще тянулась к стаканчику виски… Уже к лету 1946 года молодожены перестали спать в одной постели. А 16 августа, спустя десять месяцев после свадьбы, Ава подала на развод. Причина была та же, что и в случае с Микки, — «жестокое отношение мужа».

— Жизнь с Арти — такая тоска, — жаловалась она Лане. — Все равно, что учиться в колледже. Уж лучше уйти самой, чем дожидаться, пока тебя отчислят. Впрочем, ты же все это знаешь…

— Главное — ударные роли! — заверила Лана, снявшаяся только что в прославившем ее фильме «Почтальон, который звонит дважды». — «Остановку по свистку» критики заметили, тебя хвалили — так что вперед, не вешай носа…

После развода с Арти Ава заметно повеселела и открыто пустилась в приключения. Ее романы были скоротечны и мало походили на поиски «принца». Вопреки советам Дитрих, Ава вовсе не старалась демонстрировать мужчинам свой интеллект. Напротив, она весело и быстро затевала поверхностные интрижки и сбегала от очередного любов — ника прежде, чем он успевал сообразить, что же за экзотическая птица попала в его сети.

В 1947 году режиссер Роберт Сиодмак — классик черно-белого жанра — запустил фильм «Убийцы» по одноименному роману Хемингуэя. Главную роль — ослепительной женщины-вамп Китти Коллинз, стоящей в центре кровавых преступлений и предательств, — сыграла Ава Гарднер.

Красивая и порочная, связанная с преступным миром, она завлекала в свои сети героя, сбивала его с истинного пути, а затем предательски бросала, доведя до последней грани отчаяния.

Журнал «Лук» назвал ее «самой многообещающей дебютанткой года». Все заговорили о новой звезде и о ее амплуа — роковые красавицы, приносящие несчастье. Режиссер Роберт Сиодмак был номинирован на «Оскар», заметили критики и молодого актера Берта Ланкастера, сыгравшего в «Убийцах» свою первую роль.

В этом же году Гарднер успешно снялась в фильме режиссера Джека Конвэя «Рекламисты». По сюжету ветеран Второй мировой войны Виктор Норман, которого играл сам Кларк Гейбл, понимает, что рекламный бизнес — это жесткие отношения и большие деньги. Он пускается на всяческие уловки, дабы заполучить средства на проведение рекламы мыла «Бьюти». Парню удается добиться почти невозможного — согласия от вдовы генерала (Авы Гарднер) стать лицом мыльной рекламной компании. Приключения партнеров мыловарения способствуют расцвету бурного романа… В общем, все довольно мило и весело.

«Порой сжимает сердце грусть. Влюбиться, что ли, время?»

Освободившись от съемок, Ава нагрянула в Нью-Йорк, решив навестить Баппи. Следовало повидаться с сестрой и помянуть мать. Молли внезапно скончалась месяц назад, а занятая на съемках Ава поехать на похороны не смогла.

У Баппи подрастала девочка. Нагруженная коробками с подарками, Ава вышла из такси возле памятного фотоателье. На витрине, менее целомудренно и совсем не жеманясь, красовались девицы в обтянутых купальниках и открытых сарафанах. Многие карточки были цветными.

Баппи с двухлетней Вини на руках бросилась открывать дверь. Она знала о приезде сестры, и дом благоухал пирогом с копченой курицей и маринованными овощами.

— Ты совершенная красавица! — растерялся вышедший из проявочной Лари. Держа на отлете испачканные химикатами руки, он расцеловал свояченицу в обе щеки.

— А платье — умереть можно! — Баппи отошла в сторону, чтобы лучше разглядеть все великолепие ансамбля — от закрученной раковины бархатной шляпки с вуалеткой до лаковых туфелек и плоской сумочки под мышкой.

— Париж. С ног до головы! Дома моды сражаются за меня. Я же лучшая реклама — везде бываю, всем показываюсь. И не схожу со страниц прессы. Гарднер то, Гарднер се…

— Но не забудь, дорогая, откуда все началось! — Лари ткнул пальцем в пол. — Отсюда, с моей витрины.

После шумного обмена новостями, плотного застолья, поминания Молли и чтения письма от Коры сестры уединились в спальне. Сменив костюм на банный халатик, Ава легла поперек кровати. Малышка уже спала, и можно было наговориться всласть. Вазочка с фисташками способствовала откровениям.

— А она у тебя прелесть! — Ава рассматривала брошенные на покрывало фото малышки — любящий отец щелкал дочку постоянно. — Не представляю: у Коры — двое! Двое парней! И она прямо балдеет — дом в этом вонючем Смитфилде, работящий, как она пишет, муж. Наверняка алкаш. — Ава икнула. — Переела. Ты всегда закормишь до полусмерти.

— Ну а ты? — Баппи выразительно посмотрела на плоский живот сестры.

— Не могу же я рожать от кого попало.

— Два мужа — и такие сволочи! — Баппи горестно вздохнула. — Там у вас, видать, нормального мужика не найти. Зверье настоящее.

— Да это я для развода писала про жестокое отношение. — Ава засмеялась. — Посмел бы кто из них меня тронуть! Но… — Она разгрызла орешек. — Стоящих мужиков в самом деле нет. Так — перепихнуться. Я на брак и не замахиваюсь. Ох, тяжела ноша! Хуже, чем в тюряге!

— И как же теперь? — У Баппи от жалости навернулись слезы. — Так и останешься одна? Ты ж о доме мечтала, о детях…

— Будут, будут у меня дети, не плачь, старушка. Но не сейчас же! Только карьера пошла. Ой! — Она схватилась за щеку. — Язык прикусила…

— А любовь? — выведывала Баппи.

— По мне вся эта любовь — сплошной геморрой. — Л на сплюнула в ладонь острую кожуру. — Орех вкусный, а вся эта хреновина вокруг на черта сдалась… Вот так и любовь.

Она снимала номер в отеле и задерживаться в Нью-Йорке не собиралась. Был вариант провести недельку на взморье с симпатичной компанией. Прошвырнуться по магазинам, съездить на отдых в Майями…