Читаем без скачивания Свастика среди звезд - Константин Дроздов

— Что за материал? — снова обратился я к Магдалене.

— Ты знаешь стиль даргонов — искусственная биоструктура, созданная на основании живого организма, вывезенного ими со своей планеты. Особо прочное слоистое строение со свойствами самовосстановления. Однако, зная определенный код, можно пройти как нож сквозь масло.

— Как уничтожить? Что говорит Тинкатль?

— Тинкатль утверждает, что это новая, модифицированная и неизвестная официальному Даргону разработка. Уверена, что лжет, но добраться до его мозга я не в силах.

Я знал, что шумеряне справлялись с подобными проблемами зарядами с антиматерией, но точно рассчитанными и на чужой территории. Покоящийся в бомбовом люке моего катера «Убийца планет-2» для такой цели не подходил. Следовало придумать иной способ вскрытия конуса, и спустя минуту подходящая идея пришла мне в голову. Однако обсудить ее с Магдаленой и Тарго я не успел.

Внутри корпуса подводного сооружения возникло сначала слабое, но быстро увеличивающееся холодное свечение. Довольно быстро источник света превратился в большой белый шар, высвечивающий конус изнутри. Прочные стены пирамиды стали будто прозрачными. Стало различимо оборудование, находящееся внутри, снующие вокруг шара фигурки то ли даргонских киберов, то ли самих даргонов. Спустя еще несколько долгих секунд шар выстрелил множеством мощных лучей и вместе с ними начал медленное, но постепенно набирающее скорость вращение вокруг своей оси.

Один из таких лучей ударил по моему катеру, и, несмотря на то, что передо мной было отфильтрованное изображение с внешних телекамер, я невольно прикрыл глаза — настолько он был ярок. Диск содрогнулся и задрожал всем корпусом, словно принял на себя взрывную волну. Я снова взглянул на экран и на показания приборов. Ослепительно белый шар вдруг резко увеличил скорость, а самого конуса не стало видно вовсе. Киберов, копошившихся рядом, разметало, словно ветром муравьев, а затем толща океанской воды стала быстро закручиваться вокруг адского изобретения даргонов. Мой диск стало бросать из стороны в сторону. По основному обзорному экрану пошли сильные помехи. Безуспешно поискав глазами корабль Магдалены и Хенке, который в момент появления шара находился в непосредственной близости от пирамиды, я включил полный обзор. Давая объемную картинку, активизировались все экраны пилотской кабины, в том числе на потолке и под ногами. В своем пилотском кресле я оказался словно подвешенным в бурлящем потоке воды, но, благодаря этому, удалось обнаружить катер Магдалены, все быстрее вращавшийся вокруг конуса много ниже меня.

— Магдалена! Нет! — закричал я, не веря своим глазам. — Назад!

Из переговорного устройства доносился лишь шум помех. Направив свой катер вперед, я оказался в гуще водоворота. С ужасом я увидел, как диск, на борту которого находились Магдалена и Вернер, столкнулся с даргонским катером, после чего понесся прямо на шар, который неожиданно резко увеличился в размерах, окончательно поглотив конус. Еще мгновенье, и они исчезли в его чреве. Я направил свой аппарат вслед за ними. Когда я уже был совсем близко, шар вдруг стал сжиматься, а завихрение воды замедляться. Еще секунда — и водная толща вокруг вдруг стала черной, как чернила, а шар резко остановился и рассыпался бесконечной россыпью ослепительно ярких звезд. Чудовищная сила тяжести вдавила меня в пилотское кресло.

Это был уже не океан. Мириады звезд окружали меня. Планеты одна за другой с невероятной скоростью проносились мимо. Некоторые из них мой корабль прошивал насквозь, словно игла ткань. Гигантская сила тяжести сменялась необычайной легкостью невесомости, а затем вновь вдавливала мое тело в кресло. Казалось, что меня вот-вот вывернет наизнанку. Внезапно ослепительный хлопок перед глазами остановил время и движение. Во всяком случае, мне так показалось. Экраны мониторов стали черными — или вышли из строя, или я оказался в полной пустоте. Почувствовав чей-то взгляд на себе, я с невероятным усилием повернул тяжелую голову в сторону штурманского кресла.

Мертвый Кайл Хан смотрел на меня. Его рот беззвучно открывался, словно он говорил со мной, но я его не слышал. Казалось, я смотрю замедленные кадры киноленты. Грудь шумерянина вдруг стала раскрываться. Тяжелые и густые потоки крови и плоти медленно полетели вперед, на экран одного из мониторов. Лицо штурмана исказилось, а недоговоренная фраза застыла в горле. Я скосил взгляд правее и увидел Юргена Тапперта с «молохом» в вытянутой руке. Еще брызги крови младшего Хана не ударили в монитор, а Тапперт уже наводил оружие на меня, и я не в силах был шевельнуть ставшими непомерно тяжелыми руками. Капли холодного пота застыли на моих висках.

