Читаем без скачивания Второй шанс - Kancstc

...Вот раздаётся стон Алисы и сердце подпрыгивает от радости: "Жива!". Что-то копошится чуть в сторонке...

– Люмос!

Призрачный свет заливает катакомбы. Алиса лежит скорчившись на полу, Шурик копошится лицом вниз, пытается собрать себя в кучку и встать. Сейчас я его и правда ненавижу. На языке так и крутится "Бомбарда", но я, скрипнув зубами, заставляю себя сказать:

– Империо!

Что я почувствовал? Спокойствие. Ну это понятно, проблема решена. Что ещё? Уверенность. Ощущение правоты. Да! Я всё сделал правильно! Обезвредил опасного психа, защитил Алису, а Шурик... Сам виноват. Да и ему на пользу...

Вроде всё норм, но именно отсюда, со стороны и из сегодняшнего утра, что-то скребло душу. Словно что-то было неправильным. Но вот что? Я понять не мог...

И поделился своими наблюдениями с остальной частью благородного собрания.

– Вот это и есть самое страшное, – прокомментировала гомунукла. – Если ты ловишь простой и понятный кайф, то остаётся шанс понять, что то-то с тобой не так. Но если кайф у тебя идейный, если ты становишься пресветлым оболдином бобра и порядка во имя Всеобщего Блага, пиши пропало. Ты будешь находить всё новые и новые оправдания, чтобы снова и снова применять непростительные и ловить этот кайф. Который с каждым разом будет всё сильнее. И первыми под раздачу попадут именно твои близкие. Ведь именно их благо ты будешь защищать в первую очередь. Даже от них самих.

Она молча уставилась куда-то в угол. Помолчав немного она добавила:

– Я видела это у наших, много раз. Видела как на этом дозревали инквизиторы мон-кей, я и сама прошла через это.

Наверное, будь я 14-летним мальчишкой, я бы начал бравировать, уверять себя и прочих, что всё это фигня, что я удержусь... Но я уже и Фрейда перечитал от корки до корки, и перепросмотром по Кастанеде[2] побаловался и потому, что такое подсознание и какие оно может выкидывать подлянки, я знаю не только теоретически. И всё равно, особой опасности я не видел. В конце концов, это состояние собственной правоты является необходимым для любой успешной деятельности. Может, я и стал лузером по жизни потому, что испытываю острый дефицит этого состояния. Ну а насчёт того, что жертвами становятся близкие, так...

...лживые видения варпа снова накрыли меня. Я вроде и оставался в этом домике, но передо мной возникло одно из тех зеркал, которые я видел во сне. И в нём отражались заметно повзрослевшие, уже лет под сорок, я и... Два Че? Я не сразу узнал её, настолько глупым было лицо женщины в зеркале. Она сидела перед трюмо и мучилась с выбором: Какое колье надеть на приём? Золото или платина? Я, в строгом дорогом костюме стоял у неё за спиной. Время у нас ещё есть, да и выбор не принципиален. И вообще, если Алиса так хочет именно моего совета... Но чудовище в моём облике делает ставший мне столь привычным за вчерашний поход жест, указывая на Алису ладонью, и мысленно произносит: "Империо!". Повинуясь мысленной команде, та, что когда-то была Два Че, выбирает золото. А меня словно оглушает ощущение правильности того, что я делаю, всесокрушающая уверенность, наслаждение собственным величием от того, как хорошо и незаметно я забочусь об Алисе... И ещё, осознание: то, что обрушилось на меня – лишь малая толика того, что переваривает сейчас чудовище в зеркале... Яростным ударом я разнёс проклятое зеркало на мелкие осколки, которые разлетелись со злорадным хохотом. А ещё я понял, в чём подстава. Это ощущение правоты само по себе может быть сильнейшим наркотиком. Но добавьте к нему простое средство, которое не только позволяет утверждать эту правоту без особых затрат и усилий, но ещё и усиливает эти ощущения, и вот вам наркотик, по сравнению с которым любые вещества – так, детский лепет. Наркотик, на который будут в раз садиться люди совестливые, ответственные, ищущие Правду. Ну а если вдруг окажется, что кто-то близкий и дорогой заблуждается? Ты точно знаешь как для неё... или для него... будет лучше, а он не слушает твои аргументы? Ведь не уберечь, не направить, особенно когда ты можешь вот так просто исправить ложное мнение, это же преступление, правда? И если первый шаг ещё сопряжён с какими-то сомнениями, то дальше будет всё проще и проще... идти к тому финалу, который я только что видел...

– Опять белочка... – пробился словно сквозь вату голос Алисы.

– Привыкай. Писарь Книги Судеб всегда отмечен проклятием пророческого дара... Однако же... С чего так плющит человека? Даже мой негатор пробил...

Некоторое время тупо смотрю как гомонукла лихорадочно тычет пальцами в кнопки на надетой на руку Алисы шине. А та просто переливается разноцветными огнями, словно новогодняя ёлка. Перевожу взгляд на выбитые стёкла и висящую наперекосяк дверцу шкафа.

– Я... не навредил? – спрашиваю я, проводя рукой по лицу.

– В Комморраге хорошо делают... – сквозь зубы говорит гомункула. – Правда теперь ей придётся таскать эту хрень до завтра... так что ты уж сдерживай себя, чтобы снова чего не попортить.

А я смотрю на Два Че и понимаю: я, наконец, нашёл то, ради чего стоит жить. И я должен её оставить. Держаться как можно дальше. Потому что главное зло и главная опасность для неё, это я.

Встаю, беру умывальные принадлежности и бреду к выходу. На ходу бросаю:

– Знаешь, Два Че, держись от меня по дальше...

– Ты