Читаем без скачивания Плавучий остров. Вверх дном - Жюль Верн

Пройдя мимо оставшихся в восточной стороне берегов Мотане, острова совершенно бесплодного, голого, необитаемого, коммодор Симкоо, взял направление на Фату-Хиву, когда-то именовавшуюся островом Кука. На самом деле — это просто огромная скала, заселенная птицами тропического пояса, сахарная голова окружностью в три мили! После полудня 9 сентября Стандарт-Айленд теряет из виду этот последний юго-восточный островок архипелага.

Согласуясь со своим маршрутом, искусственный остров поворачивает на юго-запад, чтобы достигнуть архипелага Помету и пересечь его в средней его части.

Погода по-прежнему благоприятна, — здешний сентябрь соответствует марту Северного полушария.

Утром 11 сентября шлюпка, посланная из Бакборт-Харбора, подошла к плавучему бую, на котором закреплен один из кабелей бухты Магдалены. Конец медного провода, изолированного слоем гуттаперчи, присоединяют к аппаратам обсерватории, и таким образом устанавливается телефонная связь с берегами Америки.

Администрация Стандарт-Айленда запрашивает управление Компании насчет потерпевших кораблекрушение малайцев. Разрешат ли губернатору дать им возможность добраться на плавучем острове до Фиджи, откуда они более быстрым и дешевым способом могут попасть на родину?

Получен благоприятный ответ. Стандарт-Айленду даже разрешается, если против этого не будет возражать совет именитых граждан Миллиард-Сити, плыть дальше на запад, до Новых Гебрид, чтобы высадить там потерпевших.

Сайрес Бикерстаф сообщает об этом решении капитану Саролю, и тот просит губернатора передать его благодарность всему правлению в бухте Магдалены.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Три недели на Помоту

Члены квартета проявили бы поистине возмутительную неблагодарность в отношении Калистуса Мэнбара, если бы не испытывали к нему признательности за то, что он, пусть даже несколько предательским способом, заманил их на плавучий остров. Да не все ли равно, какие средства применил г-н директор, для того чтобы превратить парижских артистов в столь восторженно принятых, окруженных всеобщим преклонением и щедро оплачиваемых гостей Миллиард-Сити! Себастьен Цорн все еще продолжает дуться, но ведь невозможно покрытого колючими иглами ежа превратить в кошечку с мягкой шерстью. А Ивернес, Пэншина, даже Фрасколен, и не мечтают о более приятной жизни. Такая чудесная прогулка! Ни опасностей, ни усталости! Прекрасный здоровый климат, почти всегда остававшийся ровным благодаря перемене места!.. Участвовать в соперничестве двух лагерей им не приходится, их музыку всюду принимают, как живую поэзию плавучего острова. В семье Танкердонов и в наиболее видных семьях левобортной части Миллиард-Сити их принимают так же охотно, как в семье Коверли и у других именитых людей правобортной стороны; в мэрии к ним проявляют самое высокое уважение губернатор и его подчиненные, в обсерватории — коммодор Симкоо и его помощники; у них прекрасные отношения с полковником Стьюартом и его людьми, квартет их оказывает содействие и католическим праздникам и богослужениям в протестантской церкви; они находят себе друзей в обоих портах, на заводах, среди служащих и рабочих. Разве могут в таких условиях наши французы пожалеть о том времени, когда они разъезжали по городам Соединенных Штатов? И найдется ли такой равнодушный к утехам жизни человек, который не позавидует им?

«Вы станете мне руки целовать!» — сказал господин директор во время первой их встречи.

И если они этого не сделали и никогда не сделают, то лишь потому, что целовать руки у мужчин не принято.

Однажды Атаназ Доремюс, счастливейший — если такие вообще существуют — из смертных, сказал им:

— Я на Стандарт-Айленде уже около двух лет и без сожаления готов пробыть тут и шестьдесят лет, только бы мне гарантировали, что через шестьдесят лет я еще буду жив…

— Видно, жизнь вам не опротивела, — ответил ему Пэншина, — раз вы хотели бы прожить до ста!

— О господин Пэншина, будьте уверены, что я и доживу до ста лет! Ну чего ради умирать на Стандарт-Айленде?..

— Всюду же умирают…

— Только не здесь, милостивый государь, здесь, как и в раю небесном, не умирают!

Что на это ответить? Все же от времени до времени случалось, что и на этом волшебном острове неразумные люди отправлялись на тот свет. Тогда их останки перевозили на пароходах в бухту Магдалены. Видно, уж так судьба решила, что в нашем несовершенном мире полное блаженство недостижимо.

Все же и на горизонте Стандарт-Айленда наблюдаются кое-какие черные пятнышки, — приходится даже признать, что они постепенно принимают форму насыщенных электричеством туч, которые в скором времени могут разразиться грозами, бурями и шквалами.

Все обостряющееся соперничество Танкердонов и Коверли внушает опасения. Их сторонники тоже враждуют между собой. Не дойдет ли дело в один прекрасный день до схватки между двумя партиями? Не угрожают ли Стандарт-Айленду смуты, мятежи, революции? Хватит ли у главного управления энергии, а у губернатора Сайреса Бикерстафа твердости, чтобы сохранить мир между этими Капулетти и Монтекки плавучего острова? От соперников, чье самолюбие, по-видимому, беспредельно, можно ждать всего.

С того времени, как при переходе через экватор между ними произошло столкновение, оба миллиардера находятся в открытой вражде. И того и другого поддерживают их друзья. Между двумя частями острова прекратились всякие отношения. Завидя друг друга издали, люди стараются не встречаться, а если встреча оказывается неизбежной, — какими они обмениваются угрожающими жестами и злобными взглядами! Распространился даже слух, будто бывший чикагский коммерсант и еще несколько левобортников намереваются основать торговый дом, будто они добиваются у Компании разрешения построить большой завод, завести на остров сто тысяч свиней, забить их, засолить и продавать на различных архипелагах Тихого океана.

Можно сказать, что теперь особняк Танкердона и особняк Коверли представляют собой два пороховых погреба. Достаточно искры, и они взлетят на воздух, — а с ними и весь плавучий остров. Не следует забывать, что в конце концов это всего-навсего судно, плывущее над глубочайшими провалами Тихого океана.

Взрыв, разумеется, может произойти лишь в «чисто моральном плане», — если допустимо такое выражение, — но он привел бы к весьма плачевным последствиям; несомненно, именитые граждане решили бы покинуть остров. А такое решение оказалось бы роковым для всего будущего Компании Стандарт-Айленд и для ее финансового положения.

Словом, эта распря чревата опасными осложнениями, если нематериальными катастрофами. Да и как знать, не грозят ли острову даже и такие бедствия?..