Читаем без скачивания Леди удачи. Все пути… - Белоцерковская Марина

— Постой! — перебил ее Шеффилд. — А как мы к нему попадем?

— Попадем! — беспечно махнула рукой Мари. — Первый раз, что ли, в окна лазить?!

— А охрана?

— В такую погоду? Щас! — хихикнула Ксави.

Пробираясь самыми темными переулками, друзья, наконец, вышли прямо к дому Флориньи. Джоанна, прикинув в уме расположение комнат, уверенно показала на угловое окно второго этажа:

— Это спальня. Видите, нет решеток.

Тотчас просвистела веревка с грузиком — плод длительной тренировки и особой гордости Нэда — и плотно обмоталась вокруг лепной химеры над окном. Нэд подергал веревку.

— Прочно. Можно лезть, — и полез первым.

Окно, на их счастье оказалось незапертым, и друзья легко, как кошки, проскользнули в спальню.

— Вот теперь можно и обсудить наше положение, — запрыгнув на мягкую кровать, сказала Мари. — Итак. Что мы имеем на сегодняшний день? Всю команду в сборе — раз; письмо герцогини — два; какие-то записи покойного ювелира — три, и еще эту дурацкую «Европу», которую я оставлю себе на память из принципа — столько таскать! Что мы имеем еще? Этого индюка Форе и всю парижскую полицию, наступающую нам на пятки, а также словесный портрет нашего милейшего Тома, известный отныне каждой собаке гэ Парижа и его окрестностей. И наконец, чего мы не имеем? Не имеем мы транспортных и прочих средств, чтобы спокойно добраться до Лондона; не имеем надежного прикрытия, документов и легенды; не имеем хотя бы приблизительного плана дальнейших действий; а главное, абсолютно не имеем времени.

— Насчет времени ты права, — пробормотала Джоанна, задумчиво глядя на развалившегося в кресле Волверстона, — а что касается остального, погоди. Что-нибудь смозгуем.

— Джо, а может, это сгодится? — Нэд извлек из-за пазухи бумагу с большой красной печатью. — Помнишь, я у этого крысенкаотобрал?

— Ну-ка, ну-ка… «Пропуск… виконт Форе де Флориньи… не чинить препятствий…» И печать самого де Торси! Ну, Нэд! Умница! — воскликнула Джоанна. — То, что доктор прописал! Пропуск всюду, как дозиметристам!

— Кому? — округлил глаза Том.

Ксави фыркнула. Джоанна же, не обратив внимание ни на удивленного Шеффилда, ни на веселящуюся подругу, продолжала генерировать идеи:

— Нэд, ты, как наименее щепетильный, влезь в шкаф и попытайся отыскать хозяйский парик. Должен же быть запасной? Мы с Мари спрячемся. Крошка… А где Крошка?

— Не беспокойся, — покачивая ногой, заметила Ксави, — Крошка — парень воспитанный. Сидит под окном, изображает памятник на собственной могиле.

— Мрак-то какой! — поморщилась Джоанна. — Ладно. Крошка сидит под окном, Нэд — в шкафу, мы — под кроватью, а ты, Томми…

Старый лакей Симон видел уже третий сон, когда из спальни виконта донесся нетерпеливый звонок колокольчика. Симон зажег свечу и как был — в ночной сорочке и колпаке, — зевая и кряхтя поплелся наверх. Хозяин сидел в кресле, склонившись над романом. Кудри белокурого парика закрывали лицо.

— Карету к крыльцу! — приказал виконт. — Я еду в Версаль!

Сонный камердинер молча поклонился и вышел. Вскоре он появился опять.

— Ваша милость, карета подана.

— Хорошо. Вы свободны. Можете идти.

Лакей снова поклонился и пошел досыпать.

Спустя пять минут группа из четырех человек с большой собакой садилась в черную дорожную карету. Мужчина в пышном светлом парике кинул кучеру:

— В Кале. И поживее — мои друзья очень спешат.

Кучер кивнул и тронул лошадей.

На заставе Сен-Дени путь карете преградил полицейский наряд.

— Кто такие? Куда?

Вместо ответа рука в перчатке ткнула в нос полицейскому капитану бумагу. В свете факела тяжело качнулась большая красная печать маркиза де Торси. Полицейский приподнял шляпу:

— О, виконт де Флориньи! Счастливого пути, месье! — и обратился к страже: — Пропустить!

