Читаем без скачивания Поэт - Майкл Коннелли

— Дай им что хотят.

— Уверен?

— Конечно. Если бюро заявится к нам, сообщив, что Джонни Мака убили, его вдова получит средства к существованию. Что мне и нужно в первую очередь. Так что скажи им все. А для меня они не сделают ничего. Это невозможно. Что случилось, то случилось. Кстати, друзья мне уже сообщили: приходили их люди и искали документы.

— Спасибо, дружище.

— Тебе хоть что-то перепадет?

— Я над этим работаю. Пока не ясно.

— Это твое законное дело. Держись. И не верь федералам. Они используют тебя и то, что ты собрал, а затем оставят на обочине как собачье дерьмо.

Сказав ему спасибо за совет, я положил трубку. В этот момент у открытой двери кабинета показался человек в стандартном сером костюме ФБР. Увидев меня сидящим за столом, он сразу остановился.

— Извините, но что вы здесь делаете?

— Жду агента Уэллинг.

Мужчина был крупным, с грубым красноватым лицом и коротко остриженными темными волосами.

— А вы кто?

— Мое имя Джек Макэвой. Она...

— Просто пересядьте с этого места.

Он покрутил рукой, обозначая мое перемещение вокруг стола. Не вступая в пререкания, я так и сделал. Мужчина поблагодарил и тут же вышел из кабинета.

Эпизод напомнил, почему я всегда избегал иметь дело с агентами. Несомненно, все федералы несут в себе какой-то ген, отвечающий за способность вовремя прикрыть зад. Ну, большая их часть, во всяком случае.

Убедившись, что мужчина ушел, я дотянулся через стол до телефона и стал тыкать пальцем, набирая прямой номер Грега Гленна. В Денвере сейчас около пяти, и я знал, что Грег занят просмотром новостей к сроку, однако выбора не было.

— Джек, не мог бы ты перезвонить?

— Нет. Я должен поговорить сейчас.

— Ладно, только быстро. У нас еще стрельба возле клиники и нужно срочно сделать номер.

Я наскоро ввел его в курс дела, рассказав о добытых материалах и о том, как столкнулся с ФБР. Казалось, он вовсе позабыл о стрельбе у клиники и о сроке сдачи новостей. Несколько раз Грег повторил, что материал фантастический и что, как ему кажется, он напишет невероятную статью. В информации я опустил два пункта. О том, что Уоррен лишился работы, и о том, как Уэллинг попыталась меня провести. Сказал, где нахожусь и что собираюсь делать. Грег все одобрил.

— Вероятно, нам придется отдать всю полосу под информацию о расстреле у клиники. Возможно, даже дня на два. Тут такие дела... Я хотел поручить тебе этот материал, чтобы переписать его заново...

— Извини.

— Да-а. Ладно, иди дальше, сыграй свою роль до конца, потом дай знать, что получится. Пожалуй, это будет нечто грандиозное, Джек.

— Надеюсь.

Грег снова ударился в рассуждения о возможностях, о журналистике и писательских премиях, о том, как пнуть конкурентов под зад и как выдать сенсацию национального масштаба. Пока я слушал, в кабинет вошла Уэллинг, вместе с человеком, который, по-моему, должен был оказаться Бобом Бэкусом.

Бэкус тоже носил неприметный серый костюм, но аура, окружавшая его, выдавала человека при должности. Интересная внешность — на вид лет тридцать пять или немного больше, прическа короткая, волосы довольно темные. Взгляд серых глаз острый, даже колючий.

Пришлось прервать Гленна.

— Грег, меня ждут.

— Хорошо, позвони мне. Джек, еще одно...

— Что?

— Мне нужно фото.

— Понял.

Уже положив трубку, я подумал, что последнее задание почти безнадежное. Заполучить сюда фотографа — это, конечно, дело почетное. Однако теперь пора позаботиться о себе.

— Джек, это Боб Бэкус, заместитель начальника управления. Он руководит действиями моей группы. Боб, это Джек Макэвой из «Роки-Маунтин ньюс».

Мы пожали друг другу руки. Показалось, будто рука попала в тиски. Да, этот мачо олицетворял стандарт ФБР, как и его костюм. Заговорив, он рассеянно потянулся к столу и передвинул календарь.

— Всегда рад приветствовать наших друзей из «четвертой власти». Особенно тех, кто не из нашего района.

Я кивнул. Похоже, все присутствующие знали истинную цену его словам. Бэкус продолжал:

— Джек, почему бы нам не пройти в наш зал заседаний и не выпить по чашке кофе? День выдался жаркий. По дороге я кое-что проясню.

В то же время, поднимаясь вверх по лестнице, Бэкус не сказал ничего особенного, разве что выразил соболезнования по поводу брата. Когда же мы уселись за столик в кафетерии, втроем, каждый со своим кофе, он перешел к делу. Кстати, непонятно, почему заведение названо залом заседаний?

