Читаем без скачивания Стратегические операции люфтваффе. От Варшавы до Москвы. 1939-1941 - Дмитрий Зубов

А обер-лейтенанту Бётхеру вскоре пришлось снова вернуться в небо Горьковской области.

«На минуту показался его темно-зеленый силуэт»

1 ноября немецкие войска группы армий «Центр» приостановили наступление на Москву. В связи с возникшей оперативной паузой у командования II авиакорпуса появилась возможность нанести серию стратегических ударов по промышленным центрам в советском тылу. В качестве главной мишени был выбран г. Горький, расположенный в 400 км к востоку от столицы у впадения Оки в Волгу. В городе находилось множество важных оборонных предприятий, крупнейшим из которых являлся автозавод имени Молотова. Для этой операции были выделены KGr.100 майора Хельмута Кюстера, III./KG26 майора Ш. Бёхме и KG28[170] оберста Эрнста Рота. Все три авиагруппы базировались на аэродроме Сещинская, а Рот осуществлял общее оперативное руководство их действиями.

Первый авиаудар по Горькому был нанесен в 1:40 по местному времени 4 ноября, когда одиночный Не-111 сбросил три фугасные бомбы на ГАЗ. Одна упала в моторный цех № 2 на линию коленчатых валов, вторая взорвалась снаружи, еще одна фугаска угодила в угол расположенного напротив колесного цеха, где находились электродный участок и гараж.

Налет был настолько неожиданным, что никаких сигналов воздушной тревоги не подавалось, зенитная артиллерия огонь не открывала. Из цехов в панике выбегали рабочие, одни понеслись к своим щелям, другие – прямо к проходным, третьи – вообще неизвестно куда. Мимо них, вооружившись лопатами и ведрами с песком, мчались на свои посты унитарные команды. Потом, звеня колокольчиками, в сторону горящих цехов, объезжая обезумевших от страха людей, поехали пожарные авто-насосы. Начальство же бросилось к телефонам, дабы поскорее сообщить о бомбежке в обком.

А тем временем к городу с юго-запада приближался второй бомбардировщик, из-за облачной погоды снова оставшийся незамеченным для постов ВНОС. В 2:15 «Хейнкель» вышел на цель, которую уже отчетливо обозначало яркое пламя пожара. Немецкий пилот целился в новокузовной корпус, в котором собирались легкие танки Т-60. Когда темно-серая громада здания показалась в перекрестье прицела, штурман нажал на кнопку сброса, и две 500-килограммовые бомбы с воем устремились вниз. Однако расчет на сей раз оказался неверным. Одна бомба упала с недолетом, а вторая – с перелетом, уже на трамвайной остановке за заводом. Мощной взрывной волной вышибло стекла в колесном цехе, отделе запчастей, КЭО и других зданиях. Погибла одна работница ОТК, оказавшаяся в момент бомбежки на улице. Грохот взрывов был слышен на большом расстоянии, и многие жители города, проснувшись, выбежали на улицу, где их глазам предстало яркое зарево пожара на автозаводе.

Когда ближе к утру были потушены пожары, рабочие и бойцы МПВО занялись осмотром повреждений. Оказалось, что в моторном цехе № 2 были разрушены и уничтожены пожаром кровля на площади 1700 м2, фонарное и стеновое остекление площадью 7700 м2, проломлены большие участки пола. Внутри цеха взрыв разрушил закалочную печь, повредил отпускную печь закалочной машины, а также моечную машину, были разбиты четыре калорифера и четыре мотора к ним. Перебило разводки мазута, газа, воздуха высокого давления и отопления. Большие повреждения причинило и тушение пожара, водой залило весь подвал, вышли из строя 27 единиц оборудования и 350 станков. Погибли 27 человек, еще 40 получили ранения и контузии.

В колесном цехе от взрыва обвалилась часть кровли, был проломлен пол, частично выбито стеновое и фонарное остекление. Кроме того, бомба перебила одну ферму и одну железобетонную арку. Вышли из строя паропровод, водопровод и отопление. Пострадало оборудование на участках электродной, сварочной и термической мастерских. В гараже взрывом разбило две грузовые автомашины. Потери этого цеха составили 11 человек ранеными, и один человек был убит. Впоследствии в больнице умер от ран еще один рабочий. Бомба, разорвавшаяся на улице между моторным и колесным цехами, повредила газопровод[171].

