Читаем без скачивания Папа на сезон (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

К тому моменту, когда я добираюсь посмотреть, оно уже заблокировано, но и так понятно: там не видно, что я прекращаю, даже не начав процесс. Впрочем, кому какое дело, все уже получили свою порцию зрелищ.

Обычно в такое время Артем дома, потому еду к нему. Миную домофон вместе с какой-то дамой, она смотрит с подозрением, а потом выдает:

— Вы Демьян Третьяков!

О боже, только этого не хватало, эта точно по мою личную жизнь. Электорат, мать его.

— Ничего подобного, – отрезаю, начиная быстро подниматься по ступенькам.

— Точно вы, – кричит она вслед, – и как вам не стыдно изменять такой чудесной девушке, как Настя! Просто отвратительно.

Чувствую себя участником реалити-шоу, только никакого удовольствия от этого не получаю. Ну зато можно сказать, что населению больше нравится Настя. Да мне в общем-то тоже. И не изменял я ей. Ой, как все сложно.

Вжимаю палец в кнопку звонка и не снимаю, пока не слышу звук открывающегося замка. Друг явно не так давно встал. Сказать ничего не успевает, я влетаю в квартиру, толкнув его в грудь. Тема, не ожидая такого, делает несколько шагов назад и падает, зацепившись ногой за ковер.

— Какого хрена? – интересуется, глядя на меня снизу. – Ты совсем головой поехал, Демьян?

— Это я поехал? – хватаю его за ворот футболки, поднимая. – Я всего лишь просил тебя не лезть к Насте, ты этого не сделал. И это, по-твоему, повод меня так подставлять?

— Ты вообще о чем?

— Только не надо изображать непонимание, – встряхиваю его, прижимая к стене, он хватает меня за руки, пытаясь отцепить их. – Несмотря ни на что, я считал тебя другом, а ты...

Я начинаю материться, потому что Темыч заезжает мне в челюсть. Отпускаю его, хватаясь за лицо. Друг тяжело дышит, потирая грудь.

— Знаешь, Демьян, – говорит мне, – я принял, что ты меня из-за бабы вышвырнул, как собачонку, но вот это уже перебор. Явился сюда с претензиями о предательстве. Засунь их себе, знаешь куда?

Развернувшись, Тема уходит в гостиную, немного постояв, следую за ним. Он протягивает мне коробку с мороженым, взяв, прикладываю ее к челюсти. Друг смотрит на меня, качая головой.

— А теперь объясни, какого черта происходит, – говорит в итоге. Прикрываю глаза. Да уж, злость не лучший советчик.

— В сети видео появилось, где я с Дариной в твоем баре.

Темыч смотрит в изумлении, отведя взгляд, о чем-то размышляет.

— И ты решил, что это я? – спрашивает спокойно, даже не спрашивает, констатирует.

— Ну а что я должен был подумать?

Темыч кивает.

— Ты должен был подумать в принципе, прежде чем заваливать Дарину в моем баре. Ты же прекрасно знаешь, что там камеры кучу лет. Между прочим, еще до отъезда Дарины их ставили.

Это правда, Темыча тогда чуть не закрыли из-за придурков-мажоров, притащивших с собой гору наркоты. После этого он установил камеры по всему бару. И Дарина об этом знала. Правда, в наших випках их обычно отключали. Но видимо, в этот раз не сложилось.

— Значит, Дарина? – смотрю на него. – И как она это сделала?

— Сейчас узнаем.

Темыч уходит в комнату, возвращается с телефоном, прижатым к уху.

— А я тебе говорю, шкуру спущу, – кидает хмуро, – двадцать минут, и чтобы вся информация была у меня.

Бросив трубку на стол, вздыхает, качая головой.

— Напряг, кого надо, так что все узнаем, не переживай. Кофе хочешь? – Я киваю. Он идет в кухню, снимает с крючка висящую турку. – Кофемашина сдохла, – поясняет мне, – никак не доберусь до нее.

Пока варит кофе, забирает у меня коробку с мороженым и начинает его есть.

— Извини, что я тебе заехал, – говорит все же. Усмехаюсь.

— Это ты меня извини. У тебя причин обижаться куда больше.

— Ладно, мы не дети, чтобы обижаться, – хмыкает друг, определяя в рот еще одну ложку мороженого и жмурясь с таким удовольствием, что как раз на ребенка и похож в этот момент. – К тому же, я все понимаю. Ну кроме одного. На черта было спать с Дариной, если ты на Настю запал?

