Читаем без скачивания В поисках идеального потока. История Производственной системы Росатома - Сергей Александрович Обозов

Но что такое сварка ГЦТ? Это 28 стыков, которые надо последовательно пройти. То есть все равно повторяемость: сварил, зачистил шов, проконтролировал и заново.

Переубедить работников стройки можно было только успешным примером. И мы это сделали. На блоке № 2 Ростовской АЭС до применения методов ПСР сварка ГЦТ шла 255 дней. Рекорд СССР — 150 дней. Его поставили как раз в Запорожье. Мы плотно поработали с субподрядчиком — компанией «Сезам». Помогли людям увидеть процессы под другим углом. Рекорд побили — уложились в 127 дней. Правда, один недовольный все-таки остался — главный сварщик «Сезама». Его не покидала мысль, что можно было сделать все и меньше, чем за 100 дней. К слову, сегодня мы сварку выполняем уже за 56 суток.

Чтобы этого добиться, надо было действовать последовательно, по принципу «улучшили что-то, закрепили результат, идем дальше — снова ищем, где можно сократить». На тот момент на пилотном проекте мы внедрили 29 улучшений. Поначалу за каждое предложение по улучшению давали премию — 500 рублей. То есть рекорд мы обеспечили за 14,5 тысяч рублей! Сейчас, конечно, премии намного больше — могут доходить до 600 тысяч рублей за одно улучшение. Хотя, как показывает практика, для людей не менее важно и самоутверждение. Рекордные результаты рождают в них азарт по поводу новых задач.

Срок поставки турбоагрегата нам удалось сократить с 520 дней до 450. Причем решение было весьма простое: стали делать контрольную сборку не на заводе, а прямо на площадке.

Вообще я думаю, что главное в нашей работе — уметь выхватывать дельные предложения и давать шанс идеям реализоваться. Некоторые из них через шаг могут принести корпорации конкурентные преимущества на мировом рынке, а значит, пользу всему государству.

Приведу еще один пример: блок № 4 Калининской АЭС — работы по монтажу системы преднапряжения защитной оболочки.

Представьте, мало того что стена внутренней защитной оболочки 1,2 метра в реакторном отделении густо армирована, есть еще каналы длиной 180 м. Они пронизывают всю оболочку, и они же в теле бетона. В эти каналы заводят тросы, каждый из которых потом стягивает оболочку с усилием 100 тонн. Всего их 136 штук, 96 находятся в цилиндрической части, остальные — в купольной. Французская технология, по которой мы пытались работать, предполагала, что в каждый канал диаметром 200 мм и длиной 180 м будет производиться запас-совка за несколько приемов, но это приводило к тому, что тросы мешали друг другу, путались. Даже под руководством французов у нас дело не шло. После недели мучений удалось сделать всего два канала. А их 136! Тогда один из сотрудников «Атомэнергоремонта» предложил простую вещь: взять лебедку помощнее и запассовывать сразу весь пучок. Идею доработали, придумали, как быть с этим пучком, который весит 12 тонн, кстати. И все получилось. Ровно 50 минут стало уходить на один канал. За 147 дней удалось сделать всю работу. Впоследствии технология была запатентована. На выставке в Брюсселе мы получили за нее золотую медаль.

Когда мы разбирались с проблемой отставания от плановых сроков строительства объектов, найти решение одной из важнейших задач помог случай.

Строителей спрашиваем, почему не успели? Они отвечают, что в положенный срок не было документации. Значит, виноваты проектировщики. Те, в свою очередь, объясняют, что работают по аналогам. То есть проектировщики включают в проект не конкретный насос, а параметры этого оборудования. Эти характеристики выставляются на конкурс. В итоге привозят на стройку насос, который подошел под параметры, но у него другое посадочное место. Значит, фундамент под него нужен другой. Проектировщик отзывает чертеж и переделывает. А стройка в это время без документации.

Виктор Николаевич Крушельницкий (советник генерального директора «Атомэнергопроекта») предложил проводить конкурсы по основному оборудованию раньше, до лицензии. На тот момент это казалось нереальным, ведь финансирование еще не открыто. Пытались протолкнуть идею три года. Помогло стечение обстоятельств. В 2014 году генеральный директор Росатома Сергей Владиленович Кириенко дал команду: у всех руководителей корпорации должен быть личный ПСР-проект. Это был шанс для нас. В рамках защиты личных ПСР-проектов мы ему рассказали о своей идее. И Сергею Владиленовичу она понравилась. Помню, он добавил, что можно конкурс провести, а «железо» сразу не обязательно тащить на блок. Завод выиграл, дает технические параметры проектировщикам, а те уже включают их в проект, и больше документация не переделывается. Единственная сложность — если конкурс объявляем заранее, года за три, то есть вероятность, что за это время может измениться стоимость. Тогда разработали формулу, которая будет учитывать инфляцию, цену материалов и т. д.

Во время этой работы родилась и типовая карта строительства АЭС. Раньше сооружение двухблочной станции занимало 12 лет. Что мы сделали? Детально на бумаге разложили весь процесс сооружения АЭС, включая подготовительный период, получилась карта длиной 6 метров. Все ключевые этапы отметили стикерами: от идеи, декларации о намерениях и до сдачи в эксплуатацию. Все четко по годам, обозначены все зависимости. Сергей Владиленович поставил задачу сократить срок строительства: с 12 годами мы не будем конкурентоспособными на мировом рынке. После трех дней мозгового штурма мы уменьшили срок на два года. Нам это казалось огромной победой, ведь один день работы блока АЭС — это 1 миллион долларов! А Кириенко был уверен, что можно еще больше сократить. В результате добились того, что на сегодняшний день от первого бетона до физпуска идеальный график предусматривает 54 месяца. У китайцев рекорд 56!

Не все идеи получалось сразу воплотить. Но порой это давало импульс для появления других стоящих предложений. Например, сотрудники московского «Атомэнергопроекта» вышли с идеей складывать все оборудование на стройплощадке в контейнеры, которые можно ставить на место с помощью монтажного крана, пока еще нет перекрытий. А после сборки устройств контейнеры по частям выносить из помещений. Вроде нормальная идея, но когда мы прикинули, сколько помещений на блоке (это 200 с лишним зданий и сооружений) и сколько контейнеров надо, решили от этого отказаться. Опять же, если «железо» комплектовать и складывать в контейнеры, то до момента захода монтажников оборудование может там по полгода стоять. Это деньги. И охрана нужна. Зато эта мысль привела нас к идее раньше начинать монтаж и сварку трубопроводов. Только появилось перекрытие — сразу туда заходить и начинать работы. Обычно монтажные работы стартуют, когда закрывается купол блока. А времени на тепломонтажные работы уходит, как ни старайся, три года. Начинать раньше сложно, но можно. Еще один аргумент — в отрасли квалифицированные сварщики всегда в дефиците. Перенос старта