— Джек, то, чем мы занимаемся, не для записи. Все, что вы увидите или услышите здесь, в Квонтико, не для записи. Это понятно?

— Да. Во веки веков.

— Договорились. Если захотите пересмотреть договоренность, свяжитесь со мной или Рейчел, и мы это обсудим. Вы намерены подписать соответствующие бумаги?

— Конечно. Но я буду тем единственным, кто напишет статью об этом деле.

Бэкус кивнул с таким выражением, словно я выиграл очко в финале теледебатов.

— Достаточно честное заявление.

Он отодвинул чашку с кофе в сторону, отряхнул с ладоней что-то невидимое глазу и перегнулся ко мне через стол.

— Джек, через пятнадцать минут у нас совещание по ходу расследования. Уверен, Рейчел уже сказала, что мы идем полным ходом вперед. И, по моему мнению, преступно подходить к расследованию такого рода с иных позиций. Здесь, в нашем распоряжении, целая группа, и еще восемь агентов приданы нам дополнительно. Помогают два технических специалиста и шесть офицеров на местах. Не припомню, чтобы вел расследование с подобными силами.

— Рад это слышать, Боб.

Кажется, Бэкус не отреагировал на обращение. Что представляло собой маленький тест. Несколько раз он обратился ко мне по имени, намеренно и будто бы к равному. Вот и я решил попробовать то же. Неплохо, неплохо.

— Мы уже проделали кое-какую, вполне достойную работу, — продолжал Бэкус. — То, что предприняли вы, обеспечило нам твердую основу. Это только начало, но я могу вас заверить — уже двадцать четыре часа как мы ведем только это дело.

Позади Бэкуса я заметил агента, разговаривавшего со мной в кабинете Уэллинг. Он занимал другой столик, на котором была чашка кофе и сандвич. Он начал есть, наблюдая при этом за нашим разговором.

— Итак, мы имеем огромные возможности для расследования, — проговорил Бэкус. — Однако сейчас приоритетом номер один я считаю его герметичность. То есть отсутствие любых утечек информации.

Похоже, все шло именно так, как я и предполагал. Борясь с собой, я старался не выдать ощущения своей власти над расследованием, проводимым не кем-нибудь, а ФБР. Я имел рычаг влияния. Находился в самом центре расследования.

— Так вы не хотите, чтобы я об этом написал? — спокойно произнеся.

— Да, именно так. По крайней мере пока не хотим. Нам известно, что вы собрали достаточно материала. И можете сделать сенсационную статью, даже без того, что узнали от нас. Но, Джек, эта статья вызовет взрыв. Даже опубликованная в Денвере, информация тут же захватит внимание всей публики. Сначала она окажется в Интернете, потом в каждой из газет. Затем придет очередь программы «Твердая копия» и остальных телевизионных шоу. Любой, кто не прячет свою голову в песке, об этом узнает. И, Джек, четко и понятно, что мы все упустим. Как только противник узнает, что мы располагаем данными о нем, он тут же исчезнет. Мы не можем этого допустить. И вы этого не хотите. Ведь мы говорим о том, кто убил вашего брата. Ведь вы не желаете такого исхода?

Кивнув в знак того, что понял предложенную дилемму, я немного помолчал, готовясь ответить достойно. Посмотрев сначала на Бэкуса, я перевел взгляд на Уэллинг, а затем снова на Бэкуса. Я сказал так:

— Моя газета уже вложила в это дело немало времени и денег. Я занялся этой темой, когда она не казалась такой интересной. Как вы понимаете, я могу написать статью уже сегодня вечером, и в ней будет сказано, что компетентные органы начали расследование общенационального масштаба, предполагая, что существует серийный убийца, охотившийся на сотрудников полиции в течение трех лет, и что до сих пор это не было известно никому.

— Как я уже признал, вы проделали очень неплохую работу, и никто не спорит о том, какого рода историю вам рассказывать.

— Тогда что вы предлагаете? Я просто отказываюсь от всего, спокойно ухожу и дожидаюсь пресс-конференции, которую объявят, когда и, главное, если вы его поймаете?

Бэкус прокашлялся, откинувшись назад, на спинку стула. Я снова мельком взглянул на Уэллинг, но ее лицо не выражало ничего.

— Я бы хотел подсластить эту пилюлю, да только, говоря прямо, вам следует немного придержать эту статью, на некоторое время, — сказал Бэкус.

— На какое «некоторое»? Что значит «немного придержать»?

Бэкус осмотрел кафетерий, словно попал сюда впервые, и сказал, не глядя в мою сторону:

— Пока мы его не возьмем.

Я тихонько свистнул.

— И что я за это получу? Что получит за это «Роки-Маунтин ньюс»?