Наваждение исчезло прежде, чем Тапперт нажал на спусковой крючок. Сглотнув слюну, я окинул взглядом экраны, отображающие обстановку вокруг корабля. Теперь я несся над бескрайним каменистым плато, изрезанным многочисленными реками жаркой лавы. То слева, то справа от меня в низкое свинцовое небо, навстречу синим молниям, взмывали огненные столбы, взламывающие тяжелую породу. Я вел катер в ручном режиме, уклоняясь от опасных выбросов лавы и ища глазами дисколет Магдалены и Хенке. Но первым я увидел тот самый вращающийся шар, невесть откуда возникший прямо по курсу. Чтобы не столкнуться, пришлось резко уйти вправо. Сделав вираж и, чуть не угодив под очередной раскаленный выброс, я вернулся. Шар уже не был ослепительно белым, а отливал тусклым потемневшим металлом. Над ним, у самого свода тяжелых облаков, мне наконец удалось разглядеть диск Магдалены. Попытка связаться была безуспешной и, включив сигнальные огни, я направил свой корабль на сближение.

Из возникшего прямо по курсу туманного марева неожиданно появился еще один летательный аппарат. Очертания и бортовой номер были мне хорошо знакомы. Они принадлежали пропавшему без вести в начале 1944 года «Ханебу-3» под управлением майора Люфтваффе Густава Мольке. Столкновение с диском казалось неизбежным. Я вжался в кресло, рассчитывая на исправную работу аварийных компенсаторов. Мне удалось избежать лобового удара, но и касательного оказалось достаточно, чтобы наши корабли беспорядочно разбросало в стороны. Отброшенный вверх, в зону низкой облачности, я успел заметить, как, оставляя за собой шлейф из кусков обшивки и черного дыма, «Ханебу» с огромной скоростью понесся в сторону даргонского шара.

Оказавшись в облаках, я поторопился нырнуть вниз, поняв, что фильтры телекамер и сканеры вышли из строя. Каково же было мое удивление, когда секунду спустя, ожидая увидеть мир огненной лавы и плюющихся раскаленным газом вулканов, я обнаружил нечто иное. Мой корабль завис в трех десятках метров над бескрайней снежной пустыней с бегущими вдоль поверхности ледяными поземками. Свинцовые облака исчезли — сквозь белесое туманное небо просвечивал огромный, занимающий треть небосвода, тускло-красный круг гаснущей звезды. На земное солнце это светило совсем не походило.

Вновь, словно появившись из ниоткуда, дьявольский шар даргонов промчался мимо меня и, подняв над собой облако пара, зарылся в снег почти у самой линии горизонта. Еще несколько минут я ждал, не появится ли катер Магдалены, но никакого движения больше не наблюдалось. Активировав аварийный маяк, я направил свой диск в сторону посадки объекта.

Шар пропахал во льду длинную и широкую траншею. Я осторожно опустил свой корабль на снежный наст в сотне метров от возвышавшейся над снегом дымящейся сферы и стал наблюдать. Минуту спустя в ставшем почти черным корпусе сдвинулась в сторону овальная пластина и на обшивку выскочили один за другим два даргона в плечистых боевых экзоскафандрах. Благодаря этим скафандрам издалека их можно было принять за людей. Вслед за ними из люка почти к самому небу взметнулась и исчезла ломаная синяя молния. Даргоны поспешно съехали по покатой поверхности сферы на лед. Казалось, они думали только о спасении, но, едва коснувшись льда, один из них развернулся, и секунду спустя в мою сторону ринулась ракета ручного зенитного комплекса. Автоматика моего корабля без труда ликвидировала угрозу встречным зарядом. Повинуясь сиюминутным эмоциям, я уже хотел сжечь наглых агрессоров, но вовремя остановился. Их, несомненно, стоило взять в плен живыми, хотя бы одного. Я выбрался на борт, отметая мысль о сомнительной разумности такого решения.

Температура в минус сто градусов и сильно разреженный воздух заставили меня тоже облачиться в пусть и легкий, но скафандр. И теперь в черных латах из бронепластика, с гелланским мечом в одной руке и устройством энергозащиты в другой, я разглядывал почти по пояс вязнущих в снегу даргонов. На некотором расстоянии друг от друга, они медленно, но чересчур решительно приближались ко мне. Судя по всему, даргоны намеревались захватить мой корабль. В этом я не сомневался, несмотря на поднятые вверх безоружные руки. Иначе Даргон не был бы Даргоном.