Читаем без скачивания Агенты Берии в руководстве гестапо - Валерий Шамбаров

Однако послу повезло. И не только ему, а нацистам вообще. Поскольку план «Грюн» был и в самом деле невыполнимой авантюрой. Той мощной моторизованной армии, которая вскоре начнет громить поляков и французов, у немцев еще не существовало. Танковый корпус был только один, 16-й (Гудериана). Вооруженный слабо бронированными танками Т-I (с пулеметным вооружением) и T-II (с малокалиберной пушкой). Практически это были броневики, а не танки. Если в Германии заводы Круппа только-только перестроились для производства вооружения, то в Чехословакии огромные заводы «Шкода» функционировали вовсю, поставляя оружие и военную технику во многие страны мира (как раз эти заводы во многом помогут созданию немецких бронированных «кулаков»).

Все вооруженные силы Германии насчитывали 47 дивизий, и из них 8 приходилось на всякий случай оставить на французской границе. А у Чехословакии было 45 дивизий. Лучше вооруженных и лучше обученных, чем германские. К тому же, в Судетах в течение многих лет чехами создавалась мощнейшая полоса укреплений с системами бетонных дотов, казематов, тяжелой артиллерией. Конечно, людские и материальные ресурсы Германии были намного больше. Но ведь и маленькая Финляндия на укреплениях «линии Маннергейма» смогла продержаться против СССР четыре месяца. А прорвать судетские позиции немцы не смогли бы вообще. Потому что, как признавались впоследствии германские генералы, у них и снарядов было накоплено еще недостаточно, их хватило бы лишь на две недели боев.

Сталин на чехословацкий кризис тоже отреагировал. Привел в боевую готовность несколько округов, выдвинул к границе 30 дивизий, 3 танковых корпуса, 4 авиационных бригады. Было заявлено о готовности прийти на помощь. Почему Сталин от попытки найти взаимопонимание с Гитлером перешел к вооруженной демонстрации, понятно. Сговор западных держав с Германией был налицо. И ситуация становилась опасной для Москвы. Ее официальные французские «союзники» вели себя уклончиво. И немцы на «дружбу» не шли. Возникала угроза, что они объединятся. Да и движение в Чехословакию географически вело на восток, а не на запад. Правда, согласно договору с чехами, Россия могла вмешаться лишь в том случае, если ее официально об этом попросят и если в войну вступит Франция. И общей границы с Чехословакией СССР не имел. Для реального применения силы войска должны были пропустить через свою территорию Польша и Румыния. А их политика целиком зависела от Запада. Но Москва дала понять Бенешу, что готова обойтись и без французов. И проблему с пропуском войск «как-нибудь» решить. Но только при условии, что сама Чехословакия будет защищаться и призовет русских.

Такие шаги, во-первых, могли подтолкнуть французов к более активному сотрудничеству — и тем самым расколоть предполагаемый альянс западных держав с Гитлером. Во-вторых, напомнить фюреру, что дружить надо бы не с Парижем и Лондоном, а с Москвой. В-третьих остановить его агрессию в том невыгодном для СССР политическом раскладе, который получился в 1938 г. А в-четвертых, в случае конфликта вывести Чехословакию из-под французского влияний — под советское.

Однако кризис разрешился иначе. Еще с марта в правительственных и военных кругах Англии было решено — когда немцы нацелятся на Чехословакию (а о том, что они вскоре нацелятся, хорошо знали), отдать ее. Проводились встречи и консультации в рамках закулисной дипломатии. И возник так называемый «план Z» — вмешаться с посредничеством, но в самый последний момент. Чтобы щедрыми уступками ошеломить Гитлера, погасить готовую вспыхнуть войну и очутиться в роли «миротворцев». Такой «последний момент» настал 22 сентября, к фюреру примчался «миротворец» Чемберлен. А 29 сентября в Мюнхене открылась конференция, где британский премьер Чемберлен и французский президент Даладье при участии Гитлера и Муссолини решили судьбу Чехословакии даже без участия ее представителей. Просто поставили перед фактом, что их страну расчленяют и Судетскую область отдают немцам. А от Праги при этом потребовали разорвать договор о взаимопомощи с СССР. Между прочим, и следующая жертва нацистов, Польша, тоже поучаствовала в разделе Чехословакии. Ей отстегнули Тешинскую область с богатыми угольными копями и четвертьмиллионным населением, и она не отказалась, взяла.

