Читаем без скачивания Поэт - Майкл Коннелли

— Я знаю почему, — произнес агент, сидевший в дальнем конце стола. — Потому что По такой же больной сукин сын, как и наш Поэт.

Кто-то засмеялся.

— Гм... что ж, пусть даже так и есть, — сказал Хазелтон, не обратив внимания, что комментарий служил просто для разрядки. — Тем не менее мы с Брасс продолжаем работать в одном направлении, и если у кого-то из вас найдутся мысли по этому поводу, я хотел бы их услышать.

Что же до текущих дел, то пара выводов уже есть. По считают отцом детективной литературы. Именно он написал «Убийство на улице Морг», произведение, в основу которого положена головоломка. Таким образом, в нашем случае преступник рассматривает свои действия как род загадочной мозаики. Ему явно нравится дразнить нас при помощи построенной им загадки, использующей слова По как ключи.

Кроме того, я изучил критическую литературу, посвященную работам По, и нашел кое-что интересное. Одна из его поэм носила название «Дворец, населенный духами». Стихи приведены автором в рассказе «Падение дома Эшеров». Уверен, вы слышали об этом произведении или читали его.

Во всяком случае, обычная трактовка поэмы говорит, что наряду с описанием самого дома Эшеров она также представляет собой замаскированное или подсознательное изложение характера персонажа, центрального во всем произведении, то есть Родерика Эшера. Это имя, как знают присутствовавшие на нашем вечернем совещании, всплыло в связи со случаем номер шесть. Простите, я имел в виду Шона Макэвоя. Теперь его дело для нас не просто номер.

Он нашел меня взглядом и кивнул. В ответ я тоже кивнул.

— Описание, скрытое в поэме... минуточку...

Хазелтон стал копаться в записях, потом нашел, что искал, и, еще раз поправив очки, продолжил:

— Итак, что мы тут имеем... «Щиты желтый, золотой»; «расщелина на крыше». Затем, уже позже: «седые стены и домовые башни». И еще «окна, подобные глазным впадинам»... тра-ля-ля... Короче, все сводится к трансляции описания следующего вида: белый мужчина со склонностью к затворничеству, вероятно, высокого роста, блондин, волосы, вероятно, длинные или вьющиеся, носит очки. С этого можно начинать работать над созданием описания возможного преступника.

По комнате прокатилась волна смеха, и Хазелтон принял его на свой счет.

— Все есть в книге, — запротестовал он. — Я вполне серьезен и полагаю, что с этого можно начать.

— Минуточку, только одну минуту, — послышался вдруг голос из внешнего кольца слушателей. Говоривший встал, привлекая к себе внимание всей аудитории. Он казался много старше, чем остальные агенты, и явно обладал трудноопределяемым авторитетом ветерана.

— О чем это мы рассуждаем? «Желтые и золотые»... Что за ерунда? Этот По, наверное, известен, и поэтому его книги хорошо продаются. Да только нам надо искать полудурка, который ходит по улицам и который запросто убил пятерых... нет, шестерых опытных копов, засунув им в рот их же оружие. Мне трудно с этим примириться, вот все, что я хочу сказать. Что у вас на этот счет?

Комната наполнилась одобрительным гулом. Я услышал, как кто-то обратился к агенту, закатившему этот шар, как к Смитти, и сразу же нашел в списке имя Чака Смита. Он оказался из Далласа.

Брасс Доран поднялась, чтобы обратиться ко всему собранию.

— Понятно, что есть проблема. Думаю, обсуждение методологии — это последнее дело, особенно на нашем совещании. Однако связь с По представляется определяющей, с чем согласен и Боб. Так есть ли альтернатива? Скажем ли мы, что это невозможно, и бросим расследование? Нет, мы станем действовать так, будто на карту поставлены наши жизни, что, возможно, и не так далеко от истины. На вопросы, вами заданные, мы сможем ответить, но только двигаясь вперед. Согласна, есть одна странность, и все же об этом следует думать совершенно здраво. Вопрос в контроле над личностью. Каким образом Поэт смог управлять этими людьми?

Она обвела аудиторию взглядом. На этот раз Смитти молчал.

— Брасс, — заметил Бэкус, — предлагаю перейти к списку первых жертв.

— Ладно, ребята, смотрим на следующую страницу.

Мы обратились к информации о смертях, оказавших столь очевидное влияние на убитых Поэтом детективов. В справке их называли «вторичными», хотя на самом деле они были хронологически первыми в каждом из городов. И вновь, как я отметил, список оказался недостаточно точным. В нем не значилось имени Поли Амхерст, той женщины, убийство которой расследовал Джон Маккэффри в Балтиморе.

