Читаем без скачивания С отцами вместе - Николай Ященко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Босоногая команда ждала больших перемен…
* * *Настал день, когда Матрос и Никифор Андреевич Хохряков откопали в купеческой могиле алое шелковое знамя, а старый машинист Храпчук поцеловал его и поднял высоко над головой.
Настал день, когда Костя и его товарищи пришли в огород Лежанкиных, отсчитали от столба восемнадцать шагов и нашли в земле боевой флаг. Костина мать вышила на нем слова: «Да здравствуют дети семьи трудовой!» С этим полотнищем зареченские ребята явились на митинг по случаю восстановления Советской власти. С ними не было их славного товарища и вожака — Шуры Лежанкина. Вера Горяева шла рядом с Костей, и на ее голове красовалась белая шапочка с голубой лентой.
Митинг открыл старый Кравченко. Первое слово он предоставил Усатому. К всеобщему удивлению, на большой ящик поднялся худенький, хромающий на одну ногу начальник станции Блохин. Это он по заданию Верхнеудинского большевистского комитета возглавлял подпольщиков поселка. Усатый был представителем партии коммунистов, которая подняла трудовой люд на борьбу и привела его к победе…
1958–1961 гг.
Книга вторая
Искры не гаснут
Глава первая
Дэ-вэ-эр
В школьном коридоре около большой карты Азии толпились старшеклассники. Гога Кикадзе, упитанный крепыш в серой гимнастерке с белыми металлическими пуговицами, что-то жевал и говорил Косте Кравченко:
— Видишь этот Великий, или Тихий океан? И заруби себе на носу: никто и никогда не откроет большевикам ворота к этому водному бассейну! Советам крышка!
— Большевики сами умеют открывать ворота! — возразил Кравченко, приглаживая торчавший на голове вихор.
— Смотри сюда, открыватель! — горячился Кикадзе. Он пухлым пальцем очертил голубую полоску озера Байкал, перенес руку на тонкую, изогнутую линию железной дороги, быстро «проехал» по ней на восток до Яблонового хребта.
— Все это Дальневосточная республика, а не Советская Россия! Спустимся с гор к Чите. Тут царствует атаман Семенов. А дальше на всем пространстве до саго океана опять легла Дэ-вэ-эр! Не будет в этих широтах советской власти. Фига вам с маслом!
Кикадзе сложил из трех пальцев увесистую дулю.
— Видал?
Костя вспыхнул:
— Не тронь советскую власть, у тебя лапы грязные!
Кравченко отвел дулю и кулаком, что было силы, ткнул противника в бок. Кикадзе замахнулся для ответного удара, но кто-то дернул его за ремень, и между ребятами протиснулась Вера Горяева.
— Не дам драться! — крикнула она.
Тут прозвенел звонок, и враждующие стороны разошлись по классам.
Такой спор был уже не первым. Школьники ежедневно горячо обсуждали военные действия на фронтах еще не утихшей гражданской войны, хотели понять, что происходит здесь, на далекой окраине России, где они живут.
Еще минувшей зимой Костя Кравченко и его сверстники под присмотром дяди Фили печатали на гектографе и тайком разносили по дворам частушки и песни про атамана Семенова, срывали приказы японских генералов. Весной видели отступающие колонны белой армии. Видели, как, разбрызгивая лужи, по улицам поселка скакали всадники с красными лентами на шапках и папахах. Так вернулась советская власть. Ликовал на митингах народ, развевались красные флаги. И вдруг пошел разговор: это не советская власть. А что? Попробуй-ка разобраться. Ребята вслушивались, всматривались…
Среди учителей было много беженцев из Перми. Вместе с белогвардейцами они отступали от большевиков за Байкал, но большевики оказались повсюду, и отступать стало некуда. Теперь беженцы притихли, от вопросов учеников отмахивались. Директор школы Александр Федорович тоже был из беженцев и в беседы с учениками никогда не вступал, ссылаясь на занятость. Преподаватель химии Геннадий Аркадьевич, прозванный Химозой, охотно разговаривал со старшеклассниками, но всегда гнул одну линию: молодежь, дескать, должна прежде всего учиться, а не совать нос в политику. Поговорить по душам можно было только с Лидией Ивановной.
Красная гвардия, созданная революцией, проливала кровь за Советы. Это ясно. Партизаны два года скитались по тайге, дрались с белыми и японцами за советскую власть. И это все понятно. Красная Армия, двигаясь с запада, установила в Сибири советскую власть. Тут и объяснять нечего. Но почему же после такой борьбы нет советской власти от Байкала до Тихого океана? За что же боролись рабочие и крестьяне? Почему армия за Байкалом называется не Красной, а Народно-революционной? На здании вокзала вывесили странный флаг: в левом углу красного полотнища пришит квадрат из синей материи. Машинист Храпчук называет его заплаткой. Почему вместо Советов объявили какую-то Дальневосточную республику? Ведь старшеклассники знают, что большевики всю жизнь боролись с меньшевиками и эсерами, как с врагами, а теперь сидят с ними за одним столом в правительстве Дэ-вэ-эр. А почему?