Да и чехи, несмотря на упоминавшуюся возможность обороняться, даже не пытались что-то предпринять самостоятельно. Вели себя, как незаслуженно обиженные, но послушные детишки. Раз «старшие дяди», Англия и Франция, сказали — значит все, тут уж ничего не попишешь. Договор с Москвой правительство Чехословакии дисциплинированно расторгло, мобилизацию отменило, войскам отдало приказ сниматься с позиций и оставить западные районы. Бенеш выразил протест только тем, что… ушел в отставку. А германские генералы, осматривая доставшиеся им задарма укрепления в Судетах, задним числом содрогались и вытирали пот — понимая, что тут они точно разбили бы себе лбы. Гитлер это тоже признал, сочтя лишним доказательством, что его ведет «провидение». Чемберлена и Даладье он вполне оценил, назвав «жалкими червями». И уже 21 октября он издал приказ, где определил следующие задачи ОКВ: обеспечить безопасность новых границ; ликвидировать то, что осталось от Чехословакии; оккупировать территорию Мемеля (Клайпеды).

Все это и впрямь походило на безумный «закат Европы». Лидеры ведущих держав тупо и близоруко позволяли агрессору сожрать одно суверенное государство, потом собственными руками кромсали и скармливали ему другое — в надежде сохранить его «дружбу». Пусть дальше не нас, а других грызет — на востоке. А народы праздновали и ликовали, что их политики в последний момент «спасли мир». И разве есть разница, какой ценой?

Когда нынче демократические средства массовой информации клеймят пакт Молотова — Риббентропа, без которого не смогла бы начаться Вторая мировая, то стоит вспомнить, что она не смогла бы начаться и без Мюнхена. Ситуация-то была, по сути, элементарной. СССР и Запад не доверяли друг другу, относились друг к другу враждебно. А Гитлер блестяще сыграл на этом, лавируя между ними. И представляется даже непонятным, зачем Горбачев, будучи президентом, скрывал от общественности и стыдливо прятал в своей секретной папке пакт Молотова-Риббентропа? Ведь Мюнхенского соглашения никто не прятал — Чемберлен размахивал им перед толпой, вернувшись в Англию. И справедливости ради стоит отметить, что попустительство в ремилитаризации Рейнской области, «аншлюс» и Мюнхен были раньше, чем пакт Молотова — Риббентропа.

10 ноября 1938 г. случилось еще одно знаковое событие — «Хрустальная ночь». От законодательного лишения евреев гражданства и административного притеснения нацисты перешли к их физическому уничтожению. Старт этой политике по инициативе Геринга, Геббельса и Гейдриха дала кампания погромов еврейских магазинов и домов. Взаимоотношений с Англией и Францией это также не нарушило, они о «правах человека» и не заикнулись. Самый громкий протест выразили… страховые компании, которым пришлось оплачивать нанесенные нацистами убытки. А из великих держав отреагировали лишь США, отозвав своего посла из Берлина. Но и они фактических связей с Гитлером не прервали. После разрыва дипломатических отношений в Германию продолжали ездить их правительственные делегации. А американские фирмы так и остались связаны с немецкими, их взаимоотношений ничто не омрачило.

Генрих Мюллер знал о закулисных сторонах «мюнхенской политики» побольше, чем британские или немецкие обыватели. Надо думать, эти впечатления тоже наложили отпечаток на его отношение к Западу… Руководство рейха высоко оценило участие спецслужб в австрийской и чешской операциях. Закон от 14 сентября 1938 г. обязал все организации НСДАП сотрудничать с гестапо. А СД 11 ноября получила статус не только партийной, но и государственной организации.

Произошла перемена и в советских спецслужбах. В декабре Ежов отправился вслед за своими жертвами, на пост начальника НКВД пришел Берия. И как раз он-то обратил внимание, что накануне надвигающихся грозных событий от советской разведки мало что осталось. Кстати, стоит обратить внимание, что сама личность Лаврентия Павловича в истории оказалась в значительной степени искаженной. В 1950-х гг., когда Хрущев совершил «дворцовый» переворот, коварно убив соперника и захватив власть, официозной пропагандой была создана черная «легенда о Берии». Он обвинялся во всех грехах, объявлялся главным «сталинским палачом», и с тех пор его было принято изображать абсолютным чудовищем. При этом совершенно затушевывались реальные факты. Например, что Берия во главе НКВД пробыл очень недолго, с конца 1938 г. по 1942 г. И, приняв этот пост, не раздувал, а, наоборот, сворачивал разгулявшуюся кампанию террора. Мало того, устранившие Берию коллеги по Политбюро постарались навесить на него собственные преступления. Молотов, Каганович, Маленков и тот же Хрущев руководили массовыми репрессиями, когда они были в самом разгаре, и по праву должны были занимать «достойное» место рядом с Ежовым.