Читаем без скачивания Обет Славы - Морган Райс

Гвендолин вздохнула. Ей было ненавистно принимать такие решения, но она чувствовала себя обязанной искать благо для своих людей.

«Мне жаль», – заключила Гвен. – «Я сочувствую Вашим дочерям. Правда. Но началась война. И нужно принимать сложные решения».

«НЕТ!» – закричала женщина, снова зарыдав. Она бросилась лицом вниз на землю, крича и стеная. – «Вы не можете позволить моим дочерям умереть!»

Гвендолин отвела взгляд в сторону, посмотрела на горизонт, жалея, что вообще встретила эту женщину. Она начала испытывать на себе, что значит быть правителем, и это чувство ей не нравилось.

«Я пойду за ними», – раздался голос.

Обернувшись, Гвен увидела, как вперед вышел Кендрик, положив руку на рукоять своего меча. Он стоял благородно, гордо и непоколебимо.

Гвендолин посмотрела на брата, тронутая и воодушевленная.

«Ты понимаешь, что если уедешь, мы не сможем снова открыть для тебя ворота», – тихо сказала она. – «Ты умрешь там».

Кендрик серьезно кивнул.

«Есть ли лучший способ умереть, чем во время такой службы?» – ответил он.

Гвендолин резко выдохнула, пораженная его рыцарством, его бесстрашием. В эту минуту она любила своего брата как никогда, тем не менее, она также ощущала глубокую грусть при мысли об этой миссии.

Остальные солдаты мрачно смотрели на него, но никто не мог возразить.

«Я присоединюсь к тебе», – сказал Атмэ, делая шаг вперед и встав рядом с Кендриком.

Кендрик кивнул в ответ своему другу.

«Спасибо! Спасибо!» – крикнула женщина, поднимаясь на колени и целуя их руки.

Гвендолин вздохнула.

«Кендрик, я не могу отказать тебе. Ты показываешь пример, как и всегда. Ты оказываешь имени нашего отца большую честь, принимая на себя эту миссию. У тебя есть мое благословение. Отправляйся и спаси этих девочек. Я оставлю эти ворота открытыми для тебя как можно дольше – вплоть до последней секунды, когда атакует Андроникус».

«Миледи, я восхищаюсь храбростью Кендрика, и я не могу не согласиться с его миссией», – серьезно сказал Срог. – «Но я должен предупредить, что нам нужно время для того, чтобы запечатать внешние ворота. Будет непросто сделать это за такой короткий срок. Вы должны осознавать, что ставите под угрозу весь город, соглашаясь с этой миссией и оставляя ворота открытыми».

Гвен отвернулась и посмотрела на горизонт. Где-то там находились дочери этой женщины – больные, одинокие. Она не могла не думать об этом.

«Я благодарю Вас за совет, милорд», – мягко сказала она Срогу. – «Я на самом деле понимаю о последствиях. Я не поставлю наших людей под угрозу. Ворота закроют, когда будет необходимо».

Девушка повернулась к Кендрику.

«Отправляйся. Найди этих девочек и возвращайся быстро. Я не хочу закрывать эти ворота, когда ты находишься снаружи».

Кендрик серьезно кивнул, после чего развернулся и поспешил вниз с парапетов. Атмэ последовал за ним.

Остальные мужчины разошлись, и Гвен, повернувшись, сама пошла вниз по каменной насыпи в дальнем конце парапетов, где она может какое-то время побыть наедине со своими мыслями, чтобы все это осознать. Кроме того, здесь ей также открывался лучший вид на двор, чтобы наблюдать за тем, как уезжают Кендрик и Атмэ. Девушка стояла на своей вершине укреплений, наблюдая за тем, как они уезжают на горизонте, поднимая большое облако пыли.

Стоя там, чувствуя себя одинокой как никогда, она испытывала потребность в Торе. Чувство, что они вступают в битву, в которой не смогут одержать победу, не покидало ее. Гвен чувствовала, что их единственная надежда была в том, что Тор найдет Меч Судьбы и восстановит щит. Если ей предстоит умереть, она хотела умереть рядом с Тором.

Она закрыла глаза и изо всех сил помолилась Богу о возвращении Тора.

«Пожалуйста, Господи. Я знаю, что уже о многом просила тебя. Но я прошу тебя еще об одном – верни мне Тора».

«У Бога загадочный способ давать ответы».

Гвен не нужно было оборачиваться для того, чтобы узнать голос.

Повернувшись, она увидела, что позади, в нескольких футах от нее стоит Аргон. Он смотрел на горизонт, наблюдая за тем, как уезжает Кендрик. Его глаза сверкали.

Сердце девушки подпрыгнуло, когда она увидела друида.

«Я не думала, что еще когда-нибудь тебя увижу», – сказала она.

«Почему? Из-за того, что ты находишься в новом месте? Физические преграды для меня ничего не значат».

«Значит, ты будешь здесь с нами? Во время осады?» – с надеждой в голосе спросила Гвен.

«Я всегда здесь с вами. Иногда не всегда физически».

Гвен сгорала от желания получить ответы.

«Расскажи мне», – попросила она. – «Я умоляю тебя. Тор в безопасности?»

«Сейчас да».

«Будет ли он в безопасности?» – настаивала Гвен.

«Это вечный вопрос, не так ли?» – спросил Аргон, повернувшись к ней и загадочно улыбнувшись. – «Его судьба неясна. Она предрешена, но вместе с тем ее можно изменить. Как и судьбы всех нас».

«Выживет ли он?» – спросила девушка. – «Увижу ли я его когда-нибудь снова?»

Она приготовилась к ответу, надеясь и молясь, что он будет положительным.

«Если не в этом мире», – медленно произнес друид. – «То в следующем».

Гвен почувствовала, как ее сердце упало.

«Но это несправедливо!» – возразила Гвен. – «Я должна снова увидеть его!»

«Он выбрал свою судьбу», – сказал Аргон. – «Ты выбрала свою. Иногда судьбы могут не переплетаться».

«А как насчет Империи?» – спросила Гвен. – «Атакуют ли они это место?»

«Да», – уверенно ответил он.

«Победим ли мы?»

«Победа относительна», – произнес Аргон. – «Существуют различные виды победы. Красные стены Силесии выстояли одну тысячу лет. Но даже эти стены должны упасть».

Плохое предчувствие, не покидавшее Гвен, все возрастало.

«Означает ли это, что этот город падет?»

Она должна знать. Но он не ответил, отводя взгляд.

«Но, безусловно, должен быть какой-то способ, чтобы остановить их», – сказала Гвен.

«Ты слишком много концентрируешься на здесь и сейчас», – ответил Аргон. – «Но есть и другие столетия. Столетия до вашего времени и грядущие столетия. Мы всего лишь помеха в колесах времени. Одни люди умрут, а другие будут рождены. Одни места будут разрушены, а другие построены. Ничто не длится вечно. Даже разрушение».

Гвен стояла, думая над словами друида. Она спрашивала себя, означает ли это то, что существует надежда.