Рождение новой республики посеяло немало сумятицы в головах людей. Взрослые шумели на митингах, а подростки в школьном коридоре…
В восьмом классе урок литературы. Лидия Ивановна положила на стол потрепанный томик Гоголя, поправила на плечах теплый платок и близоруко прищурилась на учеников.
— Сегодня будем знакомиться с «Тарасом Бульбой».
У окна поднялась чья-то рука.
— Это Горяева, кажется? Что тебе?
— Лидия Ивановна, в коридоре опять была драка. Вы бы еще объяснили, какая у нас власть, а то непонятно.
Старая учительница приложила ладони к вискам, стараясь что-то припомнить, потом улыбнулась тонкими губами и неожиданно продекламировала:
Сошлись враги. Увлекшись боем,Деревня перла напролом:«Жарь под микитки! Бей колом!»Барчата взвыли диким воем…
Легкий смешок пробежал по классу, все повернулись в сторону Кости Кравченко. Он покраснел и опустил голову. Его смутило не столько то, что Лидия Ивановна догадалась о его драке, сколько то, что она прочитала именно эти строки. Через два года вспомнила…
— С кем же ты на этот раз воевал? — спросила Лидия Ивановна.
Костя поднялся за партой.
— Кикадзе всегда сам вперед заедается!
— Ну вот что, вояка! Принеси-ка из учительской карту Российской империи.
Лидия Ивановна отодвинула томик Гоголя, обратилась к ученикам:
— Значит, вам непонятно, какая у нас власть. Что же, давайте поговорим об этом…
Костя Кравченко принес и укрепил на классной доске огромную карту. Лидия Ивановна взяла указку, повертела ее в руках, собираясь с мыслями.
— У вас все еще впереди, товарищи! — сказала она и долгим взглядом обвела класс. Учительница впервые назвала своих учеников товарищами и подумала: «Не рано ли?» Она заметила, как недоуменно и восторженно переглянулись ребята. Учительнице показалось, что они расправляют плечи и что им становится тесно на партах. «Нет, не рано», — успокоила она себя и подошла к карте.
— Я не знаю, товарищи, сколько лет придется ходить вам по земле, но уверена, что в жизни вы не раз оглянетесь на бурный двадцатый год… В начале этого года Красная Армия заняла Иркутск, а дальше, за Байкал, не пошла. Почему — вот вопрос…
Учительница обвела указкой территорию Дальнего Востока.
— Здесь были собраны большие силы американских и особенно японских войск. Если бы Красная Армия пошла за Байкал, значит, она вступила бы в войну с Японией. Правительство Советской власти не хотело этого…
Лидия Ивановна говорила негромко, но четко. Слушая ее, ученики представляли себе колонны войск на дорогах войны, жаркие бои в лесах, на улицах городов и деревень. Карта ожила. Указка перепрыгнула на запад…
— Международное положение складывалось не в нашу пользу. В апреле панская Польша вместе с Францией и другими странами напала на Украину. А на южном фронте еще шли бои с бароном Врангелем. Судите сами, разве в таких условиях молодая Советская республика могла бы воевать с Японией? Нет, война была бы нам не под силу. Вы понимаете меня?
Ученики молча кивали.
— Тут-то и призадумался Ленин. Сделано так, как он сказал. Что же Ленин сказал? А вот что!.. В районах Дальнего Востока, уже освобожденных от белой нечисти, и в районах, которые еще только освобождаются, советскую власть временно, вы слышите, временно не восстанавливать…
— А что же вместо нее? — громко спросила Вера Горяева, поднимаясь с места.
Лидия Ивановна махнула рукой, чтобы Вера села.
— Да… Решили создать промежуточное государство — буфер — под названием Дальневосточная республика… Дэ-вэ-эр!
— Буфер бывает у вагона, — опять не выдержала Вера Горяева.
— Совершенно верно! — подтвердила учительница. — Вы дети железнодорожников и знаете, для чего устроены буфера. Поезд идет полным ходом, буфера своей пружиной мягко отталкиваются друг от друга и не дают вагонам столкнуться, разбиться. Так и наш буфер — Дальневосточная республика — поставлен между Советской Россией и Японией. Для чего? Чтобы не допустить прямого столкновения, отдалить войну с Японией, дать передышку Советской России… В городе Верхнеудинске на съезде красных партизан и трудящихся Прибайкалья была объявлена декларация о создании Дэ-вэ-эр… Там же и образовано правительство во главе с большевиками. Оно существует уже шесть месяцев, его признала Советская Россия…