Читаем без скачивания Искры на ветру (СИ) - Карпов Илья Витальевич

— Да уймись ты! — перебил его гном. — Сейчас разберёмся. Они у себя?

Счетовод замолчал и кивнул.

— Ладно, мог бы и не спрашивать, — проворчал Дунгар и толкнул дверь в комнату для особо важных гостей.

Окна были распахнуты, но из-за безветренной погоды дым не уходил на улицу, а растворялся в помещении равномерной сизой дымкой. Растерянный Драм прикрывал спину усердно копошащегося у стола Игната, а его лицо выглядело бледнее обычного.

— Вот, поглядите сами! Всё в дыму! — причитал Клаус, выглядывая из-за спины наёмника.

— Подождите! — растерянно проговорил эльф, подняв руки перед собой. — Ещё рано…

— Что вы тут устроили, чёрт вас дери⁈ — гаркнул Дунгар, пытаясь разогнать дым руками.

— Секунду! Кхе! Уже почти… — донёсся голос Игната, — Вот! Готово!

Маг медленно развернулся. Его рубашка была распахнута, а в ладонях, сложенных лодочкой, лежало что-то маленькое, чего из-за дыма не получалось разглядеть. На столе стояла едва горящая свеча в подсвечнике, но, к счастью, ничего не горело.

— Я долго ждал, чтобы вы ушли, — с виноватой улыбкой проговорил маг, — хотел сделать сюрприз. Господин Дунгар, я честно пытался всё аккуратно сделать, боялся стол попортить. Драм предложил положить побольше мокрых полотенец, а они как вспыхнут…

— Не думал, что они загорятся так легко, — проговорил Драм, опустив голову.

Маг и эльф выглядели, будто нашкодившие мальчишки, и Таринор, глядя на них, с трудом подавил смешок.

— Ох чтоб вас… — гном провёл ладонью по лицу. — Мокрые полотенца… напомни, Драм, сколько тебе годков?

— Семьдесят два, — проговорил тот.

— А ума до сих пор не набрался, — укоризненно заметил Дунгар и вновь обратился к Игнату: — Ну, дальше что?

— Потом догадался, что можно на ложке держать и вилкой орудовать, — сказал маг с некой гордостью. — Мы уже окна открыли, а дым всё не уходил. Потом в коридор просачиваться стал, тот, в очках, засуетился, кричать начал, отвлекать, а я боялся не успеть, пока вернётесь. Вот я и попросил Драма, чтоб тот его не пускал…

Дунгар тяжело вздохнул и едва не закашлялся

— Давайте-ка выйдем лучше отсюда, пока не надышались. Дверь в комнату подоприте, а ты, Клаус, входную открой, чтоб сквозняк всё вытянул. А ты, Игнат, хоть покажи, чего ради весь этот кавардак.

Уже в коридоре гном пригляделся к ладоням юноши и удивлённо вскинул брови, увидев металлическую ромашку размером едва ли с четверть ладони. Выпуклая середина цветка была тщательно разделена на крохотные участки, сходящиеся к центру, а каждый лепесток был аккуратно отделён от других.

— Борода Дугматора… — выдохнул Дунгар. — Даже про зарубки на кончиках лепестков не забыл! И всё это чёртовой вилкой на ложке? Погоди, это что, олово? Где ты взял столько олова?

— Пришлось пораскинуть мозгами, — с улыбкой ответил Игнат, запахивая рубашку, на которой не было ни единой пуговицы. — Сами ведь говорили.

Секундное замешательство гнома сменилось широкой улыбкой.

— Тогда, думаю, это должен увидеть тот человек, для которого ты старался, — подмигнул он и отступил в сторону.

Веснушчатые щёки Игната мгновенно залил румянец. Рия глядела на него не понимающим взглядом, но когда она увидела протянутую ладонь с оловянной ромашкой, пришёл её черед смущаться.

— Надеюсь, в замке всё прошло хорошо, — дрожащим от волнения голосом проговорил маг, — а если и нет… Мы обязательно что-нибудь придумаем и вызволим старика Карла. А пока вот… Решил, такой небольшой подарок поднимет тебе настроение. Ты, говорят, любишь такие цветы, да и…

Договорить он не успел. Рия приблизилась и оставила жаркий поцелуй на щеке. Смущённо прошептав «спасибо», она убежала на второй этаж, сжимая в руке подарок.

— Да ты просто дамский угодник, — Дунгар ткнул мага локтем в бок. — Ну, а теперь пора и отдохнуть, благо, заслужили. Клаус, отправь за мальчишками, пусть ноги разминают. Им сегодня предстоит часто бегать в трактир за холодным пивом.

