Читаем без скачивания Джихад по-Русски - Лев Пучков

Это, судя по всему, и есть Ахмед. «Кипарис» — игрушка не для регулярного боя, брать ее на акцию может себе позволить только начальник, уверенный в своих стрелках, вооруженных чем-нибудь поосновательнее.

Одновременно из первой машины высаживаются еще четверо: спереди — водила, сзади — двое стрелков с АКМС, которые тащат с собой худющего-мальчишку с завязанными глазами. Это Шамиль — тот самый заложник, из-за которого и завязался весь сыр-бор.

Они успевают сделать три-четыре шага к дому — в этот момент второй джип окончательно останавливается и все его четыре двери распахиваются. Пора.

— Хо!!! — отчаянно орет Антон, пиная изо всей силы дверь и выскакивая на крыльцо.

— Пшшш!!! — стартуя из-за дальнего угла кошары, противно шипит «Муха». На какой-то миг вся компания застывает на месте. Вот он, тот самый превалирующий момент, который внезапное нападение дарит атакующим. В этот момент делается восемьдесят процентов победы, потому как даже самые опытные бойцы какое-то ничтожное время пребывают в ступоре — до тех пор пока не включатся наработанные боевые автоматизмы.

Одновременно с «Мухой» из-под крыльца стартует Барин. «Муха», естественно, быстрее, но Барин — гораздо ближе. Чудовищным прыжком он преодолевает небольшое расстояние от крыльца до троицы с заложником и с размаху падает на мальчишку, вырывая его из рук конвоиров и отшвыривая под джип.

Ба-бах!!! — реактивная граната вламывается через лобовое стекло в салон второго джипа и рвется с оглушительным грохотом. Одновременно раздаются слабые шлепки с крыши и из-за ближнего угла кошары — работают снайперы.

Все это происходит за те считанные секунды, пока Антон выскакивает из дверного проема и бежит к Ахмеду с Абаем. Есть все шансы взять Ахмеда живьем — если добраться до него раньше, чем он успеет перевести свое оружие в горизонтальное положение. А и успеет — стрелять вряд ли будет: между ним и Антоном — Абай.

Но Ахмед оправляется от шока на удивление быстро. Просто фантастически быстро! Он молниеносно приседает на колено, вскидывает свою скорострельную строчилку и прямо через Абая выпускает по Антону длиннющую очередь во весь магазин. Плевать ему на Абая!

За десятую долю секунды до того, как ствол «Кипариса» начинает плеваться свинцом, Антон щучкой прыгает вперед, переходя на кульбит, и, кувыркнувшись, по инерции едет задницей по грязи, финишируя у заваливающегося назад Абая, почти пополам перерезанного очередью.

Абай медленно падает, перевалившись через Антона. подошвы его сапог остаются у наибольшего волкодава ЗОНЫ на плечах. Наверно, это жутко гротескное зрелище — если смотреть анфас. Но анфас может смотреть лишь Ахмед, а ему сейчас не до этого.

У Ахмеда пустой магазин. Палил от души, цель была очень близко — не верил, что промажет. Ахмед выщелкивает пустой магазин, рвет из «разгрузки» полный — и застывает как вкопанный, поймав гибельный взгляд уставившегося ему в лицо вражьего ствола.

— Очень приятно, — от души бормочет Антон, аккуратно простреливая Ахмеду правую руку. Главарь похитителей громко кричит от боли, роняет оружие и сгибается в три погибели. Хороший воин, но на боль — слабый. Дед чеченский тогда, у брода, продолжал воевать с размозженным плечом. А этому пуля попала в мякоть — и сник.

— Ложись, падла, и не дергайся, а то башку прострелю, — рекомендует Антон, вставая, пинком отбрасывая в сторону Ахмедов «Кипарис» и осматриваясь.

Вот и все, собственно. Пока он тут барахтался с Ахмедом, снайперы сделали свою работу. Жирно чадит продырявленный джип за оградой — рядом валяются два горящих трупа. Однако не померли сразу, когда граната рванула. Пришлось снайперам достреливать.

Водила Ахмеда — готов. Конвоиры, что тащили заложника, валяются в грязи и хрипло орут от боли — им прострелили плечи. Плечи — это Мо. Это он старается для финального акта, бережет материал.

— Все, все, родной мой… Все уже кончилось… — бормочет Барин, гладя мальчишку по всклокоченной голове, — они так и сидят в грязи, привалившись к джипу.

— Повязку сними, — подсказывает Антон, краем глаза наблюдая, как из-за дома к ним медленно направляется младший сын Абая. Сын впился взглядом в тело отца, шаги его замедляются, губы начинают выплясывать в преддверии горестного «опля. Он бы давно заорал, но во дворе — враги. Нельзя показывать свою слабость. А потом еще неизвестно, как собираются враги поступить с ним и его семьей.

