Читаем без скачивания Шалинский рейд: роман - Герман Садулаев

Я улыбнулся и кивнул головой.

– Пойдем со мной.

Он встал. Мы прошли по циклопическому сараю корпуса птицефабрики к кучке закутанных кто во что мужчин – в расположение Шалинского истребительного батальона. Я окликнул одного из подчиненных, который участвовал в последней продуктовой экспедиции.

– Адам!

– Что, Тамерлан?

– Принес?

– Да, все принес.

И показал на картонную коробку.

Мы открыли.

В коробке были мандарины, апельсины и конфеты в блестящей фольге. Все это раздавали сегодня в центре – праздничные подарки населению по линии гуманитарной помощи привезла новая администрация. Как коробка оказалась у нас – не спрашивайте, я сам не знаю. Адам как-то достал.

Кто-то из моих ребят воткнул в выбоину бетонного настила ветвистую палку. Мы развесили на ней тряпки, фляжки, клочки цветной бумаги и бикфордов шнур вместо серпантина.

Я посмотрел на часы и поздравил:

– С Новым годом, товарищи!

– Аллаху Акбар, – отозвался нестройный хор голосов.

– Аллаху Акбар!

Вопили мы, потрясая оружием, когда въезжали в Шали 9 января 2000 года.

По атагинской дороге мы въехали на уазиках и грузовиках, нас было больше сотни. Около 120 человек. В российских источниках существуют значительные расхождения по поводу численности бандгруппировки, занявшей город. Сначала они писали правду: 120 боевиков. Потом, после победной реляции, цифру пришлось изменить.

Иначе получалось: в Шали вошло 120 боевиков, из них 400 были уничтожено.

Когда заметили нестыковочку, стали говорить о нескольких сотнях. Постепенно численность нашего отряда довели до полутора тысяч.

Когда мы заняли родной город, наши ряды пополнились. В частности, к моему истребительному батальону присоединились резервисты, из тех, что получили оружие, но на птицефабрику не явились, остались дома. Несколько десятков таких бойцов поступили в мое распоряжение, а всего присоединилось до сотни. Но полутора тысяч мы никак не смогли бы набрать.

Мы сдали Шали без боя, мы взяли его без единого выстрела. Если не считать беспорядочной пальбы в воздух, которой мы сопровождали свое возвращение, как будто это был ловзар, свадьба.

Мы проехали два укрепленных блокпоста, нас никто не пытался задержать, и мы посты не штурмовали. Я не знаю, почему федералы не пытались остановить наш отряд на блокпостах. Я не уверен в том, что коридор был куплен. Может, был куплен – если да, то это решалось не на нашем уровне. А, может, федералы просто выполняли генеральное распоряжение своего руководства: избегать прямых боестолкновений.

По ночам комендатуры и блокпосты замуровывались, и бойцы не высовывали носа. Если кто-то вступал в бое столкновение, он не мог рассчитывать даже на подмогу – установка была на то, чтобы обходиться своими силами. Поэтому боев избегали.

Так или иначе, но русские просто закрылись на своих постах и не стреляли в нашу сторону, а мы не стреляли по ним. Мы палили в воздух, да. Никто не был убит. Не было пролито ни капли крови.

Перед этим был бой. Но в другой стороне.

Зря мы думали, что наш штаб просто забыл про нас и что федералы только случайно не обнаружили наш лагерь на птицефабрике. Оказалось, что по плану штаба велась тщательная дезинформационная работа.

Да, я не знаю всего. Каждый из нас обладал только той долей информации, которая была необходима ему для осуществления общего плана. Моей задачей было командовать истребительным батальоном, я знал только, что мы должны на время занять Шали и произвести как можно больше шума, по возможности избегая боев и потерь, а потом организованно отступить.

И мы заняли Шали. Сначала мы собрались в трех точках – у школы № 6, на старом лесхозе, у районной больницы. Потом все подтянулись к центру. Это было воскресенье, раннее утро, около 7 часов.

Штаб отряда занял укрепленный подвал – объект гражданской обороны при советской власти – под домом бывшего центрального статистического управления. Мой батальон разместился в здании средней школы № 8. Эта школа располагалась в удобном месте, рядом с ЦСУ, с центральной площадью и административными зданиями.

А еще это была та самая школа, в которой я учился. Так получилось.

Федералы забаррикадировались в комендатуре. Если быть точным, это называлось ВОВД – временный отдел внутренних дел.

