Читаем без скачивания Дилетант - Наталия Левитина

- Ну, тогда я могла бы взять у подружки ключи, - тихо сказала девица. Она теперь призывно улыбалась и соблазнительно играла вишневыми губками.

- Я в восторге от подруг, у которых можно взять ключи от квартиры.

- Квартира - единственное ее достоинство, - пренебрежительно пожала плечами Шушу. - Или вы хотите познакомиться с ней, а не со мной?

- Нет-нет, с вами!

- Тогда запоминайте адрес...

- А вы даже не поинтересовались, как меня зовут.

- А вы - как меня.

- Олег.

- Шушу.

- Так и в паспорте записано? - удивился Олег.

- Ну, так и записано. Шушу Порфирьевна, - хмыкнула Шушу. - Смешной вы. Такие вопросы задаете.

- Надеюсь, сегодня вечером я и мой друг не покажемся вам смешными, - с плохо скрываемой гордостью и самодовольством пообещал Олег.

- Посмотрим. Не будем забегать вперед, - сухо сказала Шушу. - Итак, жду вас. Приходите часиков в десять. Что скажете верной жене?

- Что ночевал у друга.

- Отличная версия! - восхитилась Шушу. - Главное - фантастически оригинальная. А вы собирались даже и на всю ночь остаться?

- А вы не приглашаете?

- Вроде бы нет. Так, на пару часиков.

- Жаль. Тогда скажу жене, что конкуренты замуровали меня в железном сейфе и я три часа пилил дверь булавкой для галстука.

- Договорились!

И эффектная девица повернулась к Олегу спиной. Тот некоторое время смотрел ей вслед, потом направился к автомобилю.

Девушка из пекарни быстро приближалась к кассе. Олеся убито ждала неминуемого разоблачения, позора, карательных мер.

- Вот, вы обронили! - сказала, запыхавшись, девушка и вручила Олесе бумажку. - Тут телефон. Наверное, он вам нужен!

Олеся тупо смотрела на клочок бумаги, заполненный на переговорном пункте. И не могла поверить, что ее отпускают.

- Спасибо, - выдохнула все же она спустя три минуты...

Муки совести были бы намного сильнее, если бы не дикая жажда, которая одолевала бедную Олесю. Мысль о глотке ледяной воды заполняла все клеточки мозга, не оставляя практически операционного поля для мучительных раздумий о грехопадении. Раскаленный асфальт грел как адская сковородка, Олеся медленно плавилась на солнце и облизывала сухим языком пересохшие губы. Она решилась было подставить ладонь под струю фонтана, но в резервуаре плавали водоросли и сильно пахло рыбой.

Она села в кресло под полосатым навесом у киоска. Даже стакан люминесцентно-желтой отравы под названием "морс" стоил рубль. Таких огромных сумм у Олеси не водилось.

Парень у соседнего столика медленно тянул минералку. Он поймал жадный Олесин взгляд и жестом предложил выпить с ним. Олеся неуверенно улыбнулась краешком рта. Парень тут же подхватил бутылку и переместился поближе к девушке:

- Привет! Будешь? Ледяная.

Новый знакомый одобрительно проследил, как девица с пересохшими губами присосалась к горлышку - натуральная пиявка!

- Я, конечно, понимаю, что выпитая незнакомой девушкой бутылка воды отнюдь не является поводом для контакта, но все же давай знакомиться. Юра.

"Только Юр мне не хватало для полного счастья", - подумала Олеся.

- А тебя как зовут?

- Олеся.

- Чудесное имя. И очень тебе идет.

Парень выглядел представительно - этакий молодой бизнесмен, отлично одетый, с красивой кожаной папкой - она лежала рядом на столе, - присевший на минуту отдохнуть. Очки в дорогой оправе делали его взгляд исключительно умным и серьезным. Никакого намека на пошлый интерес к Олесиной персоне этот взгляд не содержал.

- Я понял, ты медленно умираешь от жажды?

Олеся кивнула, приятно удивленная подобной проницательностью. Юра не подкачал. Он направился к киоску и вскоре вернулся с грузом. Литровая бутылка холодной минералки появилась перед Олесей.

- Спасибо, - улыбнулась она. - Вы так добры.

- С тобой что-то произошло? - продолжал удивлять сообразительностью Юрий. - Давай рассказывай. И говори мне "ты"...

Олеся вспомнила, что те, кто путешествует автостопом, обязаны развлекать интересными историями, байками, шутками, прибаутками подобравших их водителей всю дорогу до пункта назначения. И ей тоже, наверное, полагалось отработать литр воды.

К моменту, когда последние капли перекочевали из прозрачной бутылки в белый одноразовый стаканчик, парниша уже был в курсе всех Олесиных несчастий. И он оказался на удивление отзывчивым и добрым.

- Поехали! - решительно сказал Юра, поднимаясь.

- Куда? - отпрянула от неожиданности Олеся.

- Как куда? Звонить! Мужу. Олеся не поверила своему счастью.