А в это время Александр де Флориньи, отчаянно ругаясь, стоял посреди пустой комнаты на улице Де Дё Порт. Полицейские методично переворачивали стулья и столы, открывали дверцы шкафов в тщетной попытке найти беглецов.

— Их нигде нет! — подошел к Форе один из полицейских. — Что прикажете делать дальше, месье?

Месье лихорадочно соображал. Что может делать шпион, добывший искомый документ? Только спешить отвезти его. Итак, скорее всего, беглецов следует искать на пути в Англию.

— Лейтенант! Необходимо перекрыть все выезды из Парижа, особенно в сторону Амьена и Кале.

— Выезды перекрыты еще час назад.

— Отлично! В таком случае, я забегу домой и через полчаса буду ждать вас у заставы Сен-Дени.

На громкий стук дверь особняка открыл старый слуга и при виде хозяина попятился от изумления.

— Ваша милость! Что случилось? Вы же час назад уехали в Версаль!

Настала очередь удивиться Флориньи:

— Я?! В Версаль?! Симон, вы спите?

— Нет, месье. Вы вызвали меня к себе и приказали подать к крыльцу карету. Что я и сделал.

Флориньи оттолкнул камердинера и бросился наверх. В кабинете было пусто и холодно. Виконт, чертыхнувшись, распахнул дверь в спальню и оторопел.

Покрывало на широченной постели было смято. Кресло еще хранило очертания чьего-то грузного тела. Из приоткрытой дверцы шкафа свисал рукав сорочки. Распахнутая створка окна хлопала на ветру. А к подушке тонким стилетом была приколота записка. Сорвав ее, Флориньи прочел:

«Мы еще встретимся с тобой, убийца!

Сэр Томас Шеффилд.»

Виконт застонал и, резко обернувшись, увидел в дверях растерянного Симона.

— Коня!!! — заорал он.

Через несколько минут всадник миновал заставу Сен-Дени. Мчался он столь бешеным галопом, что полицейские не успели остановить его и только изумленно поглядели вслед.

Глава 27

С пола упасть нельзя!

Сейчас, на рубеже XXI века, Франция не слишком славится лесами. Промышленность, горные выработки и неаккуратные туристы понемногу стерли зеленый цвет с географической карты. Но три века назад «la belle France»[33] была еще и «la verte France»[34]. Густые леса тянулись от Английского канала[35] до Лионского залива, не минуя и подножья Альпов и Севенн. Леса давали жизнь: дерево для постройки домов; пищу — ягоды, грибы, дичь; лекарства — травы и коренья. Лес не давал погибнуть разорившемуся крестьянину, подмастерью, удравшему от жестокого хозяина, служанке, обвиненной в краже господского браслета. Но лес таил и смерть. Из-под теплого камня, на котором вы устроились отдохнуть, выползала гадюка, одного укуса которой вполне достаточно, чтобы мирный отдых перешел в вечный сон. Лужайка, по которой вы беспечно прогуливались, вдруг проваливалась под ногами, и только чудо могло помочь вам выбраться из трясины. Иногда со стоном падало вековое дерево, и горе конному или пешему, оказавшемуся у него на пути. Зимой часто не гнушались человечиной изголодавшиеся волки. Но самую большую опасность в лесах представляли не животные, не ядовитые растения и даже не болота. Леса кишели людьми. Сюда уходили крестьяне, изгнанные с земли нуждой, долгами и свирепостью сеньоров; беглые каторжники; гугеноты, потревоженные отменой Нантского эдикта[36]; обитатели Дворов Чудес; авантюристы всех рангов и мастей. Здесь, под сенью дубов и буков, сколачивались банды, грабившие путников у больших дорог. И, несмотря на разницу верований и девизов (одни банды грабили только богатых, другие — только экипажи, третьи — только католиков, четвертые — всех подряд), по сути, всех интересовало только золото. Богач мог откупиться, бедняк платил жизнью. В начале XIII века разбойников стало так много, что перепуганные власти с ними почти уже не боролись. Если вы решились проехать через ночной лес, этот поступок считался безумием или подвигом. А если при этом вы еще остались живы и при деньгах, то вам следовало бы пойти в ближайшую часовню, чтобы поблагодарить за чудо святого Христофора — покровителя путешественников.