— Что? — не сразу соображает Барин. — Не понял? — Повязку с Шамиля сними, — рявкает Антон. — Руки развяжи! Чего расселись? Давай — приведи его в порядок и шашлыком покорми. Давай — быстро!

От своих позиций подтягиваются бойцы. Север и Сало слезают с крыши, Джо и Мо идут от кошары, пытливо всматриваясь в лежащие в грязи трупы.

— Сколько петель? — издалека интересуется Мо.

— Ваха, Ахмед, вот эти двое, — Антон указывает на конвоиров с простреленными плечами. — Итого четверо. Давай, бери Севера — занимайтесь. У вас часа полтора, не больше.

— Все, пошел, — Мо хватает Севера за рукав и тащит его к хозяйственному сараю. Север упирается — он многозначительно показывает за угол: неплохо, мол, сначала подкрепиться шашлыком, а потом уже вкалывать.

— У тебя аппетит не пропал? — Антон тыкает пальцем в сторону дымящихся трупов.

— Какой аппетит! — возмущается Север, направляясь за угол. — Просто жрать охота!

Остальным членам команды жрать уже неохота. Они пожимают плечами: Север — это второй Лось. Был такой робот в команде — как постреляет, сразу жор нападает.

— Ладно, ты организуй тут все, — обращается Антон к Барину, показывая большим пальцем через плечо:

— Сына Абая — в подвал, этих ублюдков — в подвал. Их сразу в отдельную камеру, к ним — Ваху и Ахмеда. Ахмеда перевяжите. Шамиля умой и покорми шашлыком — только не очень, сразу много нельзя. Остальные пусть помогают Мо. Так… А мы с Салом прокатимся на бандитской тачке во-о-н на тот холмик. Свяжемся с полковником, а то он там извелся весь. Сало, поехали…

…Полковник прибыл едва ли не через час после доклада — по всей видимости, гнал свой «Лендкрузер», не выбирая дороги. Зия Дебирович и его брат, не разобравшись в ситуации, сразу бросились к выложенным во дворе рядком трупам и стали всматриваться в мертвые лица, светя припасенными фонарями. Никаких причитаний и воплей — молча, стиснув зубы. Мужики, одним словом.

— Мать твою… — коротко ругнулся полковник и, уцепившись взглядом за спускавшегося с крыльца Антона, рявкнул:

— Где?

— В сортире, — Антон указал на притаившийся в углу двора сортир и виновато пожал плечами. — Мы его мясом покормили. А он — три недели на хлебе и воде. Ну и…

— Чего вы там — с трупами? — гаркнул полковник, с заметным облегчением переводя дух. — Я же вам сказал — живой он, все в порядке!

А от сортира уже ковылял вприпрыжку Шамиль. Вот тут вся выдержка отца как будто испарилась — бросился к сыну, схватил в охапку, принялся исступленно тискать, причитать. Затем вдруг бухнулся на колени, обхватил ноги Шамиля и принялся бессвязно бормотать по-аварски.

— Чего это он? — удивился Шведов. — Впервые вижу, чтобы мусульманский мужик — вот так вот…

— Прощения просит, — смущенно потупился брат Балова. — За то, что не сумел защитить. За то, что не был рядом, когда это случилось…

— Вы всех убили? — придя в себя, спросил Зия Дебирович, с каким-то нездоровым интересом глядя на трупы во дворе. — Никто живой не остался, да?

— Четверо, — буркнул Антон и, предвосхищая следующий вопрос, кивнул на трупы:

— Я общался… Тот, кто Шамилю палец резал, — там лежит. Не сохранили. Как-то недосуг было расспросить перед акцией…

— Жалко, — покачал головой Балов. — Ой, как жалко! А с этими четверыми — что?

Шведов успокаивающе похлопал Балова по плечу, нашарил взглядом Мо, поинтересовался:

— Готово?

— В принципе — да, — кивнул Мо. — Сейчас костры запалим, и — можно.

— Берите Шамиля, пошли в машину, — полковник сделал приглашающий жест. — Рассчитаемся. А потом посмотрите, что мы с такими всегда делаем. Вам понравится…

…Ярко полыхают два сдобренных солярой костра, сложенных рядом со стеной дома. В стене, под самым обрезом крыши, забиты четыре металлических костыля. К костылям прикреплены толстые льняные веревки, каждая оканчивается профессионально сработанной петлей. Внизу стоят пять табуретов.

Сегодня у Мо праздник. Обычно он вешает торговцев живым товаром на парашютной стропе. Стропа хороша для транспортировки — свернул мотком и бросил в багажник, Много места не занимает. Еще стропа хороша тем, что неприметна. У санитаров ЗОНЬ! есть свои приметы и суеверия. Если загодя запасти веревки с петлями, судьба может наказать за самонадеянность; может случиться и так, что вешать будет некого или вообще акция провалится со страшным треском. А стропа многофункциональна: она годится для чего угодно. Застрявшую машину, например, из грязи вытягивать.