Вторичное описание: список жертв

(предварительно)

1. Габриэль Ортиз, Сарасота, штат Флорида. Учащийся. Латиноамериканец. Родился 1 июня 1982 года, умер 14 февраля 1992 года. Удушение, изнасилование. Волокна капока.

2. Роберт Смазерс, Чикаго. Учащийся. Чернокожий. Родился 11 августа 1981 года, умер 15 февраля 1993 года. Удушен руками, изуродован до момента смерти.

3. Алтея Гренадин, Даллас. Учащаяся. Чернокожая. Родилась 10 октября 1984 года, умерла 4 января 1994 года. Множественные колотые раны, изуродована до момента смерти.

4. Мануэла Кортес, Альбукерке, штат Нью-Мексико. Домохозяйка. Латиноамериканка. Родилась 11 апреля 1946 года, умерла 16 августа 1994 года. Множественные удары тупым предметом, изуродована после момента смерти. Волокна капока.

5. Тереза Лофтон, Денвер, штат Колорадо. Студентка. Белая. Родилась 4 июля 1975 года, умерла 16 декабря 1994 года. Задушена, изуродована после момента смерти. Волокна капока.

— Так, мы опять не досчитались одного случая, — сказала Доран. — Балтимор. Отметим, что это не ребенок, это учительница. Поли Амхерст. Задушена. Изуродована после смерти.

Она немного помедлила, на случай, если кто-то еще записывал.

— Мы продолжаем собирать информацию, и на наш факс поступают донесения по всем случаям. Представленные данные только что свели воедино, специально для нашей встречи. Предварительно можно сделать вывод о связи между этими преступлениями, а именно — об их общей направленности против детей. Трое из жертв — дети, двое — работают с детьми, а последнюю, домохозяйку Мануэлу Кортес, похитили и убили в месте, где та собиралась встретить из школы детей своего работодателя. Простое рассуждение определяет детей как наиболее вероятную цель каждого преступления, хотя в половине случаев цепь оказалась нарушенной чьим-то вмешательством, а именно — участием взрослой жертвы будущего преступления, которая и попадала под руку убийце.

— Какой могла быть цель нанесения увечий? — спросил вдруг один из агентов «внешнего кольца». — Одно из его посланий? В случае же с детьми ничего такого не было.

— Мы точно не знаем, но пока что предположим, что это часть его маскировки. Используя разные способы и патологии, он получает возможность скрыть свои будущие намерения. В нашем перечне преступления выглядят похожими, однако чем более подробно мы их рассматриваем, тем более разными они кажутся. Так, словно они совершены шестью разными людьми с шестью различными отклонениями. В самом деле, эти преступления прошли через анализ полицейских специалистов по особо тяжким преступлениям, их изучали наши агенты на местах, и тем не менее совпадений выявить не удалось. Вспомним, что вопросник по особо тяжким преступлениям состоит из восемнадцати страниц.

Впрочем, в итоге, полагаю, преступник нами изучен. Думаю, он знает, как следует поступать, чтобы компьютер не находил сходства в его преступлениях. Единственной ошибкой может считаться присутствие капоковых волокон. Только так мы о нем и узнали.

Агент, сидевший на «внешнем кольце», снова поднял руку, и Доран слегка ему кивнула.

— Если, как здесь написано, капоковые волокна выявлены в трех случаях, то почему компьютер не дает совпадений при анализе полицейских анкет?

— Человеческий фактор. В первом из случаев, с мальчиком по фамилии Ортиз, волокна капока посчитали особенностью местности и игнорировали, не занеся в анкету. В Альбукерке волокна не смогли идентифицировать вовремя, а данные не обновлены до сих пор. В результате мы потеряли ключ. Достоверная информация поступила из нашего офиса лишь сегодня. И только в Денвере капок обнаружили в количестве, достаточном для идентификации, и сразу включили это в полицейскую анкету.

Я услышал, как несколько агентов что-то недовольно проворчали, и мое сердце сжалось от горечи. Очевидно, раньше была упущена возможность увидеть в преступлении работу серийного убийцы. Возможно, если бы не эта ошибка, Шон мог остаться в живых.

— Все это вызывает большие сомнения, — продолжала говорить Доран. — Сколько киллеров? Возможно, их два: первый убивает жертву, а второй нацеливается на детектива? Или один, убивающий двоих? На текущий момент, опираясь на отсутствие логической цепи между двумя убийцами, мы склоняемся к версии о тесной связи обоих преступлений. То есть в пределах одного города два преступления имеют заведомо прямую связь.