Читаем без скачивания Полет в глубину - Жорж Колюмбов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но любому же ясно, что это полный бред! И потом — кто все это говорит? Всемирно известный физиолог? Нет. Какой-то безработный программист-самоучка, уволенный за слив данных, которого он не совершал, но кому есть до этого дело?
Настроение снова рухнуло в пропасть отчаяния. К чертям собачьим весь этот внешний мир, его бесценные цели и воображаемые интересы! И если открытие Торика пропадет без следа, то пусть, ему все равно. Какое ему дело до остального человечества?
Он купил себе вина и в первый раз напился. Наутро болела голова, но на душе лучше так и не стало. Алкоголь и правда не решает никаких проблем.
Внезапно захотелось бунта. Хотелось нарушить установившийся распорядок. Сделать хоть что-нибудь. Уйти из ручейка, в который превратилась жизнь. Как птица, которой обрезали крылья. Как отец, когда соседи лишили его главного увлечения и разрушили его привычный мир, ради которого он жил...
Торик выждал сколько мог, но теперь решил в кои-то веки действовать сам. Да, он так и не научился делать это правильно, но сидеть и просто ждать неизвестно чего стало невыносимо. И он не стал.
Глава 18. Пропажа
Раздался телефонный звонок. Нет, окружающий мир явно не собирался сдаваться и оставлять Торика в покое. Кто там еще?
— Маша? Ты куда делася-то? Третий день не дозвонюся! — раздался в трубке незнакомый старческий голос.
— Вы ошиблись, — прорычал Торик.
— Ась? Погодь, не клади трубку, Маша! Ма…
Он поступил наоборот, понимая всю бессмысленность дальнейших десяти минут своей жизни. Сейчас он отойдет от телефона, там сообразят, что их не слышат, будут перезванивать, но втолковать ничего нельзя, поскольку абонент либо глухой, либо не желает слышать ничего, кроме вожделенного голоса неведомой Маши. Бесцельная безысходность без малейшего шанса на… Телефон зазвонил вновь — как и предполагалось.
— Да! — погромче крикнул Торик в трубку, чтобы его уж точно не приняли за неведомую Машу.
— Ой… — смутился кто-то знакомый. — Так ведь и оглушить недолго, знаешь ли! Толян, ты, что ли… развлекаешься?
— Инга? — узнал он. — Здравствуйте! Очень рад вас слышать.
— Ты что же меня пугаешь? В трубку орешь не своим голосом, аж до сих пор ухо ломит, и мурашки никак не успокоятся. Да, мне тоже иногда очинно странные личности пытаются дозвониться. И главное — настолько уверены, что… Ладно. Ты как там вообще, живой?
— Относительно. Честно говоря, так себе, Инга.
— Могу представить. Все так неожиданно быстро закрутилось. Мне очень жаль, что не получилось уберечь тебя от всех этих неприятностей.
— Вы пытались, я помню. И благодарен.
— Да это ерунда, но… То, что мы вообще при всех наших службах влетели в эту ситуацию, меня… пугает.
— Как там обстановка в Конторе?
— Скажем так, атмосфера полнейшей секретности. Никто ничего не знает, никаких подробностей.
— А про меня?
— Про тебя особенно! Наши борются с утечками. С вахтерши тут же взяли подписку о неразглашении. Динара, понятное дело, ничего не скажет, она не дура. Но слухи ползут. Вася ваш, как мне донесла разведка, косится на Динару, ничего не понимает, но интуитивно чувствует, что в твоем исчезновении каким-то образом повинна именно она.
— А кто у вас «разведка»? — на минутку ему даже стало интересно.
— Прости, но таких секретов я не выдаю. На том стоим.
— Инга, еще вопрос можно?
— Сколько угодно, душа моя!
— Как там у вас Мефодий поживает?
— О-о! Лучше всех. Он тут все на одну белую кошечку заглядывался во дворе. Вот ведь нечем ему кошек-то любить, а смотреть все равно приходил чуть не каждый день. Сядет и ждет, пока она выскочит из подвала.
— У него прямо бесплатный сериал.
— Вот-вот, мексиканский, про любовь. Кстати, любовь твоя бывшая теперь официально руководит хранением всех важнейших данных по Конторе. Думаю, Шефиня уже и сама не рада — при таких-то связях ейного мужа. Но и уволить ее тоже не может. Так что пока терпим и ждем.
— А нельзя подключить соответствующие органы, расследовать обстоятельства?..
— Правильно мыслишь, Толян, грамотно. Сказать я тебе ничего не могу про это, но, если хочешь, можешь сам поиграть в угадайку. Что бы ты сделал?
Он минутку помолчал, собираясь с мыслями.
— Расследование уже идет параллельно, но о нем народу не сообщают?
— Мозмомно, — промурлыкала Инга в трубку.
— А не говорят, чтобы не спугнуть и потом поймать парочку на горяченьком?
— Ту-ру-ру… тоже может быть. А еще мысли есть?
— Ей отдают не настоящие данные, а…
— Стоп-стоп-стоп! На этом давай остановимся, дружочек, а то мы с тобой далеко зайдем. Разговор-то уже нетелефонный пошел, кто знает, чьи уши мы с тобой сейчас услаждаем своими неразумными…
— Я понял.
— Хочу лишь сказать, что мысель твою уловила, она очинно своевременная, и я, пожалуй, намекну кой-кому, дабы повысить эффективность, так сказать, работы на наше общее благо.
— Вот насчет работы хотел…
— Тут пока вариантов тебе не нашли. Но ищем, ищем, да.
— Спасибо.
— Значица, так, надежду не теряем, в отчаяние, паче чаяния, не впадаем, ждем заветного часа, о коем будет сообщено дополнительно. Лады?
— Хорошо.
— И еще. Толь, ты ведь знаешь, я человек прямой, — здесь он усмехнулся. — Без обид и предрассудков, скажи честно: денег надо тебе? Есть на что жить?
— Пока хватает. Мне не так много надо. Но спасибо за заботу, Инга.
— Да ладно тебе. Свои же люди. Еще раз: твоя главная задача сейчас — пе-ре-си-деть. Просто переждать этот неприятный период твоей жизни. Потом все наладится. Обязательно. Да?
— Наверно.
— Не «наверно», а точно! Я узнавала. Ну все, дружочек, за сим позвольте откланяться.