- Правда? Вы, то есть ты заплатишь за переговоры?

- Да это ведь копейки! Поехали. Я теперь не успокоюсь, пока не верну тебя в Шлимовск.

- О! - восхищенно улыбнулась Олеся. - Спасибо.

- Так, - на мгновение задумался деятельный молодой человек. - На переговорный?

Олеся энергично закивала.

- Только сначала... - Юрий усмехнулся. - Вон мой дом, видишь? Я забегу на секунду, ладно? Ну ты понимаешь...

- Конечно-конечно!

- Подождешь?

- А мне тоже надо, - смущаясь, вымолвила Олеся. Юра засмеялся:

- Да... Хочешь подняться ко мне?

- Я не знаю, - растерялась Олеся. Посещение квартир незнакомых мужчин чревато последствиями. Но организм надрывался от избытка жидкости.

- Смотри, - предупредил Юра. - Я тебя к себе не зову. Не хочу пугать подозрительной настойчивостью. Но если ты все-таки решила ко мне подняться, то оттуда и позвонишь. Никуда не придется ехать. Но если сомневаешься, то жди тут. Я мигом. И поедем на переговорный.

Он смотрел спокойно и дружелюбно. Олеся решилась.

Квартира вполне соответствовала внешности владельца. Туалет сверкал кафелем, унитаз очаровывал бездонной синевой. В большой и квадратной ванной комнате с аквамариновыми стенами и потолком Олеся не смогла справиться с искушением, быстро разделась и встала под душ.

Стоять под теплыми струями воды было приятно, а натягивать на себя несвежую одежду - нет. Короткие мокрые волосы Олеся расчесала массажной щеткой, а потом немного прилохматила. Туалетная вода с запахом белой лилии - "Плежерс" от Эсте Лаудер - была использована по назначению. Несколько тюбиков-карандашей дорогой губной помады валялось на полочке. Олеся взяла один - просто ради интереса, посмотреть цвет тона (она, конечно, никогда бы не стала пользоваться чужой косметикой) - и обнаружила, что тюбик совершенно новый, а оттенок принадлежит гамме цветов, любимых ею. И Олеся, вздохнув, накрасила губы.

Когда она покинула в конце концов кафельно-сантехнический рай, кроме Юры, ее поджидал еще один парень. Размерами тела, волосяным покровом и строением челюсти он напоминал кинг-конга.

- Хорошенькая, - кивнул он другу, рассматривая вмиг похолодевшую Олесю с пристальным интересом вивисектора. - А что ж ты оделась? Все равно ведь опять снимать.

Незнакомец, невесть откуда взявшийся, двинулся в сторону девушки. Олеся испуганно моргала, сопела, пятилась, пока не уперлась спиной в стену. Юноша деловито и по-хозяйски расстегнул на ней шорты, отодвигая Олесины руки мохнатыми лапищами. Олеся изворачивалась, пиналась, царапалась. Но подавить сопротивление красотки не составляло для кинг-конга никакого труда. Шорты в одно мгновение улетели куда-то за диван. Настал черед прозрачной блузки. Юра наблюдал за действиями друга с гадкой ухмылкой.

Глава 32

Плюшевые зайцы и медведи смотрели на Валерия Александровича сочувственно и с унынием. Но разве они могли осознать глубину его горя!

Комната Олеси осталась нетронутой с тех пор, когда несколько лет назад маленькая птичка выпорхнула из родительского гнезда. В стенном шкафу висели ее старые платья и свитера. Пианино отзывалось на громкие звуки гортанным эхом. Расплывчатый акварельный рисунок с преобладанием лимонно-желтых и медных тонов изображал осенний Париж. В ящиках письменного стола лежали школьные дневники со множеством красных пятерок и присутствовала коллекция любовных записок - Дима Павлов объяснял десятикласснице Олесе, насколько она неповторима, необыкновенна, прекрасна.

Теперь Суворин проводил в дочкиной спальне все свободное время.

Небритый и расхристанный Шведов появился часов в одиннадцать. Невооруженным глазом было видно, как ему плохо. Убитый горем Суворин, возраст которого в полтора раза превышал возраст Игоря, и тот выглядел не так жалко и растерзанно.

- Что-то ты, брат, совсем, - заметил Валерий Александрович. - Надо все-таки держать себя в руках. Больше не звонили?

Игорь тоскливо покачал головой, обнял голубого крокодила и обессиленно свалился на кружевную Олесину кровать. Но стадия неподвижности длилась у Шведова ровно секунду. Он шумно задышал, запыхтел и оторвал от покрывала измученное лицо:

- Олеськой пахнет.

- Да, - вздохнул Суворин. - Ее духи. Никитишна еще жива?

- Рыдает.

- Она хоть может порыдать. А нам что делать?

- Выпить.

- Опять корвалолу?

- Водки.

Игорь спрыгнул с постели, пристроил голубого крокодила в углу и ушел на кухню.