Читаем без скачивания Черкасов. На страже империи - Егор Золотарев

— Не мы, а я. Это во-первых. А во-вторых — у меня есть щенок, очень способный, — улыбнулся я в ответ.

От Славика там помощи никакой, только мешаться будет и кричать от вида каждой твари. Знаю я таких паникёров. Поэтому одному спокойней.

— Ты сдурел? И ты с щенком туда попрёшься? Против монстров? — удивился Славик.

— Ага, именно так, — кивнул я.

Славик продолжал мне рассказывать о том, как многие храбрецы погибали в красных и чёрных аномалиях. Многие рассуждали так же, как и я… Бла-бла-бла…

Я слушал вполуха, и выделял лишь ценную информацию, которой было крайне мало. Услышал лишь только то, что в одной красной аномалии обычно находили лишь одного сильного высокоуровневого монстра. Остальные гораздо слабее, и больше мешают, чем представляют угрозу даже среднему магу.

Ну вот значит этот самый сильный монстр и попытался у меня недавно выпить силушку богатырскую, хех.

— Отец не отдаст тебе ключ, — озадаченно посмотрел на меня братец. — И мне тоже. Он его ещё раз перепрячет. А если ты скажешь, что нашёл вход, ещё накинет один купол.

— А мы на время возьмём его, — подмигнул я. — Ты только забери у него ключ от кабинета. И открой мне, а я сам всё сделаю.

— Ты хочешь, чтобы его инфаркт хватил? — выпучился на меня Славик.

— Поверь, он ничего не заметит, — успокоил я братца.

— Ладно, принесу. У него есть запасные ключи. Он их прячет в одном из ящиков в гостиной, — пробурчал Славик.

Через некоторое время мы зашли в дом. Поужинав, отец отправился в спальню. А братец действительно принёс ключи, и напросился со мной.

Через несколько минут мы оказались в его кабинете. В нём помещался стол, пара шкафов и два кресла. Крыс уже облетел помещение и показал лапкой в сторону одного из шкафов:

«Вон оттуда так фонит магией, что у меня прям уши заложило».

«У тебя нет ушей, точнее они призрачные», — напомнил я.

«Ну я про ощущения говорю. Вот ты цепляться к словам любитель», — буркнул Крыс и завис возле стеклянной дверцы шкафа. — «Внутри эта хреновина».

Я подошёл и, открыв дверцу, сам почувствовал фон. Коробочку было найти несложно. Она была спрятана в одной из шкатулок.

— Вот и всё, — вытащил я предмет, затем открыл его и расплылся в довольной улыбке. Вот и ты, родной. Иди к папочке!

— Как ты быстро всё… А если отец хватится? — боязливо посмотрел на меня Славик.

Я попросил Крыса создать иллюзию, и материализовать её. Пришлось поделиться маной, которой у меня почти не осталось.

«На сутки точно хватит, предмет небольшой…» — выдохнул Крыс. — «Но теперь все мои магические заначки истощены».

Ну да, теперь уж точно всё, конечно. Уверен, что если что — он ещё найдёт несколько нычек с энергией. Запасливый ты наш.

Ну а затем, спрятав предмет в карман, я удалился в свою спальню. Не слушая бубнящего что-то Славика, не обращая внимания на Тихона, который внезапно прошёл перед нами.

Судя по его озабоченному взгляду и чёрным рукам, он что-то ремонтировал в ванной. Ему было не до слежки за мной.

А чуть позже, я добрался до кровати, но не смог сразу уснуть. Все мысли крутились вокруг аномалии.

Если мне удастся её открыть, то я получу постоянный источник маны. Больше не придётся собирать её по крупицам или снова искать аномалию и пытаться в неё пробраться.

Я смогу беспрепятственно совершенствовать свое тело и насыщать маной питомцев.

Живчик меня сегодня удивил, даа и Крыс тоже красавец! Обычным боевым питомцам этого мира такой прогресс точно не снился. Насколько я понял, способности в них выращивают долго и мучительно.

Кстати, я так и не выяснил, в чём отличие боевых питомцев и магических. Надо будет спросить у Аркадия, как представится возможность.

Тут я вспомнил, что у меня завтра экзамен после обеда, и к нему нужно готовиться. Взял книгу со стола, окунулся в чтение. А вскоре понял, что предмет, который ведёт Горбунов — самый скучный из всех. «Философия магических заклинаний» — одна голимая теория и никакого практического применения. Придётся зубрить, по-другому не сдашь.

Я с трудом осилил треть книги. Завтра продолжу.

Уже засыпая, я услышал, как Живчик забежал в комнату и улегся у моих ног, через минуту мерно засопев. Притомился, дружок, и маны потратил прилично. Ничего, завтра прямо с утра напитаешься ею сполна.

На следующее утро после зарядки и контрастного душа, я взял книгу и спустился в столовую. Позавтракал, накинул куртку и вышел во двор, устроившись в гамаке. Ну а Живчик был тут как тут. Он чувствовал, что мы здесь долго не задержимся. Нас ждёт восточная окраина!

Через полчаса я добрался до входа в аномалию. Рука сжимала каменный клевер, от которого исходило магическое тепло. И заметил, как на солнце он слегка переливается. Сразу видно, сделан из какого-то ценного камня, а не придорожного булыжника.

Испытывая лёгкое волнение, я поднёс каменный лист к гнезду, и ключ притянулся внутрь. Раздался громкий щелчок, затем ещё один. Я отступил на пару шагов и приготовился.

На третий щелчок, купол покрылся рябью, и в следующее мгновение образовался вход в виде овала.

«О, да», — с наслаждением протянул Крыс. — «Пожалуй, возьму две порции маны. Или три. Позовите-ка мне официанта».

Я прошёл внутрь, услышав под ногами хруст каменных тёмных осколков. То, что находилось под куполом, разительно отличалось от внешнего мира.

Живчик заскулил, но потом затих, семеня рядом. Понимал, что шуметь здесь опасно.

Пещера. Пахнет сыростью, и мхом. Кстати, вот и он, достаточно неплохо освещает всё вокруг светло-оранжевым светом.

По бокам каменной тропы — трава, мелкая, пожухлая и… красная. Куда ни глянь — везде красная зелень. А еще чёрные холмики, которые пыхтели, выпуская еле заметный белый пар.

«Пахнет отвратительно», — сказал Крыс и полетел вперёд, стараясь не отдаляться от нас с Живчиком.

Крыс, конечно, прав. Пахнет горелой шерстью и плесенью, и ещё какой-то трудно уловимый запах, который я пока не мог разобрать.

Что удивительно, пока я не чувствовал даже капли энергии. Хотя фон её ощущал. И он был очень сильным.

А затем послышался шорох. Из-за большого чёрного валуна выскочил… Я аж прыснул со смеху. И Крыс захохотал следом.

На нас смотрел… желторотый цыплёнок. Правда, взгляд у него был слишком наглый,