Читаем без скачивания Правый берег Егора Лисицы - Лиза Лосева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Похоже на наш случай.
– Сама природа этого мало изучена. Несомненно, травма головы. Сильное потрясение, пожар – все могло стать причиной. К тому же его нашли гораздо выше по течению. Это значит что? – спросил он и тут же сам ответил: – Значит шок! И на пределе сил проплыл, думаю, довольно прилично в холодной воде. Но дезориентация, вот и оказался совсем в другой стороне от пристани. Однако человек крайне редко забывает целые фрагменты событий, – профессор усмехнулся, снова звякнуло и полилось. – Флуранс, французский врач, считал, мозг действует как единое целое. А память расположена во всех его частях. Однако именно при поражении одной части – гиппокампа – возникает синдром Корсакова. Заболевание, при котором больной, если он алкоголик, утрачивает память на текущие события. Это нам, пожалуй, не подходит. Пациент умерен, – звякнул графинчик.
Профессор немного помолчал, откинувшись в кресло.
– При амнезии стираются кусочки определенных воспоминаний. Знаменитый пример, некий офтальмолог из Грасса. Ушел из дома, и когда его разыскала жена – оказалось, что он не помнит ничего из своей прошлой жизни. Однако! – профессор поднял вверх бледный палец. – Он не забыл свою работу и все, что связано с медициной.
– Возможно, ему просто наскучила семейная жизнь?
Профессор усмехнулся.
– Скажите, может Нанберг симулировать? Мне представляется, что для этого не нужно быть хорошим актером.
– Служба в милиции делает вас циником.
Я подумал, что «натурально делает», как сказал бы товарищ Репин, но продолжил:
– И все же может такое быть?
– Возможно, но вряд ли. Да и зачем?
– Предположим, не хочет вспомнить?
– Veritas odium parit – истина рождает злобу? Боится и не хочет воспоминаний о том, что он, безусловно, сильный физически человек, бывший военный, бросил жену во время пожара? Струсил, занервничал.
– У жены при себе была крупная сумма. Могли напасть, ограбить. Возможно, это произошло на его глазах.
– Вы не нашли ее?
– Нет. Ни живую, ни мертвую.
– Как он вам показался?
– Потрясен, но держит себя в руках. Злится на свою беспомощность, пожалуй. Может, и срывается иногда, – мелькнула ссора с Верой, секретарь, чай. – Но тут же всякий станет?
Профессор покрутил бокал.
– Мозг удивителен. Даже взять конкретно ваш случай. Возможность запоминать лица у вас ослаблена в значительной степени. Но при этом! Способность узнавать и запоминать предметы абсолютно сохранна. Мозг может убедить нас в чем угодно. Может создать ложные воспоминания. Или заставить поверить. Ценна идея. Допустим, французский король Карл считал, что он сделан из стекла. Конечно, высшего качества. И потому боялся стекольщиков. Ведь они могли вставить его в оконную раму.
Несмотря на поздний час, профессора явно тянуло поговорить.
– Занимательно, но все же какое это отношение имеет к Нанбергу?
– Сейчас в обществе, – он потер пальцами, подыскивая слово, – повышенная нервозность, склонность к патологическим реакциям. Масса случаев нервных заболеваний. Кстати, часто во времена сильных социальных потрясений именно психопаты приходят к власти. Уверенность в своей правоте – заразительна для окружающих. Нечто вроде бреда Котара, идеи о величии. Внутреннее неустройство они приписывают внешнему миру. И тогда желают его разрушить, чтобы перестроить правильно по их разумению.
Ого, какие разговоры.
– Я говорю в медицинском смысле, конечно. И только.
– Разумеется. Жизнь, если ее описывать медицинскими терминами, профессор, вообще разочаровывает.
Посмеиваясь, он сделал глоток, покатал на языке, отставил бокал в сторону.
– У насилия и власти – прямая связь. Взять хотя бы Нерона. Так вот, о насилии. Пропала именно молодая женщина, верно?
– Верно.
– А вы помните дело Радкевича? Мания, тяга к насилию. Жертвы – молодые женщины.
Лет десять назад о Радкевиче писали все газеты. Его окрестили «петербургским Джеком-потрошителем». Бывший матрос зарезал нескольких женщин. Все брюнетки и с желтым билетом. Первых жертв он обчистил, поэтому связь между убийствами нашли не сразу, сочли банальным грабежом. На одну из жертв он напал с матросским кортиком посреди улицы, выкрикивая «смерть красавицам». На суде Радкевич твердил, что его цель – очистить город от скверны.
– У него был, кажется, сифилис?
– Которым его наградила проститутка в ранней молодости. Верно. На поздних стадиях болезни доминируют психические расстройства. Симптомы – бред, галлюцинации, возбуждение. Но был ли Радкевич сумасшедшим, как называли его газеты? Не уверен. Скорее садистом, отдающим себе отчет в своих действиях.
Р. любил пофилософствовать. Натура преступника, или, как он говорил, «природа любого зла», занимала его, как китайская головоломка.
– «Люди злы и дают простор дурным качествам своей души всякий раз, когда для этого есть легкая возможность»[24]. Фрейд утверждает, что люди движимы двумя инстинктами – жизни и смерти. Но все же психопатию, манию мы отрицать не можем.
Он немного помолчал и продолжил:
– Заметьте, душевнобольные свои поступки оправдывают логикой. К примеру, дегенерат в плену ложных сверхидей, вообразивший себя Наполеоном или вовсе – Богом, не сможет объяснить себе свое бездействие. Бог – если таков бред больного, – должен карать «нечистых», вершить «правосудие». Что он и делает.
В самом деле, а неплохо бы всерьез поставить на службу милицейскому ведомству психологию. В Петрограде есть институт судебно-психиатрической экспертизы, Р. следил за их публикациями. Но, несмотря на занимательный рассказ, я начинал терять терпение. Профессор это заметил.
– Обширная тема – половые преступления. Наблюдался у меня пациент. Управляющий крупным заводом. По словам жены, обнаруживал во все время их брака чрезмерную половую страсть. Принуждал ее к совокуплению, угрожая револьвером. Однако в клинике он держался прилично, превосходные манеры. И свои поступки полностью оправдывал. Винил жену в холодности, мол, она и толкнула его на все. Никаких расстройств в психике, но этические чувства отсутствуют. Кстати, у него были в молодости эпилептические припадки. Есть теория, что эпилепсия вызывает разрушение личности. Вам знаком термин «эпилептическая личность»? Подойдет Нанбергу?
– Вы полагаете, что в пропаже, а может быть, и смерти жены виновен он сам? Я об этом думал.
– Просто рассуждаю. Я, разумеется, не сыщик, – он выделил слово, – ваша прерогатива. К тому же мне он не показался способным убить жену. Всерьез о ней беспокоится. Даже потрясен, как вы верно сказали.
– Смею вас уверить, внешнее впечатление крайнее редко имеет значение.
– Нет «печати Каина», вы хотите сказать? Однако существует теория Ломброзо, черты типичного преступника…
– В теории Ломборозо я, признаться, не уверен. К тому же Нанберг не вписывается. Да и потом, он сам получил серьезную травму, чуть не погиб. Жену любит, это подтверждают все. В пылу ревности?
– Она может быть поводом. Или как говорят?
– Мотивом.
– Благодарю.