— Да не спал я с ней, – кидаю устало, – начать начали, а потом я ее отшил.

Темыч запускает в рот еще одну ложку мороженого, глядя на меня с насмешкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что? – спрашиваю его.

— Забавно, – качает головой друг, – про то, что на Настю запал, даже отрицать не стал.

Глава 21

Демьян

Открываю рот и не знаю, что сказать. А ведь он прав, эта информация настолько плавно легла на мой мозг, что я не почувствовал подвоха. Потому что реально запал на Настю, чего тут юлить.

Усмехаюсь, качая головой. Притянув коробку с мороженым, зачерпываю и отправляю ложку в рот. Темыч внимательно за мной наблюдает.

— Она тоже по тебе сохнет, Дема, – говорит вдруг, кидаю на него взгляд, он продолжает. – То, что я про деньги тогда кричал, что ей больше ничего не надо, это я со злости, не бери в голову. Настя так сказала, но, по-моему, пыталась саму себя убедить в этом больше, чем меня. Так что оба вы попали, ребята. А я в пролете, как обычно, – на последних словах он разводит руки в стороны и воздевает лицо к потолку, добавив в голос трагичности.

Я смеюсь, за спиной Темыча что-то шипит, чертыхнувшись, он резко разворачивается и выключает плиту.

— Кофе готов, – улыбается мне. Разлив в чашки, ставит их на стол, и сам усаживается напротив. – Ну не куксись, разберешься с Дариной, да и плевать на нее и на запись. Объясни Насте, что ничего не было. Электорат, конечно, сложнее будет убедить, но со временем уляжется.

Вздыхаю, делая глоток.

— Тут еще такое, – говорю ему, – помнишь, я рассказывал, когда Дарина улетела, я переспал с девчонкой в отеле на вечеринке?

— Ну, ты еще говорил, она забралась на территорию через забор.

— Точно. Это была Настя.

Смотрю на него, Темыч как раз делает глоток, выпучивая на меня глаза. Отставив чашку, открывает рот.

— Очуметь, – начинает смеяться, но почти сразу стирает с лица улыбку. – Постой, ты хочешь сказать, ее пацан...

— Мой сын, – киваю, договаривая за друга, он смотрит в еще большем обалдении.

Несколько раз хочет что-то сказать, но замолкает. Я усмехаюсь, немного уже уложил эту информацию в голове.

Ничего осмысленного услышать от Темы не успеваю, у него звонит телефон. Выслушав собеседника, он кладет трубку.

— Дарина твоя забрала запись, охранник у нас новенький, молодой, купился на ее прелести и продал. Вот козел, считай, он уже уволен.

— Мне от этого не легче, – вздыхаю, поднимаясь.

— Эй, ты вот так свалишь? – вскакивает следом Тема. – Вылил на меня такой поток информации, и в закат?

— Ты даже не представляешь, сколько у меня сейчас дел, но я рад, что мы с тобой все решили.

Жму ему руку, друг хлопает меня по плечу.

— Ну ты хоть держи меня в курсе, – говорит напоследок.

Еду в сторону дома Дарины, думая, как лучше вести разговор. Если бы я выслушал ее тогда в баре до конца... Сейчас она может просто не пустить меня на порог, тем более после выходки с видео должна понимать, что я не буду рад видеть ее. Но хотелось бы вызнать подробности о том проекте, что она хотела предложить. После угроз Соломонова плюнуть бы и забыть, но я, как и он, не особенно люблю, когда приезжие нас теснят. Да к тому же Соломонова я знаю, как и знаю, что от него ожидать, а эти московские серьезные ребята пока большая загадка.

Мои мысли прерываются звонком телефона - мама. Сняв трубку, слышу:

— Это ты сейчас мимо "Террасы" едешь?

Невольно поворачиваю голову в сторону кафе справа. Мама сидит на открытой веранде.

— Я, – говорю в ответ.

— Может, выпьешь с матерью кофе?

Надо бы отказать, сослаться на дела, но я решаю уступить. Как раз поставлю точку в ее надеждах о моем с Лизой счастливом будущем. Невольно вспоминаю, как она отреагировала на рассказ о любви к Насте, когда не знала о фиктивном браке, и понимаю: ей будет сложно принять мой выбор. Но придется.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мама не сразу замечает мой хмурый взгляд, что-то щебечет, а потом резко замолкает.