Читаем без скачивания Обет Славы - Морган Райс

Когда Годфри сделал большой глоток очередной кружки эля, ответы на все эти вопросы ускользали от него, роясь в его гудящей голове. Он не знал, доберется ли когда-либо до сути всего этого.

Внезапно дверь в паб распахнулась, и головы всех присутствующих обернулись, когда вошла красивая женщина. Годфри тоже обернулся и несколько раз моргнул, пытаясь сосредоточиться и вспомнить, кто она. И в следующую минуту он понял – Иллепра. Целительница, которая спасла его жизнь.

Иллепра выглядела красивой, как никогда, в своем кожаном коричневом наряде, с длинными взъерошенными волосами и сияющими зелеными глазами. Девушка остановила свой взгляд на Годфри, подходя к нему через весь паб, не обращая внимания на всех посетителей, толпившихся вокруг нее.

Они расступились, освобождая место для девушки. Казалось, что все выпившие мужчины были удивлены появлением такой красоты в этом месте.

«Мне сказали, что я могу найти тебя здесь», – сказала Иллепра Годфри обвиняющим тоном, когда она подошла к нему ближе, нахмурившись. В помещении стало тихо, все присутствующие наблюдали за конфронтацией.

Годфри с трудом мог поверить в то, что она нашла его здесь, в этом месте. Они проговорили всю дорогу во время их похода от королевского двора до Силесии. Годфри почувствовал связь с Иллепрой с самой их первой встречи, и во время их похода эта связь углубилась. Он пообещал ей, что изменится, что перестанет пить и возьмется за оружие вместе со своими братьями и сестрой.

И, тем не менее, Годфри был здесь. Его лицо залила краска, когда он ощутил небывалый стыд.

«Ты позоришь свою семью», – резко добавила Иллепра. – «Разве я для этого тебя спасла? Чтобы ты мог прятаться здесь, в этот поздний час и пропивать свою жизнь? Чтобы ты смеялся со своими друзьями? Именно это важно для тебя сейчас, в то время как твои братья и сестра находятся снаружи, готовясь сражаться за свои жизни?»

Годфри опустил глаза от стыда. У него не было ответа. Он и сам задавал себе те же самые вопросы.

«Мне жаль», – ответил Годфри. – «Ты права. Я не заслуживаю находиться там с ним. И никогда не заслуживал. Прости меня. Я не хотел разочаровывать тебя».

«Тогда ответь мне на вопрос», – настаивала Иллепра, сверкнув глазами. – «По какой причине я спасла твою жизнь, если ты даже не берешь в руки оружие, чтобы защищать ее?»

Иллепра, рассердившись, обернулась, рассматривая лица в баре.

«Я обращаюсь ко всем вам», – сказала она, повысив голос. – «Вы все прячетесь здесь, в то время как ваши соотечественники снаружи готовятся к войне. Ни один из вас не хочет выйти на улицу и взять в руки оружие, чтобы защищать свою жизнь. Забудьте о своей жизни, подумайте о жизни других. Ваши люди нуждаются в вас. Неужели вы настолько эгоистичны? За это они сражаются? Чтобы спасти таких, как вы?»

Все посетители бара молча смотрели на девушку.

«Будем ли мы сражаться или нет», – выкрикнул один из них. – «Это не имеет никакого значения. Несколько тысяч человек вряд ли остановят миллионную армию».

По бару пролетело одобрительное ворчание.

«Да, возможно, мы не сможем», – ответила Иллепра. – «Но это не означает, что мы не попытаемся. Однажды все мы умрем. Дело не в том, кто выживет, а кто умрет. Дело в том, как мы живем. И как мы умрем».

Девушка обернулась и посмотрела на Годфри.

«Я думала, что ты другой», – тихо сказала она. – «Я думала, что у тебя есть потенциал стать кем-то большим. Но теперь я вижу, что ошибалась. Ты всего лишь очередной пьяница, как говорит о тебе все королевство».

«В этом нет ничего плохого, мисс!» – выкрикнул Альтон в защиту Годфри, поднимая свою кружку. – «Можно умереть здесь, а можно умереть там. Но, по крайней мере, мой друг умрет счастливым!»

Толпа издала одобрительные возгласы, поднимая свои кружки.

Иллепра покраснела, круто развернулась и поспешно вышла из паба.

В то время как посетители медленно вернулись к своему занятию, Годфри наблюдал за тем, как она уходит, сгорая изнутри. Фальтон протянул руку и похлопал его по спине.

«Женщины таковы», – утешительно сказал он. – «Они не знают, что является важным. Ты поступаешь правильно – выпей еще!» – сказал он, подтолкнув ему очередную кружку.

Когда Годфри бросил взгляд на кружку, что-то поднялось внутри него. Это было новое чувство, нечто, чего он никогда прежде не испытывал. Это было чувство гордости. Чувство чего-то большего, чем он сам. Впервые в своей жизни Годфри не думал о себе. Он не думал об очередном бокале.

Вместо этого он подумал о Кольце. О силесиацах. О том, чтобы сначала отдать приоритет другим.

Чем больше Годфри думал об этом, тем больше рассеивались его страхи. Чем больше он думал о том, чтобы помочь другим людям, тем меньше боялся за себя самого.

С него было довольно. Внезапно Годфри швырнул свою кружку, вскочил из-за стола и начал быстро пробираться сквозь толпу, направляясь к двери.

«Что ты делаешь?» – крикнул ему Альтон.

Годфри обернулся и в последний раз посмотрел на своих друзей, прежде чем выйти из бара.

«Я собираюсь надеть доспехи, взять в руки оружие и помочь своей сестре!» – решительно заявил он.

Друзья Годфри посмеялись над ним.

«Ты никогда в жизни не брал в руки оружие!» – крикнул Фальтон.

Годфри посмотрел на него, покраснев, но не поддался страху.

«Да, не брал», – признал он. – «Но я должен научиться. Или я умру, пытаясь!»

Глава восемнадцатая

Гвендолин стояла на вершине самого высокого в Силесии парапета в окружении своих генералов, глядя на горизонт. Они только что закончили обход всех внутренних и внешних колец обороны. Один за другим Срог, Кендрик, Бром, Кольк и другие генералы обсуждали с Гвендолин, как наилучшим образом защитить каждое кольцо, чего ожидать, когда прибудет армия, как защищаться от нападения с многочисленных фронтов, и сколько пройдет времени, прежде чем их защита рухнет. Они говорили о еде, о запасах, о воде, о планах в случае чрезвычайных ситуаций, об отступлении к нижнему городу. Они предусмотрели почти все, и теперь все были измотаны.

Но чего ни один из них не сказал, так это что, что они будут делать в случае поражения. То, что капитуляция не является вариантом, было у них негласным правилом, но никто не стал обсуждать неизбежное – что делать, если все их мужчины будут мертвы. Негласным правилом было также и то, что все они станут сражаться не на жизнь, а на смерть. В некотором смысле казалось, что все они свыклись с мыслью о том, что это будет массовое самоубийство.