Днем 4 августа оберст Рот решил провести следующую атаку в вечернее время на закате. В качестве целей для первого удара были выбраны автозавод, расположенный на левом берегу Оки, находящийся рядом с ним «Двигатель революции» (бывший немецкий завод «Фельзер»), а также радиотелефонный завод (бывший «Сименс унд Гальске») в нагорной части города. Учитывая малое количество исправных бомбардировщиков, было решено в ходе первого удара поразить жизненно важные объекты предприятий, а именно теплоэлектростанции, на которые предполагалось сбросить мины ВМ1000 и фугасные бомбы крупного калибра. Экипажи должны были выйти на цель на небольшой высоте и, используя светлое время суток, добиться точных попаданий, чтобы сразу вывести заводы из строя.

Около 11:00 по берлинскому времени в воздух поднялся первый «Хейнкель», спустя некоторое время за ним последовали еще три машины из KGr.100 и III./KG26. Преодолев 750 км, первый Не-111 вышел на цель около 16:10 над Окой. В небе над Горьким в это время была облачность, что позволило экипажу без проблем выйти к объекту атаки незамеченным. Пройдя над поселком Стригино, «Хейнкель» направился к расположенному на высоком правом берегу реки Ворошиловскому району. Самолет не был обнаружен постами ВНОС, и городской штаб МПВО опять не объявил тревогу. Когда же вышковой наблюдатель на заводе № 197 имени Ленина увидел быстро приближающийся самолет, было уже поздно…

По словам очевидцев, самолет сбросил бомбу не с первого захода. Наоборот, «Хейнкель» сначала сделал над целью два-три круга и только потом лег на боевой курс. Сами жители интерпретировали этот маневр как желание летчика избежать лишних жертв в надежде, что, увидев бомбардировщик, рабочие покинут цеха и побегут на улицу.

Однако такой возможности у них просто не было!

Еще 18 августа заместитель наркома боеприпасов Гамов разослал по подконтрольным ведомству заводам приказ, в котором говорилось: «Практика работы заводов и учреждений наркомата, категорированных по местной ПВО, за время с 22 июня с. г. показала, что отдельные объекты, в пунктах расположения которых были поданы сигналы «ВТ», без особой надобности полностью прекращают свою деятельность, неся большую потерю рабочего времени из-за простоя».

В приказе заместителя наркома авиационной промышленности Кузнецова по этому поводу значилось: «Практика воздушных налетов авиации противника показала, что тыловые объекты подвергаются нападению преимущественно в ночное время. Попадания авиабомб в район объектов носят случайный характер. В этих условиях определить момент угрозы непосредственного нападения с воздуха не представляется возможным».

В итоге 5 октября 1941 г. Главное управление МПВО НКВД СССР издало приказ № 29/5493, который гласил:

«Строить внутри цехов индивидуальные убежища и отсеки.

По сигналу «ВТ» работу не прекращать, за исключением лиц, состоящих в противопожарной охране и соединениях МПВО.

Работающим оставаться на своих местах до момента непосредственной атаки (бомбометание) авиации противника на объект. Работа предприятия прекращается, за исключением агрегатов, работа которых по технологическим условиям не может быть приостановлена. Работу надо было возобновлять, не дожидаясь подачи сигнала «Отбой ВТ».

Кроме вышеперечисленных распоряжений, начальник ГУ МПВО НКВД генерал-лейтенант Осокин распространил «временную инструкцию» о порядке работы предприятий по сигналу «ВТ» и непосредственной угрозе нападения. В ней давался ряд «ценных указаний», например такое: «В целях защиты от действия осколков и взрывной волны ФАБ установить устройства, приспособления для защиты сооружений и ценного оборудования путем возведения отсечных стенок, обвалки мешками (кули, ящики) с землей и песком… После сигнала «ВТ» готовая продукция рассредоточивается и принимаются меры к ее немедленному вывозу с территории предприятия».

Таким образом, просто увидев в небе немецкий самолет, рабочие не имели права покидать свое рабочее место. Напомним, что за год до этого аналогичное решение было принято и в Англии по инициативе Черчилля.

В данном случае штурман «Хейнкеля» просто не мог промахнуться. Стоял день, и по самолету никто не стрелял. Мина ВМ-1000 упала прямо на главный четырехэтажный корпус завода имени Ленина. Вслед за этим прогремел мощнейший взрыв, от которого обрушилась большая часть здания. Только после этого в разных местах города протяжно завыли гудки воздушной тревоги, а из района Тобольских казарм начали палить зенитки. Анатолий Курмаев, находившийся в это время в Канавине, около сквера на Окской набережной, впоследствии вспоминал: «Сначала я увидел на небе черные облачка разрывов зенитных снарядов. Затем обратил внимание на высокий столб черного дыма, огня и пыли, поднимавшийся в нагорной части города над заводом имени Ленина. Причем после первого взрыва вскоре можно было разглядеть еще несколько, выбросивших в небо новые столбы пламени и дыма. Только после этого послышались отдаленные сигналы воздушной тревоги».