Через дорогу от центральной площади города Шали, той самой, где раньше стояли памятник Ленину и трибуна – памятник Ленину убрали еще при Дудаеве, а трибуну оставили – и где в советские времена проходили парады на 1 мая, 9 мая и 7 ноября, стоял памятник погибшим в Великой Отечественной войне и Вечный огонь у мраморной доски с именами павших. Слева банк, а чуть дальше располагался магазин культтоваров, там продавали книги, я часто заходил после школы купить томик стихов Есенина или академические переводы древних восточных текстов. Еще дальше за магазином – ФСБ и ВОВД. ВОВД занял помещение бывшего райпо, трехэтажное здание. Вот это райпо и называли «комендатурой», там собрались федералы, укрывшись за мешками с песком.

Мы обложили ВОВД со всех сторон, заняли соседние дома по периметру, но штурмовать не стали. Мы предложили федералам сдать оружие и уходить из Шали. Мы, действительно, не собирались никого убивать или даже брать в плен. Нам не нужно было боев и крови, а таскать за собой пленных тоже не имело смысла. Так что они могли просто уйти в расположение федеральных войск, только без оружия, чтобы избежать провокаций. Мы гарантировали им безопасный «коридор».

Местных милиционеров, которые уже успели поступить на службу к новой власти, мы без проблем разоружили и отправили по домам. Но российские сотрудники МВД, ФСБ и бывшие с ними военнослужащие отказались сдаваться. Они приготовились отражать штурм.

А мы не собирались их штурмовать. Если они не уходили, нам было достаточно их заблокировать.

Вместо штурма комендатуры мы устроили митинг на центральной площади.

Кто придумал проводить этот митинг? Идея была точно не моя. Распоряжение отдал Дамбиев от имени Арсаева. Не знаю, предполагался ли митинг в первоначальном плане операции или Дамбиев импровизировал, выполняя установку произвести больше шума. Сразу активизировались специалисты по митинговой деятельности, каковых среди ичкерийцев всегда хватало.

Я не люблю все эти митинги. Никогда не любил Я и раньше на них не ходил никогда. Были у нас любители помитинговать, но ни я, ни Лечи к их числу не относились.

Мой батальон расположился в школе № 8. Я занял под КП кабинет директора на первом этаже. Тут же назначил первого попавшегося под руку парня, Адама, кажется, его фамилия была Темирбулатов, начальником своего штаба. Я хотел назначить Дениева. Но Арчи гдето ошивался, я не нашел его в расположении баталь она.

Кабинет директора мы взломали. Занятия были отменены, во всей школе никого не было, даже сторожа. Связку ключей от других кабинетов и дверей на пожарную лестницу мы нашли в ящике директорского стола.

Я уселся за стол, взял первую попавшуюся на глаза ученическую тетрадь, вырвал двойной лист в клетку и нарисовал план школы по памяти. Я еще помнил, где находится каждый кабинет.

– Адам, позови ко мне всех командиров подразделений.

– У нас есть командиры подразделений, Тамерлан?

– Позови Юнуса, Ибрагима, Мовлади и… пусть найдут Артура.

– Этого новенького?

– Да, Дениева.

Считая меня, в батальоне собралось уже 67 человек. Я составил список. 67 человек – это слабо тянуло на батальон. На роту, еще куда ни шло. Но приказано было именоваться батальоном, Шалинским истребительным батальоном. Батальон должен состоять из рот. Из трех рот, как минимум. Но рота меньше, чем в двадцать стволов – это совсем смешно, по-моему. Я решил сформировать такие подразделения: 2 стрелковые роты по 26 человек в каждой. Командиры рот Юнус и Мовлади. Штаб батальона: командир, начальник штаба, связной. Связным будет Арчи. Я хотел держать Дениева поближе к себе. Все-таки он совсем еще необстрелянный. И… чуточку ненормальный.

Необстрелянный! Наверное, себя я считал опытным бойцом. Хотя не был ни в одном настоящем бою. Все, что я знал раньше, – это милицейские операции. Иногда с перестрелками. Но я не мог позволить себе думать иначе. Я ведь был командиром.

Оставалось еще 12 человек. Из них мы сформировали 3 отдельные группы по 4 человека в каждой. Снайпер, гранатометчик и два автоматчика для прикрытия. Общее руководство – Ибрагим.

В здании школы было три этажа. Рота Юнуса заняла первый этаж и школьный двор. Рота Мовлади – второй и третий этажи. Группы Ибрагима поднялись на крышу.

Арчи заявился только под конец собрания.

– Дениев, ты где был? По центру шарахался? Тебя же родственники увидят, домой заберут!

– Я здесь был, в подвале.

Я и забыл, что в школе есть еще подвал, котельная.