Глава 14

В тот самый миг, когда его величество покинул тронный зал вместе с одним из просителей, а вторую просительницу увели в гостевую залу, карлик-шут остался наедине с парой гвардейцев, охранявших трон.

— Что вы скажете, досточтимые рыцари, если я сей же час вскарабкаюсь на этот жутко неудобный каменный стул? — спросил он, пританцовывая на месте и гримасничая.

— Я переломаю твои кривые ноги, — тут же ответил сир Гильям Фолтрейн ледяным тоном. — А потом засуну этот чёртов колокольчик тебе в задницу.

— Ах, сколько раз я это слышал от вас! — засмеялся карлик. — Ещё немного, и начну бояться поворачиваться к вам спиной.

— Не я же шлёпнул того наёмника, а девушку удостоил только поцелуем в руку, — парировал рыцарь.

— Но как можно иначе, сир Гильям⁈ — всплеснул руками шут. — Прилюдно шлёпнуть девушку благородных кровей, да ещё в тронном зале на глазах его величества⁈ Удивительно слышать подобное от рыцаря. Наверное, за такое поведение вы и получили такой прекрасный шрам. Оскорбили даму, а её поклонник отплатил вам. Или же то была сама дама?

Услышав это, Фолтрейн сначала побледнел, а потом начал багроветь от гнева.

— Захлопни свою грязную пасть… — процедил он сквозь зубы.

Но шут и не думал замолчать. Напротив, нащупав больное место, он вцепился в него мёртвой хваткой.

— Сир Гильям Фолтрейн, славный муж, несдержан был и груб… — нараспев говорил карлик, и его скрипучий голос эхом разносился по тронному залу. — Хоть мог руками вырвать он с корнями старый дуб…

Шут то кружился на одной ноге, то замирал в изящной позе, становясь пародией на древние статуи. Он украдкой поглядывал на Фолтрейна, наслаждаясь его испепеляющим взглядом, а по залу разливался задорный звон колокольчика.

— Но раз случилась с ним беда, и не помог клинок. На деву юную залеееез…

Рука рыцаря легла на рукоять меча. Карлик это заметил и, набрав побольше воздуха в грудь, выпалил на весь тронный зал:

— Но справиться не смог!

С галереи донеслись смущённые девичьи смешки. Задрав голову, карлик успел заметить только как за дверью скрылись две тени.

— Ну всё, сучонок! — взревел Фолтрейн и выдернул меч.

Он успел сделать несколько шагов вниз по ступеням, как вдруг его остановил звонкий голос командующего.

— Сир Гильям! Разве рыцарю королевской гвардии дозволено обнажать в стенах замка меч иначе как для защиты его величества и его семьи?

— Ты слышал, что он сказал, Дэйн⁈ — прорычал Фолтрейн, обернувшись.

— Он ведь шут, — улыбнулся в ответ Кавигер. — В этом его роль при дворе — зубоскалить и шутить. Убийство шута — дурной знак, не говоря уже о том, что король называет его своей правой рукой. Подумай, что ты собираешься сделать.

Гильям Фолтрейн сжал губы так, что они побелели, сжал кулак до хруста, глубоко вздохнул и вернул оружие в ножны, шумно выпустив воздух через нос.

— Интересно, если разрубить тебя на двух уродливых коротышек, — проговорил он, со злобной улыбкой глядя на шута, — они получатся вдвое менее или более уродливыми? Когда-нибудь я это проверю, а пока что благодари сира Дэйна.

Карлик немедленно воспользовался предложением и отвесил низкий поклон:

— Благодарю вас, сир командующий, — проговорил он, — однако в том не было нужды. Уверен, я сумел бы сбежать от сира Гильяма даже на своих коротких ножках.

— Уймись, Тилль, — уже строже сказал Дэйн Кавигер, — его величество велел тебе идти, так ступай. Король скоро вернётся и примет других просителей.

На прощание шут учтиво склонил голову, разведя руки в сторону, и скрылся за дверью под звон колокольчика. Задерживаться в тронном зале надолго Тилль всё равно не собирался, ему предстояло ещё много дел, ведь сир Дэйн был прав лишь отчасти. Кроме зубоскальства и шутовства, карлик строил рожи стражникам, вгонял фрейлин в краску похабными песнями и изводил придворных менестрелей ужасающе фальшивой игрой на лютне и деревянной флейте, которыми на самом деле владел в совершенстве.