Читаем без скачивания Carere morte: Лишённые смерти - Ирина Якимова

С убитыми он поступал так же, как раньше: отрубал голову и уносил с собой, тело оставлял. Он ожидал, что охотники будут препятствовать ему, но те, похоже, были только рады помощи Палача.

И вновь из самой большой трубы дома Корвуса по ночам шёл дым… А Ульрик сидел в подвале, но уже не следил, как в огне съёживаются головы carere morte. Он прислонялся спиной к стене, закрывал глаза и замирал, качаясь на волнах боли. Кто покарал ею Палача? Может быть, по его вине сгоревшая в доме Калькаров Избранная?

В одну такую ночь дверь подвала скрипнула и отворилась. Ульрик обернулся, почему-то вовсе не удивлённый. Девушка в белом платье стояла на пороге.

— Я видела дым из трубы уже несколько раз за время, что я здесь, — хрипло сказала Лира.

— Это вас не касается. Как вы покинули комнату?

— Ты плохой тюремщик, — она улыбнулась одними губами, глаза были серьёзными. — Ты вообще не тюремщик… Я могла бы уйти раньше, но оставалась с тобой, терпела все эти унижения, потому что надеялась: со мной ты не вернёшься к маске Палача. А ты… Так что я ухожу, — она развернулась и начала подниматься по лестнице из подвала. Белое платье заструилось вверх по ступеням. Ульрик догнал пленницу у верхней двери, схватил под локоть:

— Никуда ты не пойдёшь!

— Если ты применишь силу, я признаю тебя своим тюремщиком и все силы приложу, чтобы освободиться, не погнушаюсь убийством. Если отпустишь — останешься для меня Ульриком, чьей гостьей я была почти месяц. Это твой выбор, — холодно, ровно. Зелёные глаза девушки были тусклы. Они были полны разочарованием… Никакого страха перед Палачом! Неготовый к такому повороту событий, Ульрик выпустил руку Лиры. Девушка толкнула дверь и вышла. Мгновение она постояла на пороге, с наслаждением вдыхая воздух тёплой летней ночи, потом медленно пошла по садовой дорожке к воротам. Звёзды блестели в небе, зелёными драгоценными камнями рассыпались в траве светлячки. Лунный свет серебром разлился по длинному платью девушки, а волосы Лиры, пламенем вспыхивающие в свете солнца, сейчас словно потухли — серый пепел. Ульрик ждал, что она обернётся, но Лира не обернулась, даже когда коснулась замка ворот.

— Отвори, — глухо попросила она. И, не поворачиваясь, ждала, пока он подойдёт. Ульрик остановился у ворот. Он вертел ключ в пальцах, не доставая из кармана. Он неожиданно разволновался, так что даже боль — проклятие Избранной, перестала терзать.

— Леди Диос, подождите. Не уходите.

Она по-прежнему не поднимала взгляда.

— Вы назвали себя моей гостьей? Я согласен. Вы — моя гостья, и отныне я сделаю всё, чтобы вам понравилось у меня в гостях.

— А Палач?

— Если вы хотите быть гостьей Ульрика, вы будете гостьей только Ульрика, — выдохнул он, и понял, что давно мечтал сказать эти слова.

С этой поры Лира стала его гостьей. Никакие двери перед ней больше не запирались, но девушка подолгу не выходила из своей комнаты. Как-то Ульрик заглянул, и увидел, что она сидит за столом и лихорадочно исписывает один лист за другим.

— Что вы пишете? — полюпопытствовал он. Гостья ответила неожиданно резко:

— Не ваше дело!

— …Мемуары?

Он зашёл в комнату, взял один заполненный лист. Текст состоял из простых по начертанию, но совершенно непонятных символов, кое-где связанных предлогами, стрелочками, вопросительными и восклицательными знаками.

— Что это? Что за значки?

Лира моргнула и теперь будто смешалась, опустила зелёные ведьминские глаза:

— Это… это особый язык. Язык алхимических символов. Его придумал Атер.

"Опять создатель Первого вампира! Почему она так интересуется этим безумцем?!"

— Мне не нужно проклятое письмо Атера в моём доме. Прекратите вести эти записи, леди Диос. Я сожгу их, — твёрдо сказал Ульрик и, забрав записи Лиры со стола, повернулся с ними к двери. Лира следила за ним одними глазами, не двигаясь.

— Если ты сожжёшь их, я… я что-нибудь сделаю с собой! — её голос возвысился, в нём зазвенели истерические нотки. — Положи записи обратно! Немедленно!

Он замер, напуганный неожиданной истерикой. Внезапный переход от светлого ангела к озлобленной фурии ошеломил его:

— Зачем они вам? Объясните!

— Не твоё дело! Положи на место!

Недавняя пленница смеет диктовать ему условия! Но Ульрик подчинился. Он положил листы на край бюро и ретировался, недовольный и гадающий: кто же у кого находится в гостях?

Он даже запер дверь дома, будто Лира всё ещё была его пленницей. Повозка охотника выехала на улицу Виндекса. Здесь Ульрик почувствовал нечто необычное этим утром. Похоже, Карду посетил сильный Высший вампир: не юнец-дикарь, не молодой, набирающийся опыта, нет — это был кто-то из старших. Кто-то из свиты Дэви. Кожу охотника обдавало жаром от близкого присутствия бессмертного.

Он дал Лире обещание не надевать маску Палача, и всё ещё был намерен его держать. С сильным Высшим вампиром расправится охотник Ульрик. Он захватил всё необходимое снаряжение и воду из Источника, и поклялся довести дело до ритуала.

Скоро он достиг убежища carere morte. Это был последний дом по Карнавальной улице, когда-то красивый и богатый но, определённо, давно оставленный. Насколько помнил Ульрик, прежде он принадлежал фамилии Митто. На подъездной аллее стоял большой грузовой экипаж — в дом после долгого периода заброшенности кто-то собирался въезжать. Переноской мебели руководила невысокая дама в закрытом, несмотря на тёплый, почти летний день, платье и шляпке с густой вуалью — carere morte! Мебель была любопытна: здесь были как обыкновенные столы, стулья, шкафы, так и непонятные полки, ящики, физические приборы, коробки — всё это может быть предназначено для учебного класса или лаборатории, но никак не для богатого особняка старой знати!

Приглядеться как следует Ульрик не успел. Боль от близости carere morte усилилась. Тысячи тупых иголок проникли под кожу и рвали её, отдирая от мяса клочьями. Он хлестнул лошадь, не подождав, когда волнаболи схлынет, и от небольшого усилия едва не потерял сознание. Хорошо, что животное было послушно. Фургон проехал немного дальше и остановился.

Ульрик забрал кинжал, меч и арбалет с тремя стрелами и прокрался к дому Митто. Переноска мебели была завершена, хозяйка распоряжалась её расстановкой в доме. Объявился и хозяин: худощавый мужчина лет тридцати, гладко выбритый, с длинными, ниже плеч светлыми волосами, забранными в хвост чёрной лентой. Он, как и дама под вуалью, избегал выходить на солнце. Ульрик не успел разглядеть его лица, но, возможно, это был Адам Митто, правая рука Дэви.

"Отличная добыча!" — он сжал рукоять меча покрепче. А боль тем временем охватила всё тело, стала второй одеждой, второй кожей… Скорее разделаться с carere morte — и домой! Лечь в ванну… — только в тёплой воде боль ненадолго отступала.